Я вернулся в начальную школу через многие годы. Я не мог поверить, что все исчезло кроме Слоновьих ворот. Все деревья — а там было так много деревьев — были срублены. Там было так много прекрасных цветущих деревьев, и ни одного не осталось.
Я вернулся только из-за этого старика, слуги, который недавно умер. Он жил рядом с воротами, в соседнем доме со школой. Но лучше бы я не приезжал, потому что в моей памяти это было так прекрасно, но теперь все было по-другому. Это выглядело как поблекшая картина — все краски исчезли, возможно, стали исчезать и линии, просто старая картина, лишь рамка осталась той же.
Лишь один человек, который был моим учителем в этой школе, навестил меня в Пуне. И тогда он очень любил меня, но я никогда не думал, что он приедет в Пуну, чтобы увидеть меня. Это длинное и дорогостоящее путешествие для бедного человека.
Я спросил его: «Что подтолкнуло тебя приехать сюда?»
Он сказал: «Я просто приехал увидеть то, что я глубоко внутри подозревал - что ты не тот, чем кажешься. Ты кто-то еще».
Я сказал: «Странно, что ты никогда не говорил мне об этом раньше».
Он сказал: «Я сам думал, что это странно, говорить кому-то, что он кто-то еще, другой, чем кажется, поэтому я хранил это при себе. По это всплывало вновь и вновь — и теперь я стар, я хочу увидеть, так ли это, или я просто дурак, тратящий свое время, думая об этом».
До того, как он уехал, он стал саньясином.
Он сказал: «Теперь нет смысла не становиться саньясином. Я видел тебя, я видел твоих людей. Я стар, и я долго не проживу, но даже если я буду саньясином лишь несколько дней, я почувствую, что моя жизнь была не напрасна».
БЕСЕДА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Хорошо. Я пытался вспомнить этого человека. Я могу видеть сто лицо, но меня никогда не волновало его имя, поэтому я не помню его. Я расскажу вам всю историю.
Моя Нани, видя что меня трудно учить, а отправлять меня в школу значило лишь создавать проблемы, пыталась убедить мою семью, моих отца и мать, но никто не был готов услышать се. Но она была права, говоря: «Этот мальчик мешает тысяче других мальчиков, и каждый день он что-то придумывает. Лучше найти ему частного учителя. Пусть он «посещает» школу, как он называет это, иногда, но это не поможет ему выучить ничего стоящего, потому что он всегда создает проблемы для других и для себя. Ни на что другое времени не остается».
Она пыталась как могла обучить меня основам, но никто в моей семье не был готов найти мне частного учителя. В этом городе даже сегодня вряд ли у кого-либо есть частный учитель. Для чего? Вся семья говорила: «Зачем тогда школы, если нам нужно нанимать частных учителей?»
Она сказала: «Но этого мальчика нельзя сравнивать с другими, не потому что я люблю его, а потому что он вызывает настоящее беспокойство. Я прожила с ним много лет, и я знаю, что он сделает все, чтобы создать беспокойство. И никакое наказание не может этому помешать».
Но мои отец и мать, и все братья и сестры моего отца, вся семья, не соглашались с ней. И они все были шокированы, когда я согласился с. Нани.
Я сказал: «Она права. Я никогда не научусь ничему в этих третьеразрядных школах. Фактически, в то мгновение, когда я вижу учителей, я хочу преподать им урок, который они никогда не забудут за всю свою жизнь. И мальчики, так мною мальчиков, сидящих в молчании… Это неестественно. Поэтому я что-то делаю и сразу же природа берет вверх; и все воспитание и вся культура остаются далеко позади. Она права: если вы хотите, чтобы я знал язык, математику и что-то из географии и истории, послушайте ее».
Они все были шокированы больше, чем если бы я взорвал хлопушку… Потому что к этому все привыкли. Члены моей семьи, соседи — все ожидали каких-то неприятностей настолько, что они даже стали спрашивать меня: «Л что ты вытащишь из своего рукава сегодня?»
Я сказал: «Разве мне нельзя взять отпуск? А что в ваших рукавах? Вы что, платите за это? Я могу произвести все, что угодно в мире».
Лишь моя Нани была в самом деле заинтересована во мне. И я сказал моей семье: «Я должен знать основы. Слушайте ее. У меня должен быть учитель, согласны вы с ней или нет. И ей нужно только мое согласие. Я полностью согласен с ней».
Она сказала: «Вы услышали то, что вы ожидали? Вы этого не ожидали, но таково его основное качество — неожиданность. Поэтому пусть это вас не шокирует. Если это будет ваг шокировать, он будет продолжать делать то же самое. Просто делайте то, что я говорю: найдите ему частного учителя».
