Приняв окончательное решение, мы двинулись в путь. Когда стало совсем скучно, я решил поговорить со своим спутником.
– Эй, а как тебя зовут‑то…ну…покороче?
– Мундалабай, – ответил Мундалабай.
– Ну, может, как‑то проще. Вот мое полное имя Михаил. Но все называют меня Мик.
– Почему?
– Так быстрее, так удобнее.
– Твоя должен гордиться именем, – возразил Мундалабай, – чем длиннее имя, тем лучше. Длинное имя говорить про тебя.
– Это как у тебя? Что оно означает, напомни. Одиннадцатый ребенок, рожденный без отца и…
– Мои родители не хотеть я рождаться, – ответил Мундалабай, – они иметь десять детей. Больше – много, кормить сложно.
– Завели бы одного, и горя бы не знали, – пожал я плечами, – или вообще бы не заводили.
– Нельзя не заводить. Нет детей – ты плохой мужчина. Мужчина должен делать детей. Много. Женщина не иметь детей – не мать. Один ребенок – плохо. Слабая женщина.
– Во, как у вас все сложно! – хмыкнул я.
– Да. Мой отец сильный. Мой отец иметь двадцать детей.
– Ты ведь говорил, что ты одиннадцатый, и родители тебя уже не хотели.
– Мать не хотеть. Отец тогда жить другой семья. Отец иметь три жены.
– Ни хрена себе…
– Сильный мужчина – много детей, много жен.
– Так и все же, как тебя можно звать коротко?
– Моя не хотеть коротко. Моя звать полный имя.
Я тяжело вздохнул… Вот как объяснить этому дикарю, что орать как мантру его имя во время боя ‒ смерти подобно. Я решил предпринять еще одну попытку, так сказать, зайти с другой стороны.
– Ну, а клички, прозвища у вас бывают? Как вы друг друга на охоте зовете?
– Охотничье имя? – оживился Мундалабай. – Охотничье имя меня – Пэтэ.
– Что еще за «Пэтэ»? – поинтересовался я.
– Это язык мой народ. Значит – легкий нога.
– Во как. Бесшумный, значит, – хмыкнул я.
– Да, уметь ходить тихо.
– Пэтэ, значит? – развеселился я. – Ну, а я буду звать тебя Пятницей.
– Что такое «пятница»? – полюбопытствовал Мундалабай.
Я призадумался. Вот как ему объяснить, кто такой был «Пятница». Раб Робинзона? Друг Робинзона?
– Так на моем языке называют людей, умеющих обращаться с копьем и луком, умеющих жить в лесу, – решил выкрутиться я.
Мундалабай гордо надулся.
– Моя уметь жить в лесу, стрелять лук и бить копьем.
– Ну, вот и славно, – сказал я и добавил, – а само слово «пятница» означает последний рабочий день в неделе.
– Почему выбрать этот день? – спросил Мундалабай. – Пятница?
– Так сегодня как раз пятница, – усмехнулся я. – В какой день спас, таким и назвал.
– Хороший имя, – согласно кивнул Мундалабай, – я хотеть имя Пятница.
– Вот и славно, – подвел я итог.
Дальнейший путь мы провели в разговорах. Если быть точным – Пятница рассказывал о своих злоключениях здесь, на Хрусте, о том, как попал к марам и о том, что ему приходилось делать. Я слушал и лишь изредка задавал вопросы. Не скажу, что его история произвела на меня хоть какое‑то впечатление. Все было просто, как дважды два – попал на планету, получил первую снарягу, встретил какого‑то проходимца, который пообещал золотые горы, ну, а Мундалабай‑Пятница развесил уши и как бычок на убой пошел за ним. В результате проходимец заполучил снарягу горе‑колониста, да еще и денег поднял за то, что продал бедолагу в рабство.
У маров Мундалабаю жилось не ахти – явно в силу невеликого ума сложные задания ему не поручали, поэтому он остался в роли подай‑принеси. Удивительно, что его не отправили на шахты. Ведь силен был и вынослив. Может, мары решили, что и там он может бед наделать, может, еще чего, однако Мундалабай остался при поселке, занимаясь различной черновой работой – чистил выгребные ямы, копал могилы, таскал тяжести.
Вот, и в походе он тащил вещи своего хозяина, выполнял различные бытовые задачи, будь то разжигание костра или установка палаток. Нет, с последним я погорячился – даже это дело Мундалабаю не доверили. Насколько я помню, то в момент моего появления в лагере маров Мундалабай и еще один мар (как раз его владелец) занимались установкой палатки.
Я осторожно поинтересовался, умеет ли мой новый знакомец пользоваться оружием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тот важно кивнул.
