Махариши Махеш Йоги родился по другую сторону станции, но поскольку в этой деревне жили одни шудры, низшая каста в индийской иерархии, он никогда не упоминает об этой деревне, он никогда также не использует своего полного имени, потому что это немедленно показало бы кто он.
Его полное имя Махеш Кумар Шривастава, но Шривастава положил бы конец всем его претензиям, по крайней мере в Индии. Он не является инициированным саньнсином ни одного из старых орденов, а их в Индии десять. Я пытался разрушить эту систему, вот почему они злятся на меня.
Эти ордена это также касты, но саньясинов. Махариши Махеш Йоги не может быть саньясином, потому что никакой шудра не может быть инициирован. Вот почему он не пишет Свами перед своим именем; никто его ему не давал. Он не пишет также и ничего после своего имени, как это делают все индуистские саньясины — Бхарти, Сарасвати, Гири и так далее, всего десять имен. Он создал свое собственное имя — «Йоги». Оно ничего не значит. Любой человек, пытающийся стоять на голове и, конечно, падающий вновь и вновь, может назвать себя Йоги. На это ограничений нет.
Шудра может быть Йоги, а имя «Махариши» должно, очевидно, заменить «Свами», потому что в Индии, если имя Свами отсутствует, люди будут подозревать, что чго-то не так. И вам нужно вставить что-то еще, чтобы закрыть провал.
Он изобрел «Махариши», он даже не риши. «Риши» означает «видящий», а «Махариши» означает «великий видящий». Он не может видеть дальше собственного носа. Он может лишь смеяться, когда вы задаете ему важные вопросы. Я бы назвал его «Свами Смеханада», это бы ему отлично подошло. И этот смех нельзя уважать, это просто стратегия, чтобы избежать ответов на вопросы. Он не может ответить ни на один вопрос.
Я встретил его просто случайно и в очень странном месте - Пахальгаме. Он вел там медитационный лагерь, так же, как и я. Естественно, мои люди и его встречались друг с другом. Сначала они пытались привести его в мой лагерь, но он нашел столько причин: что у него не было времени, что он хотел, но возможности не было.
Он сказал: «Вы можете сделать вот что: пригласите его сюда так, чтобы это не мешало моей работе. Он может говорить со мной на моем помосте». И они согласились.
Когда мне рассказали об этом, я сказал: «Вы поступили глупо. Теперь я окажусь в сложной ситуации. Я буду говорить перед толпой его учеников. Мне не важны вопросы, единственной проблемой будет то, что гостю не хорошо брать верх над хозяином, в особенности перед приглашенными им людьми. Л как только я увижу его, я не смогу отказаться от этого».
Но они сказали: «Мы обещали».
Я сказал: «Хорошо. Я не волнуюсь, я готов придти». Это было недалеко, в двух минутах. И я сказал: «Хорошо, я приду».
Я пришел туда, и как я ожидал, его там не было. Но меня это не волновало, Я начал вести лагерь — а это был его лагерь! Его там не было, он просто пытался избежать меня. Наверное, кто-то ему сказал… потому что он находился в той же гостинице, что и я. И я начал разбивать все, что он говорил. Возможно, для него это было слишком, и он, услышав это, не мог оставаться в стороне. Он вышел, смеясь.
Я сказал: «Прекрати смеяться! Это подходит для американского телевидения, со мной это не пройдет!» И его улыбка исчезла. Я никогда не видел такого гнева. Похоже, что улыбка была лишь занавесом, а за ним пряталось все, чего, как предполагалось, не было.
Естественно, для него это было слишком, и он сказал: «У меня дела, пожалуйста, извини меня».
Я сказал: «Не стоит. Что касается меня, ты никогда сюда не приходил. Ты пришел по неверным причинам, и я не хочу вникать в них. Но помни, у меня достаточно времени».
И затем я действительно сильно ударил его, потому что я знал, что он вернется в свою комнату и гостинице. Я мог видеть, как он смотрит из
окна. Я даже сказал его людям: «Посмотрите! Этот человек говорит, что у него много дел. В этом его работа? - смотреть на других из окна? Он мог бы хотя бы спрятаться, так же как он прячется за смехом».
Махариши Махеш Йоги — это самый хитрый из всех так наываемых духовных гуру. Но хитрость имеет успех; ничто не имеет такого успеха, как хитрость. Если вы потерпели неудачу, то это просто означает, что вы встретились с кем-то более хитрым, чем вы.
Он никогда не упоминает о своей деревне, но я вспомнил, потому что я хотел рассказать вам о случившемся. Это имело какое-то отношение к его деревне, а то, что я говорю, всегда идет во всех направлениях.