Мой бедный отец бедный, потому что все смеялись над ним -сказал: «Я хотел бы согласиться с тобой, но я боюсь всех в семье, в том числе и жену. Ты права, ему нужна какая-то тренировка в основных предметах. И реальная проблема не в том, нужна ли она ему или нет; реальная проблема в том, сможем ли мы найти учителя, готового учить его? Мы готовы заплатить; а ты найди ему учителя».
У нее был кто-то на уме. Она уже спросила меня, что я думаю об этом человеке. Я сказал: «Этот человек выглядит хорошо, но кажется, он подкаблучник».
Она сказала: «Это не твое дело. К чему ребенку беспокоиться об этом? Он хороший учитель. У него есть удостоверение, что он лучший учитель этой провинции. Па него можно положиться».
Я сказал: «Он зависит от своей жены. Его жена зависит от его слуги, а его слуга просто дурак — и я должен буду зависеть от пего? Интересная цепочка! Но этот человек хороший, просто не проси, чтобы я зависел от него. Лучше скажи, чтобы я был доступен ему, этого достаточно для обучения. К чему эта зависимость? И он мне не начальник, фактически, все наоборот».
Она сказала: «Посмотри, если ты скажешь это ему, он немедленно оставит нас».
Я сказал: «Ты ничего не знаешь о нем. Я знаю его. Даже если я ударю его по голове, он никуда не уйдет, потому что я знаю, кто взял его за уши».
В Индии ослов ловят за уши. Ведь у них длинные уши и так легче всего их держать. «Он осел. Может быть образованный, но я знаю его жену, и она настоящая женщина. Ей подчиняется много таких ослов. Если он создаст неприятности, я позабочусь о нем, не беспокойся. И помни, ежемесячные платежи ему пойдут через меня его жене».
Она сказала: «Я тебя знаю. Теперь я понимаю всю твою логику».
Я сказал: «Тогда начнем».
Я позвал этого человека. Он был в самом деле подкаблучником, не немножко, а во всех отношениях. Когда я привел его к моей Нани, сначала он пытался уйти. Я сказал: «Слушай, если ты попытаешься ускользнуть, я пойду прямо к твоей жене».
Он сказал: «Что? Нет! Почему к моей жене?»
Я сказал: «Тогда молчи. И ту зарплату, которую будет платить тебе моя Нани, я буду в закрытом конверте относить твоей жене. Меня не волнуют деньги, по конверт должен приходить к твоей жене, а не к тебе. Поэтому прежде чем убегать, дважды подумай».
Он пытался торговаться, но с этим он моментально согласился. Я пошел к мое» Нани и сказал: «Смотри! Это учитель, которого ты нашла. Будет ли он учить меня, или мне нужно будет учить его? Кто будет кого учить? Его зарплата установлена и этот второй вопрос более важен для меня».
Учитель сказал: «Что это значит кто будет кого учить? Ты что собираешься меня учить?»
Я сказал: «Почему бы и нет? Я плачу вам; естественно, я должен учить, а вы должны учиться. Деньги могут делать все».
Моя Нани сказала ему: «Не пугайтесь, он не такой плохой. Он не будет создавать вам никаких трудностей, если вы не будете его провоцировать. Если же его провоцировать, я не смогу ему помешать. Фактически, мне приходиться убеждать его взять деньги на конфеты, игрушки и одежду, а он очень неохотно это делает. Поэтому помните, не провоцируете его, иначе вы попадете в беду». Но он сделал это в самый первый день.
Он пришел рано утром. Он был главным деканом школы в отставке, но я не думаю, что у него когда-нибудь была голова на плечах. Но именно так люди во всем мире делятся: на головы и руки. Рабочие называются рабочими руками, как будто бы за этими руками никого нет. А интеллектуалы, те кто называет себя интеллигенция, известны как «головы» — есть ли у них головы на плечах или нет. Я видел так много глав разных отделений, что мне кажется, что это закон - когда у кого-то нет головы на плечах, его делают главой отделения.
Когда этот человек пришел, чтобы начать обучение, он сделал то, что моя бабушка предупреждала его не делать. В то время я не мог понять всю психологию этого, но сейчас я понимаю, почему он так стал себя вести.
Чем больше я узнавал себя, тем больше я понимал «роботоподобность» людей. Они действуют как машины. Они в самом деле, кажется, состоят из механических частей.
Он вошел в мою комнату в доме моей Нани. Фактически, весь дом был моим, за исключением ее комнаты, а в доме было много комнат. Это был небольшой дом, но в нем было, но крайней мере, шесть комнат, ей нужна была лишь одна, остальные, естественно, принадлежали мне. Там больше никого не было.
