главную задачу кампании 1915 г. — вывести из войны Россию — немцам выполнить так и не удалось. Перед Берлином и Веной продолжала стоять реальная перспектива продолжения войны на два фронта. Более того, после вступления в войну на стороне Антанты 23 мая Италии Центральным державам в срочном порядке пришлось открывать в Альпах новый фронт. И хотя наступление итальянцев в 1915 г. под Изонцо не смогло кардинально изменить расклад сил коалиций, австрийцы были вынуждены перебросить на итальянский фронт несколько дивизий.
Не выполнили свои стратегические планы и союзники по Антанте. Кампания 1915 г. выявила явную несогласованность действий высшего военно–политического руководства Антанты, что позволяло германцам свободно маневрировать своими силами между Западным и Восточным фронтами. Но все решающие сражения Первой мировой были еще впереди.
Союзники укрепляют ряды
В 1915 г. между противоборствующими группировками продолжались не только бои на полях сражений, но и дипломатические битвы. Как и прежде, в этом плане на повестке дня и для союзников по Антанте, и для Центральных держав стояли две важнейшие задачи: привлечение на свою сторону новых союзников и борьба за укрепление коалиций.
К этому времени самой крупной европейской страной, еще не втянутой в мировой конфликт, оставалась Италия. С самого начала войны правительство этой страны стало строить предположения, на чьей стороне окажется победа и за счет каких союзников можно будет получить наиболее ценный приз. Член Тройственного союза, Италия 3 августа 1914 г. заявила, что война вызвана нападением Австро–Венгрии на Сербию, а Тройственный союз по своей сути исключительно оборонительный, поэтому Рим не считает себя с этого момента связанным какими–либо союзническими обязательствами и заявляет о своем нейтралитете. Возмущенный кайзер оставил на письме итальянского короля, извещавшего, что обстоятельства возникновения войны не подходят под формулировку casus foederis в тексте договора о Тройственном союзе, краткую пометку: «Негодяй». Собственно, итальянцы не могли не понимать, что в силу своего географического положения и безраздельного господства на Средиземном море англо–французского флота, а также экономической зависимости от Англии и Франции их страна имела мало шансов на успех в войне против Антанты.
Пока велись переговоры о внешнеполитической ориентации Рима, итальянцы в октябре 1914 г. оккупировали о. Сасено, расположенный у входа в Валонский залив на Адриатическом побережье Албании. В декабре того же года они оккупировали и саму Валону. После битвы на Марне и краха немецкого плана блицкриг общественное мнение Италии стало все больше и больше склоняться в пользу Антанты. Однако требования, которые итальянцы предъявили Антанте, а они замахнулись на обширные земли в Средиземноморье и территории южных славян, показались чрезмерными России и Франции. Характерно, что Петроград выступал против численного увеличения коалиции. На то у России были свои причины: во–первых, пришлось бы расплачиваться с Италией за ее лояльность Антанте южнославянскими территориями, а во–вторых, Рим требовал со стороны России гарантий в том, что она не ослабит свой нажим на галицийском направлении. Лишь под сильным давлением Англии российская дипломатия изменила свою позицию, и союзники подписали 26 апреля 1915 г. в Лондоне договор с Италией, по которому Рим обязался через месяц начать военные действия против Центральных держав. 23 мая 1915 г. Итальянское королевство объявило войну Австро–Венгерской империи.
Одновременно с борьбой за привлечение на свою сторону Италии между воюющими коалициями развернулась острая дипломатическая борьба за страны Юго–Восточной Европы. К середине 1915 г., не считая отсталой и раздробленной Албании, в этом регионе оставалось только два государства, не определившихся со своими предпочтениями, — Болгария и Румыния. Причем особо важное значение для Антанты приобретала позиция софийского руководства, в силу того, что к 1915 г. Болгария оказалась своеобразным ключом ко всему Балканскому полуострову. К тому же из всех балканских стран Болгария обладала самой боеспособной армией. В случае ее вступления в войну на стороне Центральных держав Сербия оказывалась в безвыходном положении, и, наоборот, присоединение Софии к Антанте отрезало от Европы Турцию, обеспечивало Сербии тыл и давало надежду на то, что примеру Болгарии последуют Греция и Румыния. Кульминация борьбы противников за Болгарию пришлась на лето 1915 г.
Российское руководство прекрасно понимало значение Болгарии и с первых же дней войны попыталось привлечь ее на свою сторону. Наша дипломатия лелеяла надежду на восстановление славянского блока времен Первой Балканской войны, но сделать это можно было только одним способом — уговорить соседей Болгарии Грецию и Сербию пойти ей на уступки и вернуть земли, захваченные в ходе Второй Балканской войны. Министр иностранных дел Сазонов уделил этому особое внимание, но задача оказалась практически невыполнимой. Греция вообще отказалась говорить на эту тему, а сербы в принципе согласились передать своим соседям часть Македонии, но лишь после получения компенсации за счет балканских владений Австро–Венгрии. Позиция российского министра вызвала разногласия и в стане союзников. Англия, которая высоко ценила свои тесные связи с Грецией, полностью поддержала Афины и активно противодействовала политике русского правительства.
В этом смысле Берлину и Вене привлечь на свою сторону Болгарию было куда проще. Во–первых, основные притязания Софии распространялись на их противника Сербию, потому болгарам была обещана не только вся Македония, но и часть сербских земель. А в случае присоединения Румынии к Антанте болгарам была гарантирована еще и часть территории этой страны, причем не только Южная Добруджа, но и северная ее часть. Во–вторых, для болгарского царя Фердинанда из немецкой Саксен–Кобург–Готской династии не существовало проблемы выбора союзнической ориентации — он всей душой был на стороне Центральных держав.
На окончательное решение болгарского царя оказало существенное влияние и положение дел на фронтах: русские войска в 1915 г. терпели одно поражение за другим, а Дарданелльская десантная экспедиция Англии и Франции окончилась неудачей. Таким образом, 3 сентября было подписано болгаротурецкое соглашение о союзе, а еще через несколько дней — 6 сентября — союзный договор с Германией и Австро–Венгрией. Теперь Тройственный союз превратился в Четверной.
Продолжительная «война на истощение» поставила перед державами задачу координации военно–политической деятельности союзников. При этом для стран Антанты данная проблема была намного более значимой. В блоке Центральных держав роль Германии была доминирующей, она не испытывала необходимости координировать свои военно–политические планы с союзниками — во главе их армий стояли или немцы, или люди, беспрекословно выполнявшие исходившие из Берлина приказы и директивы. Например, турецкий флот возглавлял адмирал В. Сушон, официально состоявший в подчинении германского главнокомандующего флотом адмирала Г. фон Узэдома, при этом всеми кораблями турецкого военно–морского флота командовали германские офицеры. Действиями турецкой армии фактически руководил генерал–фельдмаршал К. фон дер Гольц. Другим не менее известным «турецким» военачальником был маршал Л. фон Сандерс. Немецкие офицеры, прикомандированные к его миссии, были распределены по всем турецким армиям, соединениям
