«Но, по крайней мере, Кингсфорд — или, по правде, любой другой — обязан быть лучше!»
— Пожалуйста, присаживайтесь, Адмирал Флота, — предложил он и, лишь дождавшись когда Кингсфорд устроится в кресле, вернулся на своё место. — Вы, как я понимаю, — законный преемник адмирала Раджампета?
— Сэр, я следующий в цепочке командования и это делает меня исполняющим обязанности начальника штаба, — поправил Кингсфорд. — Назначение на должность на постоянной основе несколько более сложная процедура. Министр Обороны Такетомо должен официально выдвинуть кандидатуру. Потом, в соответствии с Конституцией, Ассамблея должна одобрить предложенного кандидата.
«Он фактически признал это», — с невозмутимым видом отметил Колоколцов. Министр Обороны Кунимичи Такетомо был полным нулём с точки зрения реального влияния. Он выдвинет ту кандидатуру, которую предложат Колоколцев и его коллеги, а «одобрение Ассамблеей» последует автоматически.
— Я знаю, — улыбнулся Постоянный Старший Заместитель Государственного Секретаря. –Учитывая тот факт, что — как давно это было? Тридцать семь стандартных лет назад? — мы не меняли начальника штаба ФСЛ — я предполагаю, что процедура несколько забылась. Так что я думаю, что мы можем рассчитывать, что Ваш действующий статус будет подтвержден и сделан постоянным в самом ближайшем времени.
— Я ценю это, Сэр, — Кингсфорд позволил себе слегка улыбнуться. — Вы понимаете, что в данной ситуации, я не уверен, что это будет очень приятной работой.
— О, поверьте мне, я понимаю. Я очень хорошо это понимаю.
В на мгновение наступившей в кабинете тишине Колоколцев откинулся на спинку своего кресла и сложил пальцы домиком перед грудью.
— Адмирала Флота, я понимаю, что Вы стали начальником штаба Флота меньше двенадцати часов назад, и я не хочу оказывать на Вас чрезмерное давление. Но Вы являлись командующим Боевого Флота, и, я предполагаю, в течение некоторого времени Вы работали в тесном сотрудничестве с Адмиралом Флота Раджампетом. Полагаю, откровенно говоря, эта преемственность — одна из причин, по которым Министр Тэкетомо рекомендует именно Вас на замену Адмирала Флота Раджампета. Я надеюсь, что это также означает, что Вы имеете возможность дать нам свою оценку текущей военной ситуации и наилучших, по Вашему мнению, путей её разрешения?
— Нетривиальный вопрос, господин Постоянный Старший Заместитель Министра, — после секундной паузы ответил Кингсфорд. — И ответ на него вызывает некоторые сложности, учитывая что мы с Адмиралом Флота Раджампетом придерживались несколько разных точек зрения на эти проблемы.
— Разных? — Колоколцев ещё дальше откинулся в кресле. — Даже так?
— У меня были некоторые замечания по поводу операции «Акт Правосудия», — пояснил Кингсфорд. — Я не возражал против самой операции. Зная то, что мы знаем сейчас — я жалею об этом. Но когда мы только готовились к ней, я всего лишь предположил, что тогдашняя спешка, возможно, не самый лучший подход к операции. Раджани, я имею в виду — Адмирал Флота Раджампет — почуяв открывшиеся возможности, хотел нанести удар как можно быстрее, до того как манти смогут оправиться после нападения на их домашнюю систему. Я понимал логичность этого решения, но чувствовал, что неизбежные задержки в планировании и реализации атаки на столь удалённую звёздную систему, скорее всего, дадут противнику достаточно времени для восстановления своего оборонного потенциала.
— Честно говоря, я должен признаться, что мои возражения никогда не были столь явными, как это может показаться из моих теперешних слов. И ещё одно, я не больше других мог предвидеть возможность того, что хевы станут фактически союзниками манти. Думаю, что этого вообще никто не ожидал. Я был просто обеспокоен, что столь серьёзная операция готовится в такой спешке.– Он пожал плечами. — Как бы то ни было, в своих худших кошмарах я никогда не предполагал ничего столь крайне неудачного как то, что произошло с Адмиралом Флота Филарета. Но, было бы чрезвычайно несправедливо по отношению к Раджани — и, собственно говоря, к Филарета — утверждать, что я предлагал план лучший, чем тот, что разработали они.
— Тогда зачем вообще поднимать этот вопрос? — поинтересовался Колоколцев.
