Глава 3
Искусство, литература и философия (466–431)
Во второй трети V в. для греческой цивилизации характерны уверенность суждений и интеллектуальная отвага, дотоле не встречавшихся. Это был век уверенности, основанной на победе над варварами, на балансе сил в Средиземноморье и на повышающемся материальном процветании. Это был век религии, особенно в государствах материковой Греции с их глубоко укоренившимися местными культами и центрами всегреческих культов. Это был век интеллектуального просвещения, порожденного смелыми размышлениями ионийцев и ускорившегося благодаря обмену идей в благоприятных условиях мира и процветания. Чрезвычайное разнообразие и многосторонность греческого гения в сотнях полисов, каждый из которых отличался индивидуальностью характера и верой в свои институты, находило выражение в строительстве храмов, сопоставимых с европейскими соборами, в создании атомарной теории вселенной, в сочинении пьес, не менее поэтичных, чем шекспировские, и в доведении любых экспериментов в искусстве, мысли и политике до логического завершения.
В этот период великие художники, как и великие мыслители, находились под взаимным влиянием, а творчество таких мастеров, как Поликлет Аргосский и Фидий Афинский, имело значение для всего греческого искусства. Бронзовые статуи Поликлета, созданные в традициях пелопоннесской школы, изображали атлетов-победителей в минуту покоя. Мощному телу Дорифора (юноши с дротиком) благодаря его позе – одна нога как бы поддерживает тело, а вторая расслаблена – присущи гибкость и непринужденность. Отдыхающие амазонка и юноша атлет, левые руки которых покоятся на невысокой колонне, – чудесные примеры физического совершенства. Спокойствие и безмятежность всех этих трех статуй говорят нам о духе, свободном от забот повседневной жизни. Поликлет сочинил трактат, в котором анализировал принципы пропорции и композиции, но его ученики так и не достигли гармоничного баланса энергии и расслабленности, силы и непринужденности, физического совершенства и душевной красоты, которые отмечают воплощенный им идеал героя.
Поликлет изваял из золота и слоновой кости знаменитую статую Геры Аргосской, но величайшим творцом статуй богов был признан Фидий. Его шедевры представляли собой колоссальные статуи высотой 9 —12 м, которым поклонялись в храмах: статуя Зевса Олимпийского из золота и слоновой кости, бронзовая статуя Афины Промахос («Защитницы») на Акрополе и статуя Афины Парфенос («Девы») из золота и слоновой кости в Парфеноне. Величие и роскошь этих статуй, особенно сделанных из золота и слоновой кости, известны главным образом по описаниям более поздних авторов, которые видели в них величайшее выражение божественности. Зевс Фидия считался «Богом мира, хранителем Греции единомышленников, не раздираемой гражданской войной, всеобщим Отцом, Спасителем и Стражем человечества». Такова была концепция божества, внушаемая величием статуи: adeo maiestas operis deum aequavit[46]. Афина Промахос, возвышающаяся над Акрополем так, что моряки из Саронического залива видели кончик ее копья и шлем, охраняла свой город так же, как в Марафонском сражении. Афина Парфенос, стоявшая в святилище Парфенона и державшая в руке Победу, принимала подношения и молитвы граждан и союзников города. Эти несравненные статуи многие столетия оставались прекраснейшими изображениями бога Греции и богини Афин.
Зевсу Олимпийскому и Афине из Афин были посвящены прекраснейшие храмы этого периода. Строгое величие дорического стиля больше соответствовало эстетическим и религиозным настроениям той эпохи и на Пелопоннесе, и в Аттике, чем более пышный и живой ионический стиль. Храм Зевса, построенный в Олимпии из конгломерата, вероятно, между 468-м и 456 гг., и украшенный белой лепниной, имел обычный план с перистилем из шести колонн по каждому фасаду и с тринадцатью колоннами по бокам. На платформу, служащую постаментом для колонн – стилобат, – вели три ступени. С учетом нижней ступени храм имел около 30 м в ширину и 65 м в длину, а его высота достигала 18 м, благодаря чему храм, поднятый на высоком фундаменте, возвышался над Альтисом. В наши дни от него осталось слишком мало, чтобы оценить его пропорции, но о его красоте еще дают представление мраморные скульптуры с фронтонов и из метоп (фото VII).