Чечли было маленьким государством; оно не входило в британские владения. Это было маленькое государство, где король мог позволить себе только одного слона. Так, по количеству слонов, измерялась величина королевства.
Я говорил вам о Слоновьих воротах перед моей школой. Однажды, без всякой причины, я пришел к махараджи Чечли и сказал: «Мне нужен ваш слон на один час».
Он сказал: «Что! Что ты собираешься делать с моим слоном?»
Я сказал: «Сам ваш слон мне не нужен, я хочу лишь, чтобы ворота чувствовали себя хорошо. Должно быть, вы видели ворота: возможно, вы учились в этой школе сами!»
Он сказал: «Да. В мои дни это была лишь начальная школа, а теперь это средняя».
Я сказал: «Мне бы хотелось, чтобы эти ворота чувствовали себя хорошо, по крайней мере однажды. Они называются Слоновьи ворота, но даже осел никогда не проходил через них».
Он сказал: «Ты странный мальчик, но идея мне нравится».
Его секретарь сказал: «Что вы имеете в виду, сказав, что вам понравилась идея? Он сумасшедший!»
Я сказал: «Вы оба правы, но сумасшедший я или нет, я пришел попросить вашего слона на один час. Я хочу въехать на нем в школу».
Ему так понравилась эта идея, что он сказал: «Ты поедешь на слоне, а я поеду за тобой на моем старом форде».
У него был очень древний форд, возможно, первой модели. И он захотел приехать и посмотреть, что произойдет.
Конечно, когда я поехал по городу на слоне, все удивились, люди стали собираться и говорить: «В чем дело? И как этот мальчик получил слона?»
Когда я доехал до школы, собралась большая толпа. Даже слону было трудно войти из-за всех этих людей. А дети забрались на крышу школы! Они кричали: «Он пришел! Мы знали, что он сыграет какую-то шутку, но это такая большая шутка!»
Декан сказал стражнику звонить в колокол о том, что школа закрыта; иначе толпа разрушила бы сад или крыша провалилась бы из-за того, что на ней было столько детей. Даже мои учителя были на крыше!
Школа была закрыта. Слон вошел в ворота и прошел через них, сделав их важными. Теперь когда-нибудь они могли сказать другим воротам: «Однажды через нас проехал мальчик на слоне, и собралась толпа чтобы посмотреть, как это происходит».
Приехал также и раджа. Когда он увидел толпу, он не мог поверить этому. Он спросил меня: «Как тебе удалось собрать так много людей так быстро?»
Я сказал: «Я ничего не делал. Просто моего приезда в школу было достаточно. Не думай, что это было из-за твоего слона; если ты так думаешь, завтра ты можешь приехать на слоне и никто не придет».
Он сказал: «Я не хочу выглядеть по-дурацки. Придут они или нет, я буду выглядеть по-дурацки, если я буду сидеть на слоне перед школой без всякой причины. Ты хотя бы ходишь в эту школу. Я знаю тебя — я слышал о тебе много историй. Теперь ты попросишь мою машину?»
Я сказал: «Просто подожди».
Но я никогда к нему не пришел, хотя он сам приглашал меня, и это было великолепной возможностью, потому что во всем городе другой машины не было. Но и эта машина была такой… Каждые двадцать метров вам нужно было выходить из нес и толкать ее; вот почему я никогда больше не приходил к нему.
Я спросил его: «Что это за машина?»
Он сказал: «Я бедный человек, король маленького государства. Я должен иметь машину, а эта — единственная, которую я могу себе позволить».
Машина была абсолютно бесполезной. Непонятно, как она вообще ездила. Весь город наслаждался тем, когда раджа в ней ехал, все помогали толкать ее!
Я сказал ему: «Нет, сейчас я не хочу брать твою машину, но в другой день может быть».
Я сказал это просто, чтобы не задеть его. По я все еще помню эту машину: она, должно быть, стоит в его доме.
В Индии много антикварных машин. Правительству Индии не нужно даже принимать закон о запрете вывоза их из Индии. Не нужно принимать никакого закона; эти машины нельзя никуда вывезти. В Индии можно найти такие древние машины, что вы не поверите, что вы в двадцатом веке.
Кстати, однажды раджа и я случайно встретились в поезде, и первое, что он спросил меня, было: «Почему ты не приехал?»
Я не мог вспомнить, что он имеет в виду, и сказал: «Я не помнил, что я должен был приехать».
Он сказал: «Это, должно быть, было сорок лет назад. Ты обещал приехать на моей машине в школу». Тогда я вспомнил! Он был прав.
Я сказал: «Чудесно!»… Должно быть, тогда ему уже было девяносто пять лет, и у него была хорошая память. Я сказал: «Вы чудо!»
