Главная проблема драмы касается места последнего упокоения изгоя. Выполняя неписаный закон перикловских Афин, требовавший защищать слабых, Тесей дает Эдипу убежище. Там благодаря божественному вмешательству кончается жизнь Эдипа, исполнившего свое предназаначение: он пророчествует, что его могила защитит Афины от фиванского вторжения.
Жизнь не оставляла в покое и престарелого Софокла. Его любимые Афины оказались на грани гибели, граждане города в военном безумии нарушали и писаные, и неписаные законы, а боги словно отвернулись от Колона – именно они, по всеобщему убеждению, наслали на город мор и вызвали лунное затмение в Сиракузах. В «Эдипе в Колоне» хор поет: «Лучше вообще не рождаться, а если уж родился, лучше без малейшей задержки вернуться туда, откуда пришел. Ибо когда проходит юность с ее страстями и безрассудствами, человека подстерегают удары несчастий, и вот уже с ним все горести – зависть, мятежи, раздоры, войны и погибель. А его последний удел – старость, унизительная, бессильная, неприступная, недружелюбная, в которой спутником человека остаются лишь беды из бед». Такой крик из груди Софокла на пороге смерти исторгла боль, но не отчаяние. В «Эдипе в Колоне» Софокл провозгласил свою нерушимую веру в человека, в Афины и в богов.
Глава 4
Первый этап пелопоннесской войны (431–421)
1. Неудачи Афин в 431–429 гг
Спарта и ее союзники за годы мира достигли такого уровня процветания, какого не знали никогда прежде, и в 431 г. представляли собой грозного врага. Их гоплитское войско намного превосходило пехоту Афин и их союзников. Спарта обладала превосходной армией, созданной после землетрясения и восстания илотов, и имела в своем распоряжении пехоту союзников – всех пелопоннесских государств (за исключением нейтральных Аргоса и большей части Ахеи), Амбракии, Левкаса и Анакториона (коринфских колоний), Мегары, Беотии, Локриды и Фокиды. Последние три предоставляли также конницу. Всего они могли выставить около 50 тысяч гоплитов и намного больше легкой пехоты, но лишь на короткую кампанию, поскольку солдатам нужно было обрабатывать свои поля. Морская мощь Спартанского союза была серьезно ослаблена отпадением Керкиры и потерями Коринфа в бою при Сиботе. Спарта, Коринф со своими колониями, Мегара, Сикион, ахейская Пеллена и Элида имели чуть больше 100 трирем, а также некоторые денежные резервы для строительства и оснащения более крупного флота. В военное время им было проблематично достать корабельный лес и тренированных гребцов, так как ресурсы того и другого в Эгейском бассейне контролировались Афинами. Финансовые ресурсы Спартанского союза намного уступали афинским даже с учетом возможных займов из храмов в Олимпии и Дельфах. Это не имело большого значения в коротких кампаниях и полевых сражениях, но осады и морские битвы обходились крайне дорого. При хорошем урожае государства Пелопоннеса и центральной Греции могли обеспечивать себя основными видами продовольствия, и, кроме того, пелопоннесцы надеялись на импорт из Сицилии, с Крита, из Кирены и Египта. Однако в целом их заморская торговля во время войны должна была серьезно пострадать, что со временем ослабило бы их финансовые и материальные резервы.
Самым сильным государством Спартанского союза была Спарта. Ее несокрушимые гоплиты, которые благодаря труду илотов могли полностью посвятить себя войне, служили для союзников-пелопоннесцев гарантией от решительного поражения на суше. Оценку их воинским качествам приводит Фукидид. Они обладали здравостью суждений, которой не могли повредить ни успехи, ни неудачи, а прошлые победы наделили их нерушимой уверенностью в себе. Они больше гордились своим здравым смыслом, чем своим умом. Они были послушными, дисциплинированными и храбрыми бойцами, верными своим религиозным и нравственным стандартам. Хоть их и тревожило, что предложение афинян рассмотреть все разногласия в арбитраже было отвергнуто, они полагали, что дельфийский бог на их стороне и что они сражаются за справедливое дело освобождения. Их решимость укреплялась общей доброжелательностью греческих государств, а некоторые их союзники тоже были могущественны.
Первым по военно-морской и торговой мощи был Коринф. В его распоряжении находились силы всех его колоний на северо-западе, кроме Керкиры. Халкида, Астак, Левкас, Анакторион, Амбракия и Аполлония в Иллирии регулярно присылали дары на коринфские праздники, а некоторые из них, как и Потидея, возможно, получали из Коринфа правителей. Символом единства этой колониальной системы служила ее изящная монета, на которой выбивалась национальная эмблема – Пегас. Когда Эгина в 457 г. лишилась независимости, монеты Коринфа и его колоний заняли место второй международной валюты после афинской; особенно популярны они были в Италии и Сицилии. Из эпирских и иллирийских колоний в Коринф поставлялись серебро, лес и кожи – важный источник обогащения, из-за войны с Керкирой оказавшийся под угрозой, а на Западе у Коринфа имелась могущественная и верная колония Сиракузы, которая привлекла на сторону Спартанского союза все дорийские полисы в Сицилии, за исключением Камарины.
