Она только покачала головой, делая нам с Лисом знак, следовать за ней в хижину. Батя лежал на походных носилках, закрытый до подбородка зелёным одеялом. Тело раненого охватывала ременная сбруя, фиксируя его от падений под грудью и над коленями. Лицо Серебрянникова не изменилось с тех самых пор как я дёрнул трос должный поднять его на борт подстреленной «вертушки» неделю назад. Та же худоба и восковая неестественная бледность, но подполковник был несомненно жив. Я это знал наверняка, поскольку в нашей работе многое зависит даже от таких мелочей, как определить на глаз кто перед тобой: покойник или недострелок. Часто бывает именно так, что разбираться и ворошить каждое тело, просто нет времени.
Взяв носилки со стороны ног раненого, я дал команду радисту взяться за передние ручки и тот первым шагнул за порог хижины. Лис шёл осторожно, нервозность ушла из его походки, так что я ещё раз уверился в правильности своего давешнего решения. Этот человек нам только будет мешать, для него война уже закончилась. Идя по узкой лесной тропинке, я гонял в мыслях план предстоящей операции, который теперь уже стал обрастать плотью замысла. Общая стратегия сводилась к тому, чтобы посеять в рядах противника панику и в суматохе проскользнуть через периметр. Раньше, когда Гера только озадачил меня просьбой брать штурмом целую военную базу, при наличии всего трёх бойцов, задание выглядело чистой воды самоубийством. Но с появлением в нашей компании двух «ферзей»,[108] расклад резко менялся: Вампир сразу же подпадал под определение «палка в колесе», что обуславливалось виртуозным умением Седельникова сеять страх, смерть и панику в рядах противника оставаясь безнаказанным. Мурзин слыл отличным снайпером, поэтому его задача виделась мне тоже совершенно определённо — прикрытие и общая координация проникновения. В то самое время, как Вампир будет сеять панику и всячески досаждать местным «рэксам», Мурзилка будет наблюдать за направлением прорыва и в случае чего, поддержит огнём, предупредит об опасности и прикроет нас на отходе. Проблема оставалась только со связью, поскольку координировать действия будет невозможно, а отработать действия на пусть даже условном макете объекта диверсии, возможности не представилось. Конечно, мы подробно проговорим действия каждого, кто будет работать в связке, но… В этот раз было слишком много этих самых «но».
… Вертолёт с эмблемами колумбийских ВВС завис над поляной, едва-едва дававшей ему возможность приземлиться не повредив лопастей винтов. Это тоже был старый «ирокез», со снятым вооружением. По маркировке, «птичка» принадлежала интендантскому управлению одной военной базы в окрестностях столицы. Видимо, пилоту очень хорошо заплатили за этот рейс, поскольку он даже не смотрел в нашу сторону, постоянно зыркая по зарослям окружавшим «вертушку», его глаза скрытые за стёклами каплевидных тёмных очков, скорее всего, полны страха. Деньги, которые ему заплачены, так и борются сейчас с паническими мыслями о раскрашенных под цвет джунглей парнями, берущими несчастного пилота в заложники и следующая страшная картина, это он сам с мешком на голове верхом на муле со связанными руками. Но надо отдать лётчику должное, машину он сажал виртуозно. Чуть подрагивая корпусом, винтокрылая машина приземлись почти точно в центре расчищенной заново посадочной площадки. Сельва не любит открытых пространств, поэтому каждый раз перед визитом вроде этого, поляну приходилось создавать заново, очищая от молодых побегов бамбука и прочей сорной мелочи, иногда вырастающей за неделю в рост человека.
Люк-створ пассажирского отсека отъехал в сторону, в открывшийся проём высунулся неприметный человечек в форме капрала лётной службы, с эмблемами военного метеоролога. Теперь понятно, почему нашим ловкачам удалось уговорить местных вояк помочь в транспортировке: метеорологи свободно мотались по всей стране, иногда безнаказанно залетая даже в закрытые для полётов зоны. Личный состав был пёстрый и почти на две трети состоял из вольнонаёмных. Поэтому я могу поспорить на любые деньги, что инициатором полёта является пилот, а капрал просто с ним в доле. Лётчики тут профессия редкая, а в армии платят очень мало. Капрал принял у Лиса передний край носилок, а я осторожно задвинул их внутрь машины. Потом запрыгнул сам, помогая капралу пристроить раненого в хвостовой части отсека, где для этих целей была предусмотрена специальная скамья с крепёжными ремнями. За всё это время, батя так ни разу и не пришёл в сознание, но и не умер. Глядя в глаза командира, двигающиеся под смеженными веками, я думал только о том, что вот именно его-то мне больше всего будет нахватать, когда уже завтра в это же время полезу к пиндосам в гости. Командирские обязанности словно чугунные вериги ощутимо гнули к земле. Одно дело, командовать ротой в повседневной, мирной обстановке, когда самый большой «головняк», это самоволка или случай острой кишечной инфекции. Сейчас, под началом и людей поменьше и понос никого не мучает, но вот сам уровень задач совершенно иной, да и люди нечета новобранцам-первогодкам: все прошли со мной одну и ту же школу, опытные и битые вояки. В такой компании трудно завоевать авторитет, если хоть раз ошибёшься и примешь неверное решение. Само собой, что понос это тоже событие, но вот уже второй раз мне приходится идти на смертельный риск самому и что страшней всего — вести за собой доверяющих тебе людей.
В люк уже запрыгнул Лис, за ним следом проверяющий, с которым мы довольно тепло попрощались. Я спрыгнул на землю, но Гера уже было забравшийся внутрь машины вылез снова и окликнув меня, передал туго завязанный вещмешок, внутри которого угадывались угловатые очертания какого-то ящика, по весу не больше пяти-семи килограмм.
— Это портативные переговорные устройства — Прокричал он мне сквозь шум винтов набирающих обороты — Дальность у них небольшая, всего полтора-два километра, но вам хватит. Там в ящике инструкция, работайте на втором канале, эта частота шифруется… Я хотел бы, ещё раз пожать вам руку, капитан!.. Вернитесь живыми… все вернитесь!..
Я мог только пожать Шмидту руку и на этот раз совершенно искренне. Этот жест и самое главное его последние слова показали, что парень не так прост как кажется: будь это штатский или «пиджак» из синекуры, он бы непременно пожелал нам удачи. Тому, кто отправляется в бой, удача не особо нужна. Для нас главное — это везение, похоже, Герман об этом знал. Ой, не прост оказался журналист-международник, совсем не прост. Вертушка плавно поднялась вверх, имея заметный дифферент на нос. Лопасти винтокрылой машины месили воздух с таким усердием, словно ей передалось нервное беспокойство пилота и она тоже спешила убраться отсюда как можно быстрей. Проводив взглядом удалявшийся кусочек прошлой жизни, крепко сжимая автомат в одной руке и неожиданный подарок в виде мешка с портативными рациями в другой, я поспешил обратно в лагерь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
