Алак расплылся в улыбке и, потрепав приятеля по густым тёмным волосам, рассмеялся. Эйд всегда находил, что сказать. Порой Таодан задумывался, а всё ли в порядке с его головой, раз Камышовому Коту приходили такие странные и глупые мысли.
— Ладно, Юген, — улыбнулся Алак. — Возвращайся в лагерь, найди Аньена и скажи ему, что я согласен. Пусть рассказывает всё Аньюн. А мы с Эйдом ещё немного поохотимся.
Роялд коротко кивнул Таодану головой и, пришпорив своего жеребца, галопом погнал его по серой от мокрого снега дороге. Когда уездный князь скрылся из виду, Алак устало вздохнул и с улыбкой заметил, что Эйд снова клюёт носом. Камышовый Кот почти заснул и удивлённо вздрогнул, когда Ворон коснулся его плеча.
— Ты выглядишь разбитым и обеспокоенным, — заметил Таодан, направляя Победоносного по тонкой тропинке мимо голых ветвей златодуба. — Что-то случилось? Просто расскажи мне.
Эйд махнул рукой и, сонно уставившись на рыжую гриву Дьявола, пробормотал:
— Недавно пришли вести из Прилесья… Там видели Эслинн.
— Это ту рыженькую волшебницу из Академии? — Алак удивился и слегка натянул поводья, заставляя жеребца остановиться. — Я думал, она пропала, когда Академию закрыли.
— Ну да, — вздохнул Эйд. — Мне всё не давало это покоя. Знаешь, она же совсем глупая и маленькая. Ей тринадцать, а ведёт себя, как ребёнок. К тому же… всё никак не могу забыть, что Эслинн очень любила Анитру. Она была ей как сестра.
Алак нахмурился, вспоминая о том случае в Ледолесье. Эйд и Эслинн натолкнулись на истерзанную волколаками девочку — ученицу магического курса. Траин почти не говорил об этом, потому молодой Ворон даже не знал до сего момента, что Анитра была подругой рыжеволосой волшебницы. Он вообще редко общался с кем-то кроме своих товарищей по военному курсу.
— Я знаю, знаю, что это очень глупо с моей стороны просить о таком… — пробормотал Эйд, с трудом подбирая слова. — Но я очень хочу её найти. Мне кажется, с ней случится что-то плохое, если я этого не сделаю. Она совсем ещё ребёнок, Алак.
— И вовсе это не глупо, — фыркнул Таодан. — Я тебя прекрасно понимаю, Эйд. У меня тоже были и есть друзья, Кот. Если бы мне пришла весть о том, что где-то видели Ньёра или кого-то похожего на него, я немедленно сорвался бы искать его. Если ты так хочешь найти эту девочку, я просто не смею тебя удерживать. Я могу только попросить тебя, чтобы ты был осторожен.
Эйд расплылся в широкой улыбке и, кивнув головой, благодарно посмотрел на Алака.
— Обещаю, Ворон, — усмехнулся он, — что вернусь целым и невредимым. И… спасибо, что поддержал меня.
— На то и нужны друзья! — хмыкнул Таодан и развернул Победоносного обратно к лагерю. — Ладно, давай возвращаться. Конечно, не хотелось бы, чтобы ты бросал меня в столь важный момент моей жизни…
— Не волнуйся ты! — Эйд рассмеялся и пустил Дьявола лёгкой рысью. — Я вернусь настолько быстро, что ты даже не успеешь и глазом моргнуть! Одна нога здесь, другая там!
Алак лишь приглушённо усмехнулся в ответ и, пришпорив Победоносного, пустил его резвым галопом по тропе. Мокрый снег противно хлюпал под мощными копытами жеребцов, а Грозохвост парил где-то совсем высоко, и в тёмно-синих крыльях его блестело весеннее солнце, медленно пригревавшее сонную землю.
