— Один из пунктов, по которым у меня были разногласия с Раджани, было его убеждение в том, что, даже если манти и способны генерировать большие ракетные залпы, то противоракетная оборона достаточно большого количества супердредноутов будет в состоянии существенно ослабить эту атаку. Я чувствовал, что произошедшее с адмиралом Крэндол, не соответствует этому предположению, а то, что, по моему мнению, произошло с адмиралом Филарета подтверждает, что оно было ошибочно. Пока мы не можем спроектировать и построить крупные боевые корабли, которые смогут противостоять тем огромным залпам, что Харрингтон обрушила на Одиннадцатый Флот — и мне жаль говорить это, Сэр, но это займёт некоторое время — крупные боевые корабли по сравнению с линейными крейсерами не будут иметь преимущества выживаемости против тяжелых ракет манти или хевов. Или, другими словами, линейные крейсера столь же устойчивы к боевым повреждениям, как и супердредноуты в тех же обстоятельствах.
— Учитывая всё это и принимая во внимание то, что Технодайн сделал доступными для Одиннадцатого Флота ракетные подвески, я полагаю, что наилучший вариант для нас в данный момент состоит в том, чтобы выбрав стратегию войны на коммерческих коммуникациях и по уничтожению инфраструктуры с помощью линейных крейсеров и более легких единиц, оборудованных ракетными подвесками, одновременно со всей возможной безотлагательностью способствовать дальнейшему совершенствованию новых птичек Технодайна. Мы знаем, что манти и хевы сумели разработать ракеты, которые даже на поверхностный взгляд имеют большую дальность активного участка полёта, гораздо более тяжелые боеголовки и существенно лучшие возможности РЭБ, чем у Технодайна. Зная это, мы тем самым знаем, что есть возможность для разработки таких ракет, и, я уверен, что, дублируя ход их инженерной мысли, мы спроектируем их аналоги быстрее, чем они создавали их с нуля.
— То, что я предлагаю, то, во что я верю — это наш наилучший вариант для того, чтобы принудить их к обороне или, по меньшей мере, приостановить их собственные активные действия против нас, тем самым дав нам время, чтобы усовершенствовать существующий прототип Технодайна до, как мы надеемся, уровня примерно соответствующего их результатам. Я думаю, что, скорее всего, эффективность нашей каждой отдельно взятой ракеты всё ещё будет уступать их образцам, но при достаточном превосходстве в количестве это приемлемо.
— И Вы полагаете, что это достижимая стратегия? — поинтересовался Колокольцев.
— Сэр, я полагаю, что данный вариант является самым близким к «достижимой стратегии», доступной нам, — решительно ответил Кингсфорд. — Очевидно, что существуют политические и экономические вопросы этого решения, которые я не в состоянии решить. Например, предложение капитана Гвеона о возможном прямом налогообложении, так как нам определенно потребуются крупные суммы денег. Суммы и рядом не стоявшие с теми, что нам потребовались бы в случае расконсервации и модернизации Резерва или строительства новых крупных боевых кораблей, но всё же значительно большие, чем бюджет Флота мирного времени. Хоть я и недостаточно компетентен в этих вопросах, но я прекрасно понимаю, какую кучу совершенно новых проблем это поставит перед политическим руководством.
Колокольцев еще раз кивнул и, крепко задумавшись, откинулся на спинку кресла.
«Жаль, что Раджани не застрелился несколько месяцев назад», — подумал он кисло. — «Конечно, Кингсфорд, будучи на месте Раджани и зная то, что Раджани знал в то время, скорее всего также бросился бы в авантюру. Даже если это и так, то, тем не менее, сейчас Кингсфорд стал явно благоразумнее и предусмотрительней. Вопрос только в том, достаточно ли он компетентен?»
— Хорошо, Адмирал Флота, — сказал он наконец. — Вы дали мне много пищи для размышлений. Как Вы говорите, есть политические нюансы, лежащие вне компетенции Вооруженных Сил. Мои коллеги и я должны будем обсудить их прежде, чем решим последовать схематически изложенной Вами стратегии. Я попытаюсь решить поставленные Вами вопросы как можно быстрее. Однако, я хотел бы чтобы тем временем Вы — и возможно капитан Гвеон — разработали бы более подробный стратегический план. Такой, что покажет нам какие именно силы вы собираетесь использовать, в каком месте и как именно, требования логистики и тому подобное.