– Мундалабай умеет пользоваться бум‑палкой.
– «Бум‑палкой»? – хмыкнул я. На всякий случай надо бы проверить заявленное «мастерство». Одно дело, если он сам себе ногу прострелит, а совсем другое, если этот опытный стрелок умудрится шмальнуть в меня или еще кого из союзников.
Когда мы были почти у цели, я приказал Мундалабаю оставаться на месте.
– Моя не понимать, зачем стоять? Там дом Мик? Я никому не говорить, где он. Я хотеть увидеть дом Мик.
– Дело в том, что там по периметру расставлены турели и… – тут я понял, что совершил ошибку – судя по тупому выражению на лице спутника, он понятия не имел, о чем я говорю, и я решил исправиться, – вокруг моего дома башни богов. Они накажут любого, кто попытается подойти к моему дому.
– Но я не хотеть вредить тебе и дому! – обиделся Мундалабай. – Боги должны понимать – Мундалабай не хотеть вредить!
– Им плевать, – пожал я плечами, – не пустят и все.
Ну, ведь действительно – я его знаю без году неделю, и форт показывать ему не хотелось, а уж вписывать его в список авторизированных и имеющих право входить в форт личностей, у меня вообще желания не было.
– Стой тут, короче говоря, – решил я закончить дискуссию и двинулся вперед, ведя за собой бубала.
Мундалабай, вроде как, послушался. Во всяком случае, тут же шлепнулся задницей на траву.
Едва я перешел некую незримую границу, как турели тут же выскочили из своих тайников, выщелкнули пушки из пазов и стали в боевое положение. Все то время, что мы двигались до форта, я был под их надзором. С одной стороны, я понимал, что все логично, что все правильно – а вдруг мной прикрывается противник. Взял в заложники и хочет залезть в форт? Или же просто каким‑то образом был подделан мой идентификатор? Ну, или же турели должны следить за любым движущимся объектом, который появится в радиусе их действия, причем не важно, дружественный это объект, враждебный или хозяин.
Так вот, с одной стороны это правильно – лишней такая предосторожность не будет. Но с другой, находиться под прицелом одновременно нескольких турелей было, мягко говоря, не комфортно.
Особенно когда видишь, как они поворачиваются вслед за тобой, и когда понимаешь, что в любой момент они могут дать очередь. Но ничего не произошло, я преспокойно добрел до форта, опустил лестницу и принялся разгружать бубала.
В этот момент очень пожалел о том, что не взял с собой Пятницу – процесс занял бы гораздо меньше времени, чем сейчас. Но все же, это приятные хлопоты – добычу домой припер.
Я разгрузил один из мешков наполовину, прикрепил его к лестнице и вместе с ним поднялся на террасу, затащил мешок в форт и просто вывалил его содержимое сразу за дверью – потом разберу.
Затем спустился с пустым мешком, перегрузил в него часть шкур и таким же образом поднялся наверх. Правда, необработанные шкуры заносить внутрь помещения я не стал. Оставил на веранде, не поленившись развесить на перилах.
Таким же образом доставил и все остальное. В частности, часть экипировки маров, которая была не повреждена, их оружие, собственное оружие и все, что нашел в лагере и забрал, посчитав полезным.
Когда закончил с разгрузкой бубала, вновь напялил злосчастную бронь. Хотя, почему злосчастную? Это я сглупил и дал себя убить, бронь тут ни при чем.
А затем встал очередной крайне актуальный вопрос: нужно ли брать оружие соратникам или они сами себе в Речном накупят? Так‑то тащить стволы с собой особого смысла не имело – я не верил, что мои товарищи окажутся совсем уж слабоумными, решив пойти защищать пещеру с голыми руками и малой надеждой на то, что я успею маров обогнать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Следовательно, брать оружие я не стал. Зачем, если Литвин, Шендр и Кийко будут вооружены? Нужно ли им будет дополнительное оружие? Вряд ли. Если сможем отбить атаку маров – дополнительное оружие можно будет получить в качестве трофеев. Если не сможем – то вот как раз стволы и подождут своих хозяев в форте. Мы же сможем сюда добраться и с ОСЗ. При условии, что не встретим крупную стаю волков. Но бояться этого не стоило. Во‑первых, не факт что волки смогут нас порвать, даже если из оружия у нас будет только ОСЗ – мы уже не новички и как‑то отстреляться сумеем. Другое дело, что с потерями или ранениями. Но это в худшем случае. И во‑вторых, я был уверен, что волков в последнее время в округе стало в разы меньше: после того, как цена на их шкуры подросла, когда народ начал активно закупать «НКВД», волков стало мало. Ну, как пример, возле озера их вообще уже нет – мы всех перебили.
