— Даже мне.
Королева помолчала несколько мгновений, а потом задумчиво произнесла:
— Моя память хранит очень многое, и иногда я путаюсь в собственных воспоминаниях, Кан. А ты последний из круга хранителей, поэтому я давно хотела тебя спросить…
— О чем? — спросил советник, и по его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочитать.
— Ты старше любого из нас. Был советником еще при моей матери. Но иногда мне начинает казаться, что в тех воспоминаниях, которые хранит наш род…
— Сейчас неподходящее время для этого разговора, — прервал ее советник.
— Своим молчанием ты уже ответил на мой вопрос, — напряженно проговорила эльфийка, — ты действительно был там. Ты убедил Айю предать своего брата. Из-за тебя все мы…
— Все произошло так, как и должно было произойти, — снова прервал ее Кан, — и что бы ты не думала, королева, все вы живы только благодаря Айе.
Но Мирримель уже не могла остановиться.
— Разве это жизнь? Мы не живем — мы умираем, медленно и неотвратимо. Сколько остались на острове? Четыре сотни? Пять? А сколько детей родились за последние сто лет? Скоро нас совсем не останется, и тогда кому ты будешь рассказывать о том, как все должно было произойти?
Королева почти сорвалась на крик, но не замечала этого.
— Или ты ослеп и не видишь, как умирают наши дети? Две — три сотни лет, и они угасают, как пламя свечи. Без магии Священного леса они просто не хотят жить, не видят смысла своего существования. Любой, у кого есть хоть капля дара, заранее обречен. Да, мы делаем все возможное, чтобы их спасти. И купол, который мы создали, подавляет дар и продлевает их жизнь, но насколько? На десять лет? На двадцать? Мы всего лишь продлеваем их агонию! Что ты видишь в нашем будущем, ты — кого называли видящим?
— Замолчи.
Голос Кана прозвучал, как всегда, спокойно, даже отрешенно, но в этот раз в нем было столько силы и властности, что Мирримель не посмела ослушаться и замолчала.
— Нарушив договор и вступив в войну, Илин погубил Священный лес. За это он и его народ были изгнаны. Это должно было случиться, и это произошло. Если бы Айя и остальные остались вместе с ним — их ожидала бы та же участь. Они или были бы убиты, или превратились бы в рабов тех, кого раньше презирали.
— Значит, все было напрасно, — тихо произнесла королева, — но тогда зачем ты приказал Айе оставить Илина?
— Кто-то должен был сохранить мудрость нашего народа, его знания и его историю, — ответил Кан, а потом добавил, — Айя знала, на что она шла и какую цену ей придется за это заплатить. И она сама сделала свой выбор.
— Этого нет в моих воспоминаниях.
— Тебе сообщили то, что ты должна была узнать. Не меньше, но и не больше.
На несколько мучительно долгих мгновений в комнате повисла напряженная тишина, которую нарушила Мирримель.
— Но теперь все изменилось…
Королева ни мгновения не сомневалась в том, что если бы советник захотел утаить от нее все, что только что рассказал, она не услышала бы от него ни одного слова. А это означало только одно — она должна была все это узнать, причем именно здесь и сегодня.
— Этот мальчик, которого мы видели вчера. Он из тех — других, потомок оставшихся с Илином. Ты знал, что этот человек привезет его сюда, — Мирримель прижала пальцы к вискам, пытаясь сосредоточиться и думать логически. — Именно ты настаивал на том, что мы должны установить отношения с Империей людей. И это ты предложил пригласить сюда внука хагана для переговоров. Ты знал, что он привезет его с собой.
Мирримель не замечала, что рассуждает вслух, но Кан ей не мешал.
— Почему ты не дал мне с ним поговорить? Этот мальчик мог бы рассказать о тех других, и если бы мы нашли кого-то из потомков Илина, возможно, я смогла бы… — что именно она смогла бы, королева так и не договорила, потому что советник перебил ее.
— У Илина не было потомков, — сказал он, — ни один мужчина из его рода не смог бы надеть корону. Ты никогда не задумывалась о том, почему Атэр Инир правили только королевы? Твой род больше никогда не обретет истинную власть.
— Тогда зачем тебе было нужно затевать все это? Что ты видел в нашем будущем, видящий?
Мирримель не ожидала, что советник ответит ей, но тот неожиданно произнес:
— Не только Айе пришлось расплачиваться за эту сделку с судьбой, королева Атэр Инира, пресветлая Мирримель. Поэтому, как твой советник, я прошу тебя больше никогда не называть меня этим словом, потому что оно не отражает мою суть.
Эльфийка едва заметно вздрогнула, а потом кивнула. О видящих она знала совсем немного. Только то, что когда-то их было трое: по одному на каждую из существующих рас (эльф, гном и человек). Они были чем-то вроде хранителей для своих народов. Не маги, но при этом обладающие просто невероятной силой, видящие были практически бессмертны. Они хранили знания тысячелетий, и даже будущее иногда приоткрывало для них свою завесу. Наверное, они могли бы быть богами. Если бы имели право вмешиваться в историю народов. Но это единственное, что им было запрещено. Во время великой войны, едва не уничтожившей мир — видящие не остались в стороне. И им пришлось заплатить за это. С тех прошло столько времени, что никто, даже высшие маги, не помнили об их существовании. Никто, кроме Мирримель, получившей воспоминания о трагедии ее народа от своих предшественниц. Но и она не знала, а скорее догадывалась, что из себя представлял ее советник. И честно говоря, никогда не задумывалась, чем Кану пришлось заплатить за то, что случилось тысячи лет назад.
— А сейчас позволь оставить тебя, — как ни в чем не бывало, продолжил советник.
Он уже шагнул к двери, когда Мирримель задумчиво произнесла:
— Этот мальчик тебя не интересовал… ты хотел видеть человека, который привез его сюда. Но зачем, Кан? Чем так важен этот чужак, что ты даже отдал ему артефакт Айи? Он должен быть очень сильным магом, если смог взять его в руки. Но зачем тебе понадобился человеческий маг? Он подчинил себе одного из нас… К тому же, мы так долго скрывались от высшего совета. А теперь ты решил одним махом разрушить все то, чего мы добивались сотни лет?
Задавая свой вопрос, Мирримель не надеялась получить ответ. Кан никогда не объяснял свои поступки, даже если всем остальным они казались неправильными и абсурдными. Но на этот раз советник все-таки удостоил ее ответом.
— Он необходим всем нам, королева, — произнес он, глядя в глаза Мирримель, и эльфийка непроизвольно съежилась под его взглядом.
В этот момент ей показалось, что глазами советника на нее смотрело другое существо. Могущественное и властное, оно было бесконечно старым и невероятно мудрым, но при этом смотрело на Мирримель с таким безразличием, что она боялась пошевелиться, чтобы только не потревожить его. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Кан, наконец, отвел глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