— Сэр, адмирал Дженнингс, мой начальник штаба в Боевом Флоте, работает над чем-то подобным уже несколько недель. Я вполне уверен, что мы могли представить Вам то, что Вы просите не позднее, чем через несколько дней.
— Хорошо. — Указывая на конец встречи, Колокольцев, встав, протянул Кингсфорду руку через стол, которую тот, поднявшись с кресла, крепко пожал.
— Я не буду утверждать, что мне понравилось то, что я услышал от Вас и капитана Гвеона, — продолжил Колокольцев. — Но я, однако, оценил доходчивость сказанного вами.
* * *
— Итак, как всё прошло?
Капитан Кэсвелл Гвеон, оторвав взгляд от бокала мартини, с улыбкой наблюдал как чрезвычайно привлекательная рыжеволосая женщина скользнула в высокое кресло на противоположенной стороне его маленького уединённого столика.
— Прекрасно, дорогая. А как ты провела этот день? — поприветствовал он её.
— Как обычно, скучала, — отозвалась она. — И не меняй тему.
— Вообще-то это называется светской беседой, дорогая, — указал Гвеон. — Именно это, как правило, делают парочки, которые встречаются с серьёзными намереньями или, я не знаю, помолвленные, что ли, когда приходят на свидание.
— Очко за тобой, — улыбнувшись, признала она, затем, перегнувшись через стол и нежно взяв его лицо в ладони, поцеловал его с тщательностью, которая вызвала по меньшей мере один одобрительный смешок со стороны других посетителей бара.
— Уже лучше! — он сказал ей с еще более широкой улыбкой. Он перевёл взгляд вглубь слабо освещенного бара, как будто выискивая человека, позволившего себе смешок. Никто не признался, но несколько человек улыбнулись ему, и он, покачав головой, взмахом руки подозвал одного из официантов.
— Да, капитан?
— Есть возможность получить нам одну из приватных кабин? — Гвеон достал кредитный чип словно по волшебству телепортировавшийся в руку официанта.
— О, сэр, я думаю, что мы можем, вероятно, устроить кое-что, — с лучезарной улыбкой уверил его официант. — Если бы Вы и леди последовали бы за мной, пожалуйста?
Гвеон встал и, придерживая кресло своей спутницы, помог выбраться ей из-за стола. Затем, взявшись за руки, они проследовали вслед за официантом, продемонстрировавшему им большую и удобную кабинку в задней части ресторана — единственную с оборудованием первого класса защиты частной жизни.
— Эта подойдёт, капитан?
— Выглядит прекрасно, — одобрил Гвеон. — Не будете ли Вы так любезны предоставить нам несколько минут прежде, чем принять наш заказ? Мы позовём, — он указал на панель рядом со столом, — когда будем готовы.
— Разумеется, Сэр.
Официант, ещё раз улыбнувшись, поклонился и оставил их одних.
Гвеон, проследив за ним взглядом, сопроводил свою спутницу в кабинку и, усаживаясь напротив неё, активизировал систему защиты частной жизни. Их столик был немедленно окружён пузырём, который, позволяя им самим беспрепятственно видеть ресторан вокруг них, скрывал всё происходящее внутри себя. Этот «пузырь», как предполагалось, также был непроницаем для любого известного подслушивающего оборудования, но Гвеон всё равно активизировал вынутое им из кармана и положенное на стол между ними небольшое устройство.
— И насколько это разумно? — немного резко поинтересовалась его спутница, и он пожал плечами.
— Эли, я — руководитель одного из основных отделов УРФ, а через несколько недель стану адмиралом. В ФСЛ у обладателей подобных званий есть определённые привилегии, в число которых входит и использование официально выданного оборудования против внешней прослушки для обеспечения приватности свиданий с собственной невестой. Поверь, никому и в голову не придёт посчитать это хоть как-то подозрительным — конечно, если нет каких-либо других оснований для подозрений. А в последнем случае — если мы уже попались — то и вообще нечего волноваться по этому поводу.
— Ненавижу твои логичные умозаключения, — пожаловалась она, надув губы, заслужив в ответ хихикс своего спутника.
Он расслабился в кресле, рассматривая девушку, и думал о том, как ему повезло со связным. Элизабет Пельтье была столь же умна, как и привлекательна. Обладала спортивной, приятной на ощупь в постели, фигурой. Мало того, что они хорошо ладили, но ещё он знал, что она и в правду была влюблена в него. На самом деле, эти отношения могли зайти и немного дальше, хотя они оба должны были помнить о риске слишком сильного эмоционального вживания в свои роли.