Забавно, подумал Алак, что судьба решила связать их с Аньюн именно в марте, в месяце, когда день и ночь становятся равны, и Синяя Змея всходит на трон Четверых, чтобы присматривать за своими детьми. Всё чаще и чаще Таодан начинал замечать странные знаки в простых, казалось бы, вещах. Мир словно совершил круг, и всё началось сначала. Будто время обнулилось и вновь заструилось, прогоняя давно забытые моменты. Паладины, враны, империи и императоры… Всё разом смешалось, и Алак почувствовал, как глаза его слипаются. Будто конь под седлом, небо над головой и деревья вокруг уже были частью его приятного сна, где не было места ни тревогам, ни сомнениям.
Добравшись до лагеря, юноша сонно отдал приказания капитанам и скрылся в своей палатке. Он буквально рухнул на постель из свежей соломы, прикрытой тёплым мехом. Сейчас это простое деревенское ложе казалось Алаку невероятно мягким, приятным и убаюкивающим. Когда Таодан укрылся одеялом, Грозохвост скользнул к нему и свернулся под боком, словно большая кошка. Расплывшись в широкой улыбке, юноша осторожно погладил его по тёмно-синим перьям и почувствовал, что больше не может бороться со сном. Зарывшись носом в оперение врана, Алак закрыл глаза и провалился в долгожданный сон, где его не волновало больше ничего — ни война, ни княжны, обещанные ему в невесты, ни назойливый холод, пробиравшийся в палатку с улицы. Было лишь приятное тепло и полное умиротворение.
* * *
Когда Селека открыла глаза, первым, что она увидела, был огромный круглый потолок, расписанный причудливыми сценами прошлого. Удивлённо вскинув брови, девушка интуитивно потянулась к своему раненому боку и вздрогнула, когда пальцы её коснулись свежих бинтов. Кто-то её перебинтовал. Вряд ли враги стали бы так заботиться о западной княжне. Её, скорее всего, бросили бы в темницу, но никак не в тёплую комнату, на княжескую постель, укрытую звериными шкурами и мехами. Но кто тогда? Гвайр с большим трудом помнила, что произошло после того, как на неё напали волколаки. Кем были её спасители?
Сев в мягкой и тёплой постели, воительница осторожно осмотрелась по сторонам, не понимая, где она могла оказаться. Молот её лежал рядом на большом деревянном столе, но Селека решила не хвататься первым делом за оружие. С большим трудом девушка вспомнила людей, что подоспели к ней, когда силы её были уже на исходе. Незнакомцы не были похожи на врагов. Это вселяло надежду.
От стен веяло силой и мощью. Казалось, даже воздух здесь был пропитан какой-то особенной энергией, будоражившей кровь. Высокие потолки, широкие комнаты, словно когда-то давно в этом замке жили самые настоящие великаны. Изумлённо выдохнув, Селека выскользнула из постели и осторожно поднялась на ноги. Перед глазами на мгновение всё поплыло, но девушка удержала равновесие, ухватившись за край стола. Она огляделась в поисках своей одежды, но вместо этого нашла стопку новых вещей и аккуратную записку, на которой ровными буквами на всеобщем языке было выведено:
«Твоя одежда вся была порвана. Я пыталась её восстановить, но ничего не получилось, прости. Надеюсь, мои вещи тоже тебе подойдут. Хильда».
Селека нахмурилась и осторожно осмотрела стопку с оставленными ей вещами. Среди них не было привычных девушке штанов и рубашки, но лёгкое платье из синего сукна, украшенное серым мехом какого-то дикого зверя, пришлось ей по вкусу. Натянув его на себя, Гвайр с печалью отметила, что оно было несколько велико, потому пришлось затянуть на поясе кожаным ремнём. К нему же Селека и прикрепила свой небольшой боевой молот. Аккуратно убрав волосы плетёным ободком, обхватывавшим всю голову, девушка бросила короткий взгляд в стоявшее в углу зеркало и невольно покраснела. Она и не думала, что может выглядеть как настоящая княжна, а не как деревенский мальчишка, только что вылезший из свинарника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
