Дичи в холодной, пустой роще совсем не было. Алак уныло ездил среди голых деревьев, которые походили одно на другое. Снег на земле почти растаял, особенно здесь, в Биарге, и на ветвях уже образовывались крохотные почки. К концу месяца всё здесь станет зелёным, пышным. Но пока рощи и леса напоминали унылые кладбища, в которых то и дело слышался долгий протяжный вой волколаков. Алаку было не по себе от этих мест, но Грозохвост, напротив, чувствовал себя намного увереннее. Он не любил, когда на него обращали слишком много внимания, и в безлюдных местах радостно носился над самыми верхушками деревьев, цепляясь за тонкие веточки крепкими лапами. Когда вран выпускал их, на голову Таодана сыпался мокрый снег, и юноша недовольно бормотал.
Наконец, Грозохвосту удалось поймать неосторожного голубя, проскользнувшего в опасной близости от могучей птицы. Пока друг радовался своей добыче, извещая окрестности громкими криками, Алак едва не клевал носом. Весенняя прохлада, на удивление, убаюкивала его и заставляла позабыть обо всём на свете.
Разбудил Ворона стук копыт, и юноша, вскинув голову, с удивлением встретился взглядом с Югеном. Ехавший рядом Эйд тоже выглядел заспанным и усталым, но довольно неплохо держался в седле.
— Ты неожиданно уехал, и мы подумали, что что-то случилось, — спросонья пробормотал Камышовый Кот. Судя по всему, Юген вытащил его прямо из кровати, и юноша толком не успел выспаться.
— Нет, всё в порядке, — улыбнулся им в ответ Алак и запрокинул голову. Грозохвост кружил над ними, радостно крича о своей победе над шустрым голубем. Губы молодого Ворона невольно растянулись в улыбке, и он, вздохнув, опустил взгляд. — Мы говорили с Аньеном кое о чём.
— О чём же? — удивился Юген.
Мужчина вытащил из кармана трубку и принялся забивать в неё табак. Вид у Роялда был тоже уставший. Все они в последнее время тяжело спали. Латаэнцы нападали прямо посреди ночи, совершенно ничего не боясь, а в бою их сопровождали волколаки. Многие воины пали от их острых когтей. Других, укушенных, Алаку приходилось убивать самостоятельно. Он до сих пор помнил, как дрожали его руки, как смотрел на него один из заражённых мужчин — в его глазах был страх, но не перед смертью. Воин боялся того, что может произойти с ним, если клинок не пронзит сейчас его грудь. Он не хотел становиться волколаком и самоотверженно принимал смерть от рук своего императора. От этих мыслей комок подступал к горлу Алака. Кто знал, что его ответственность, как правителя Фабара, будет настолько тяжёлой?
— Аньен рассказал мне, что из Ширта с ним прибыла лишь малая часть воинов, — пробормотал Алак, выпрямляясь в седле. — В соседних с Гадюшником землях ещё остаются пять огромных кочевых племён, общим числом в три тысячи всадников.
Глаза Югена округлились. Изумлённо посмотрев на Алака, он с трудом выдавил из разом пересохшего горла:
— Три тысячи?.. Да этого же… этого достаточно, чтобы взашей выгнать Псов с рысьих земель и преследовать их до самого Заласа!
Алак коротко кивнул головой и, тяжело вздохнув, пробормотал:
— Есть только одно «но».
— Аньен хочет себе врана? — удивлённо предложил Эйд, и когда Таодан покачал головой, нахмурился. — Он хочет стать императором? Требует себе чужие земли? Просит сделать королём Юга? Может, он…
Камышовый Кот задал ещё тысячу глупых вопросов, и Алак невольно заулыбался. Да, этот забавный парень умел его развеселить. Усмехнувшись, Таодан в который раз покачал головой и протянул:
— Нет, всё нет. Он лишь скромный маленький мальчик, не преувеличивайте. Аньен предложил мне жениться на его сестре.
Эйд настолько громко вскрикнул, что Дьявол под ним испуганно заржал и принялся бить копытом. Юген несколько секунд изумлённо смотрел на Алака, а потом вдруг громко расхохотался, не в силах больше сдерживаться. Его чёрный жеребец раздражённо захрапел и слегка попятился, заставляя своего всадника наконец замолчать.
— Скромный маленький мальчик? — воскликнул Юген и снова рассмеялся. — Да он в хитрости переплюнул даже меня! Усадить княжну самого мелкого в Фабаре княжества на императорский трон! Да даже у Эйда земель и то больше!
— Ну спасибо, — пробормотал Камышовый Кот, насупившись. Ему не нравилось, когда кто-нибудь напоминал ему, что Хакелия на картах была едва заметна. Главный замок и две крохотные деревушки. Зато Траинам не нужны были уездные князья, и они всегда самостоятельно справлялись со своим княжеством.
— Если подумать серьёзно, то он предлагает хорошую сделку, — пробормотал Алак. — Я получу в своё распоряжение три тысячи прекрасно обученных кочевников, которые помогут мне вернуть контроль над Елесом. К тому же, Аньюн не так плоха, как кажется на первый взгляд. Она умна, красива, благородна и…
— И некоторые княгини между собой называют её ведьмой, — хмыкнул Юген. — Нет, ты не подумай, что я что-то имею против неё. Просто довольно трудно будет объяснить князьям твой странный выбор.
— А это уже твои заботы, если ты не забыл, мой верный советник! — усмехнулся Алак и увернулся от лёгкой оплеухи. — Но ведь по правде, Юген, у меня нет других вариантов. Взять в жёны княжну из Орлов? На кой чёрт мне десяток крепких кораблей здесь, в землях Ягуаров? Выставить их в Чёрной грани и любоваться вместо сувениров? Гвайры очень влиятельный род, их конные всадники не раз спасали тяжёлые бои, ты это знаешь. Но Селека паладин, она грезит надеждами отыскать своих братьев по ордену. К тому же, я даже не знаю, где она сейчас находится. Может быть, её уже давно убили, а мы тут решаем, могу ли я жениться на ней.
Алак тяжело вздохнул, и Эйд приободряющее толкнул его в плечо. Таодан устал от происходящего, ему нужен был хоть короткий перерыв. Нужно было уехать куда-нибудь в другие княжества, разобраться наконец с Прилесьем и землями Гарнизона, которые постоянно подвергались нападениям волколаков. Но молодой Ворон не мог оставить передовую, даже сделав Югена главнокомандующим. Люди его не поймут. Они вверили ему свои судьбы. Теперь у Алака просто не могло быть личного времени. Он всю свою жизнь должен был посвятить народу.
— Ладно, как бы там ни было, я ничего не имею против, — пожал плечами Роялд. — Змеиная княжна действительно хорошая девушка. Быть может, даже на Юге положительно отреагируют на этот брак. В конце концов, не каждый день потомок императоров жениться на наследнице Эньяра Чернозубого, того самого, что выступил против Империи и пал в бою. Это станет шагом на пути примирения с Питонами.
— И я тоже не против, — сонно зевнул Эйд. — Как ты правильно сказал, выбора у тебя немного. К тому же, если тебе так будет необходим союз с Орлами, у тебя всегда есть твой верный друг, которому чудовищно не везёт с девушками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
