Арес поднял стакан.
– За Логана-Танатоса. Пусть растёт здоровым, сильным и найдёт супругу такую же идеальную, как наши.
– Ну ты и слюнтяй, – сказал Тан. – Но спасибо, братишка.
Последовали звуки цоканья бокалов, и после того, как все выпили первый раз, Кара гордо объявила:
– Рэт сказал свое первое предложение.
– И что же он сказал? – спросил Эрик, прижимая к себе Лимос.
Арес вздохнул.
– А какие три слова чаще всего произносятся в нашем доме?
– Не сегодня, Арес? – предположил Тан.
– Очень смешно, – прорычал Арес. – Кара никогда так не говорит.
– Сегодня могу, – пробормотала Кара.
Рассмеявшись, Лимос хлопнула в ладоши.
– Я знаю. Хэл! Плохой пёс.
– Да, – Кара заулыбалась, словно единственная мама на земле, испытующая чувство гордости за своего отпрыска. И не важно, что их приёмный сын был демоном-Рамрилом. Кару просто-таки распирало от счастья.
Лимос поставила свой стакан на стол с едой, а потом и стакан Эрика.
– Пошли, – произнесла она, беря его за руку.
– И куда же?
– Домой. Теперь, когда Апокалипсис остановлен, мы сделаем мне ребёнка.
На лице Эрика поочерёдно появились все оттенки красного, но он позволил вытащить себя из дома. Арес и Кара вскоре последовали за ними, прихватив Хэла. Они оставили щенка, который устроился на одеяле под колыбелью Логана, словно там всегда было его место.
Танатос, однако, выглядел заметно смущенным пока Реган избавлялась от одежды.
– Схожу проверю не нужна ли моим слугам помощь с уборкой…
– О-о, нет, ты никуда не идешь. – Реган схватила Танатоса за руку и повернула лицом к себе. – Ты избегал меня каждую ночь с момента рождения Логана, но Призрак дал мне зеленый свет, и ты не станешь снова тянуть это дерьмо.
– Я не понимаю о чем ты говоришь.
– Брехня. Ты помогаешь мне добраться до кровати, и потом придумываешь какую-то отговорку, чтобы выйти из комнаты и не возвращаешься пока я не усну. Почему? – Когда Тан отвел взгляд, Реган схватила его за подбородок и заставила посмотреть на себя. – Почему?
– Черт возьми, Реган…
– Почему? – В этот раз она спросила более настойчиво, и настолько громко, что оба, Логан и щенок, заскулили. Немного приглушив свой тон, Реган продолжила: – Пожалуйста, Тан. Не отгораживайся от меня. Что тебя беспокоит? Я сделала что-то не то?
– Нет, – быстро возразил он. – Ох, черт, нет. Это все я. Я… подвел тебя.
– Ты что шутишь? Ты спас мне жизнь.
– После того как убил тебя. И теперь ты вынуждена чувствовать то, что чувствую я. Азагот забрал четырнадцать моих наиболее важных татуировок… через что ты должно быть проходишь…
Реган положила руки на грудь Тана, ощущая под ладонью биение его сердца.
– Что ты чувствуешь?
На какое-то мгновение казалось он вообще не понял вопроса. Наконец, Тан насторожено ответил:
– Ничего. Каждую сцену я помню более ярко чем раньше, но эмоциональная боль так же подавлена, как и тогда когда у меня были тату. Изначально, после того как Азагот забрал татуировки, боль была ужасной, и я знаю, что и для тебя она была плохой. Я видел как ты плакала, Реган.
– Так вот почему ты так отдалился? Ты чувствуешь вину? – После покаянного кивка Тана, Реган бросилась ему в объятья и обернулась вокруг него так сильно, что ему пришлось вдохнуть воздуха. – Не надо. Не смей никогда чувствовать вины из-за этого. Я привыкла переживать эмоции, которые мне не принадлежат. То же самое происходит, когда я прикасаюсь к чернилам на пергаменте. Это всегда так. Первые несколько часов – интенсивно, а потом все уходит и мне остаются лишь воспоминания.
– Но не эмоции, которые их сопровождают?
Посмотрев на Тана, она тряхнула головой.
– Это нормально, Танатос. Ты так долго скрывал под татуировками свое горе, что уже не помнишь какого это быть… человеком. Возможно на это нужно некоторое время, но боль всегда притупляется. Увидишь, и я буду рядом, чтобы помочь тебе через это пройти. Мы поможем друг другу. – Реган очертила резкую линию его челюсти, наслаждаясь тем как постепенно отступает его напряжение. – Нам обоим предстоит научится справляться со своими эмоциями, мне – контролировать мое ОКР, а ты должен стать человеком, которым тебе предназначено было быть. Я рада разделить с тобой твою боль, так что пожалуйста не беспокойся обо мне.
Тан недоверчиво покачал головой.
– Я все еще не понимаю как ты можешь на это соглашаться.
Закатив глаза, Реган драматически вздохнула.
– Ну надо же, какая жертва. Хмм… предпочла бы я умереть, или остаться в живых с прекрасным сыном, любящей семьей и друзьями, и… ну, с тобой.
– Да, – рыкнул он. – Об этом. – Сердце Реган замерло в груди, когда Тан опустился на одно колено. – Выходи за меня. – В его голосе скрывалась такая эмоциональная нотка, которую она прочувствовала до самих глубин своей души. – У меня нет кольца, и я не подготовился как должен был, но я не знал как ты отреагируешь и просто струсил и…
Реган прервала его, прижав палец к губам и тоже опустилась на колени перед ним.
– Да. При одном условии.
– Все, что угодно, – прохрипел Тан.
Склонив голову, Реган провела пальцем по своему горлу, прямо по тому месту, где Тан укусил ее.
– Ты отдал мне все. Свои эмоции, свой характер, и свои желания. Твой голод больше не будет твоей ношей.
– Реган… – Предупреждающее рычание в его голосе заставило кровь Реган прилить жарким потоком к эрогенным зонам, о существовании которых она и не догадывалась. А когда его клыки удлинились, в сердцевине ее существа произошел еще более жаркий ответ. – Ты уверена?
Запретные, пикантные образы из вампирского порно замелькали в голове Реган.
– Уверена. – Ее шаловливые пальчики нашли ширинку его штанов. – Я так уверена.
Размытым движением, Тан опрокинул Реган на пол, и прижал ее сверху своим тяжелым телом. Танатос сорвал с нее одежду так будто та была сделана из бумаги, а потом начал целовать ее тело, царапая клыками ей кожу, а язык ласкал эротические царапины.
Раздвинув ноги Реган, Тан начал опускаться, прокладывая дразнящую дорожку поцелуев по пути вниз, с особой тщательностью оказывая внимание чувствительной коже внутренней стороне бедер. Он начал приближаться ближе к центру, полизывая и удерживая Реган на месте, когда она извивалась от желания и смущения, стараясь отодвинуться от его ищущих губ и прижаться к ним теснее одновременно. Она не могла определиться, чего хочет больше, но когда его язык коснулся самого центра – то сделала выбор.