На восточном фронтоне над главным входом изображена сцена подготовки к состязанию Пелопса и Эномая на колесницах, в центре которой возвышается Зевс. На западном фронтоне Аполлон взирает на битву лапифов и кентавров на свадьбе Перифоя и Гипподамии. Двенадцать метоп изображают подвиги Геракла, дорийского героя. Мощь и энергия фигур, застывших в муках отчаянной борьбы, великолепно переданы на западном фронтоне, а также в метопах – например, сильная шея и мощное тело быка; но композиция восточного фронтона, пожалуй, слишком симметрична, слишком статична, чтобы удачно передать величие и покой. Отдельные фигуры – например Афина в ее тяжелом дорийском хитоне – превосходно изваяны экспрессивными скупыми линиями и в то же время отличаются изяществом деталей. Эти скульптуры являются достойными предшественниками скульптур Фидия, так же как храм Зевса в Олимпии предшествует Парфенону.
Величайшие скульптуры Фидия известны нам только по описаниям, но представление о его стиле легко получить по мраморным скульптурам Парфенона, изваянным группой скульпторов под его руководством в 447–433 гг. (фото VIII). На фронтонах, от которых осталось несколько фрагментов, изображены рождение Афины и состязание Афины и Посейдона за Аттику; в метопах представлены битвы богов и гигантов, амазонок и афинян, кентавров и лапифов, гибель Трои; на ионических фризах – процессия афинского народа на Панафинейском празднике в присутствии богов. Прошлое и настоящее объединяются в прославлении Афины. Композиция этих сюжетов сочетает движение и покой с поразительным мастерством перспективы и смелостью исполнения. Цельность композиции ни в коей мере не ослабляет внимание к деталям, которые с наивысшей возможной степенью точности передают, например, рельеф конской мускулатуры и шкуры. В изображении тканей прежде всего важна плавность линий, благодаря чему достигается иллюзия движения всадников и покоя парок. По сравнению с ними некоторые скульптуры из Олимпии кажутся статичными или же передающими лишь один момент движения, а не движение. Это невероятное разнообразие сюжетов, поз и деталей (одна Панафинейская процессия имеет в длину 160 м) обладает единством благодаря «величию и точности», характерным для стиля Фидия, и благодаря любви самих художников к Афине Полиас, богине города, которой был посвящен храм.
Парфенон, называемый так по залу, в котором стояла статуя Афины Парфенос, был спроектирован Иктином и Калликратом и построен в 447–438 гг.; скульптуры закончены позже. Храм, выстроенный на известняковом помосте, возвышался над Акрополем и над Афинами, как и в наши дни, его в первую очередь видел путешественник, когда подплывал к Аттике или поднимался на перевал по пути к центральной равнине. Пентелийский мрамор, из которого построен храм, хоть и потерял часть былой белизны, по-прежнему сияет на солнце или неярко блестит в лунном свете, и рассеянный свет как бы затушевывает массивность дорического ордера. Яркие краски, когда-то радовавшие глаз и сообщавшие выразительность архитектурным деталям, давно исчезли, оставив лишь следы в оттенках и на поверхности мрамора. В перистиле ниже уровня капителей краски не применялись, однако синим, красным или золотым выделяли такие детали, как тонкие пояски колонн, триглифы и полочки архитрава. Краски также обогащали изящные скульптуры метоп и более массивные фигуры фронтонов. Фигуры Панафинейской процессии, изваянные в перистиле и потому менее заметные, были выделены краской на синем фоне.
Хотя многие мелкие детали за долгие века исчезли, величие здания производит колоссальное впечатление. Храм имеет большие размеры – 72 м в длину и 33 м в ширину, включая нижние ступени, но они скрадываются гармоничными пропорциями. Продуманность планировки можно проиллюстрировать на примере некоторых хитростей, к которым прибегали, чтобы устранить любые мнимые выступы и провесы в таком огромном строении и доставить интуитивное удовольствие от созерцания изгибов, ослабляющих напряжение прямых линий. Поверхность верхней ступени сделана изогнутой, она выгибается вверх на 10,3 см с боков и на 5,7 см со стороны фасадов, и этот изгиб повторяется в основании, самом помосте и антаблементе, а наверху – в карнизе и тимпане. Колонны, а также стены с внешней стороны от них, наклонены внутрь на 5,7 см, большинство верхних поверхностей здания также слегка отклонено назад или вперед. Поверхность каждой суживающейся колонны не ровная, а выпуклая; высота выпуклости достигает 1,65 см. Это лишь несколько примеров мастерства зодчих и квалификации строителей, благодаря которым Парфенон стал одним из самых выдающихся и великолепных зданий мира.