— Потому, что основной причиной, по которой у меня возникли замечания к операции «Акт Правосудия», является то, что я, в отличии от Раджани, считал более правдивыми — или, во всяком случае, более вероятными — донесения о радиусе действия мантикорских ракет. Конечно, я не догадывался, что они практически полностью перешли на подвесочные технологии ракетного огня или что они включили компоненты сверхсветовой связи в канал управления огнём, но я действительно считал, что полученные нами данные однозначно свидетельствуют о значительно увеличенной эффективной дальности действия мантикорских ракет. В тех обстоятельствах я предпочел бы попробовать температуру воды прежде, чем бросать в дело боевую стену. Лучше в паре-тройке мелких стычек потерять несколько линейных крейсеров, чем получить триста или четыреста СД, выброшенных в пустоту.
— Понятно, — а про себя Колокольцев задался вопросом, сколько из всего этого было правдой, а сколько пиаром. С другой стороны, Кингсфорд достаточно долго вращался в высших эшелонах Флота и знал правила игры. Если бы где-нибудь не были зафиксированы его слова, которые могли быть, по крайней мере, интерпретированы в поддержку и подтверждение этого анализа, то он бы и не стал поднимать этот вопрос.
— То есть, Адмирал Флота, я должен предположить, что Вы выступаете против каких-либо дополнительных активных действий Флота в настоящий момент?
— Господин Постоянный Старший Заместитель Министра, — категорически заявил Кингсфорд, — любые «дополнительные активные действия Флота» выльются в одностороннюю резню. Даже предположив, что в полученных нами записях Харрингтон предоставила Филарете полный отчёт о своих возможностях и не оставила несколько малоприятных тактических сюрпризов в запасе, то и в этом случае нам нечего противопоставить им. Пожалуй, это самый большой дисбаланс в боевой мощи со времён стрелкового оружия — примерно как широкое использование пулемётов положило конец массированным атакам пехоты.
Глаза Колокольцева расширились от столь откровенного ответа. Это было освежающе — и крайне — отличающееся от чего-либо, что Раджампет когда-либо говорил.
— Всё действительно так плохо? — спросил он в попытке узнать, как далеко сможет зайти Кингсфорд.
— Откровенно говоря, всё ещё хуже чем кажется, особенно учитывая вмешательство Хевена в расклад, — без колебаний заявил временный начальник операций Флота. — По существу, Резерв только что превратился просто в несколько миллиардов тонн металлолома. Законсервированные СД абсолютно не годятся для этой войны, и я не вижу способов переоборудовать существующие корпуса для превращения их в эффективное оружие.
«Н-да, это называется — приплыли», — мрачно подумал Колокольцев. — «С другой стороны, если Омосап и Агата правы, то у нас всё равно не будет средств для реактивации Резерва. И уж тем более неизвестно, где найти средства для строительства новых кораблей стены, если мы даже не имеем возможности расконсервировать уже имеющиеся!»
— Так Вы предлагаете поднять руки и сдаться, — спросил он, сознательно добавив резкости в свой тон, но Кингсфорд покачал головой.
— Увы, сэр, у нас нет и такой возможности. Хотим ли мы сражаться или нет — у нас нет выбора после тех поражений, что мы потерпели. Пусть здесь мы проиграли, но, господин Постоянный Заместитель Государственного Секретаря, не обманывайтесь на счёт того, что это же самое повторится на Окраине. Мы должны побеспокоиться не только о манти и хевах. Проблемы будут с другими людьми, другими звездными системами — теми, кто захочет воспользоваться сложившейся ситуацией. В столкновениях с ними наш Флот будет эффективен, так как ни у одной из подобных систем не будет тех ракет, которыми нас уделали манти с хевами. Но вот если мы в конечном итоге не сможем выиграть там, то их примеру последуют многие, и мы будем вынуждены вести локальные войны в течение многих десятилетий.
— Ясно. Но если мы не можем выставить нашу боевую стену против манти, то что же нам делать?
— По правде говоря, Сэр, прежде чем ответить на этот вопрос, я бы хотел, чтобы один из наших аналитиков представил Вам некоторую дополнительную информацию.
— Что за аналитик, Адмирал Флота?
— Капитан Гвеон, Сэр — капитан Кэсвэлл Гвеон. Он является начальником отдела экономического анализа УРФ.
— Вот как? Всего лишь капитан? — с лёгкой улыбкой поинтересовался Колокольцев и получил в ответ такую же улыбку Кингсфорда.
— Он уже представлен к званию контр-адмирала, Сэр. Его имя в следующем списке, что будет представлен Ассамблее для одобрения.