В центральной Греции сильнейшим союзником Спарты была Беотийская лига. Географическим центром лиги являлись Фивы, там собирался Совет лиги, а в фиванском акрополе Кадмее находилось казначейство лиги. Территория лиги делилась на одиннадцать номов, каждый из которых выбирал полководца, или беотарха, назначал советников и судей в правительство лиги, поставлял войско в союзную армию и вносил вклады в общую казну. Номы обладали равными правами в лиге, но имели различное политическое деление. Некоторые номы состояли из нескольких небольших полисов, а другие, например Танагра, были единым государством. Когда разразилась война, многие малые полисы, не имевшие укреплений, обратились за защитой к Фивам, и им было даровано фиванское гражданство с сохранением собственного гражданства. Эта фиванская группа составляла два нома, благодаря чему Фивы в 431 г. смогли повлиять на избрание двух беотархов. Сами Фивы делились на два нома и выбирали двух беотархов. Таким образом, они имели преобладающее влияние в лиге. Совет лиги делился на четыре отдельных совета, из которых один готовил вопросы для обсуждения, а затем проводил сессию вместе с остальными тремя. Решения, принятые на полной сессии большинством голосов, были обязательны для государств – членов лиги. Относительно юридических и финансовых учреждений лиги нам известно лишь то, что монета лиги с выбитым на ней беотийским щитом – символом обороны – чеканилась в Фивах и с 446 г. носила их имя. Все государства лиги управлялись олигархиями, при которых равноправием и политическими правами обладали лишь лица со статусом гоплитов и выше. Лигу сплачивал страх перед ее могущественным соседом – Афинами, и ее олигархи сохраняли верность Спарте. Их страна была богата зерном, а пехотное войско было больше, чем у любого другого союзника Спарты.
Целью Спартанского союза было сокрушить афинское могущество и разрушить Афинскую империю. Стратегический план Спарты состоял в том, чтобы навязать решительную битву, а если афиняне не поддадутся на провокацию, опустошить Аттику. На море Спарта пока что не могла начать наступление. Она велела союзникам строить корабли и собрать определенную сумму денег на их содержание. Поскольку завершение морской программы ожидалось лишь через несколько лет, до тех пор следовало избегать любых сражений с афинским флотом. Готовый сильный флот должен был войти в Эгейское море и поднять подчиненные государства Афинской империи на восстание.
Афины имели в Аттике армию, состоящую из 1200 кавалеристов, включая конных лучников, 13 тысяч гоплитов первой линии, 16 тысяч гоплитов резерва и несколько тысяч легких пехотинцев, в том числе 1600 лучников. Афины также могли призвать гоплитов и легкую пехоту из своих клерухий, колоний и союзных государств. К ним могла добавиться прекрасная конница союзной Афинам Фессалии. Однако стратегия Перикла не предусматривала решительного сражения с пелопоннесцами. Он предложил покинуть Аттику, а стада перевезти на острова. Гоплиты резерва должны были оборонять массивные стены, окружающие Афины и Пирей, и три Длинных стены от Аттики к Пирею и Фалерону, благодаря которым город и пригороды превращались в единую крепость, имевшую выход к морю. Гоплиты первой линии освобождались для участия в морских сражениях. В 431 г. у Афин в строю находилось 300 трирем, к которым можно было добавить флоты Лесбоса, Хиоса и Керкиры. На афинских триремах служили опытные моряки из Афин и подчиненных государств, а афинская морская тактика намного превосходила тактику пелопоннесцев. Флот собирался действовать, как и в 458–454 гг., – навязывая морские сражения и высаживая десанты на побережье Пелопоннеса; при случае он мог также создавать укрепленные плацдармы на вражеской территории. Чтобы предпринять широкое наступление, Периклу требовались базы для флота. Такие базы были доступны на западе в Навпакте, Акарнании и на Закинфе, а на востоке – в Кикладах, за исключением нейтральных Милоса и Феры. Перикл также нуждался в финансах, поскольку содержать корабли было дорого, а командам нужно было платить, не говоря уж о ввозе огромного количества продовольствия в Афины. Однако ему были доступны огромные резервы – более 7 тысяч талантов, не считая золота на статуе богини, и текущие поступления около тысячи талантов в год (600 – от союзников и 400 из внутренних поступлений), не говоря уже о состояниях частных лиц.
