— Что это? — снова спросил он, рассматривая подвеску.
— Защитный артефакт, — ответила королева, — он блокирует заклинания поиска.
Она говорила убедительно. И Джай, наверняка, поверил бы ей, если бы краем глаза не следил за второй эльфийкой. Реакция Элавиоль показалась ему более чем странной. В тот момент, когда он взял в руки злополучную подвеску, девушка инстинктивно подалась вперед. Она казалась удивленной и испуганной (как если бы он неожиданно схватился за ядовитую змею, но та его почему-то не укусила). Джай хотел подробнее расспросить королеву о подозрительном украшении, но в этот момент отозвался магический поводок.
Последние полчаса юноша почти не ощущал Лара. Поэтому неожиданная вспышка чужого гнева показалась ему ослепительно яркой. Джай оглянулся на дверь (словно это могло помочь ему понять, что происходило за ней) и непроизвольно сжал подвеску. Острые углы впились в ладонь, и неожиданная боль привела его в чувства.
— Его нужно как-то активировать? — спросил Джай, стараясь загладить свою оплошность (его странное поведение не могло не остаться незамеченным — теперь эльфийки настороженно следили за каждым его движением). И только по лицу советника не возможно было что-нибудь прочитать.
— Достаточно просто одеть, — ответила королева.
Чтобы закрыть эту тему, юноша повесил цепочку на шею, и заправил ее под рубашку. Подвеска оказалась почти невесомой, и только ощущение неясного тепла напоминало о ее присутствии. Но сейчас это волновало юношу меньше всего. Потому что судя по настроению Лара, ситуация за дверью ухудшалась с каждым мгновением.
— Как долго вы собираетесь оставаться в Итиль Шер? — спросила королева.
— Еще сутки, — ответил Джай.
— Тогда я передам вам свое послание завтра, — подвела итог правительница эльфов.
Юноша только кивнул ей в ответ. Ему хотелось как можно быстрее закончить этот разговор, и эльфы поняли это.
— Если за это время у вас появятся еще какие-то вопросы, вы можете обратиться к Кану, — добавила королева, и Джай снова кивнул. Чтобы избежать долгого традиционного прощания, он встал и поклонился эльфийке. Королева ограничилась словами:
— Я благодарю вас за этот разговор, лорд Джай.
Традиционная для степняков фраза завершения беседы, в переводе на имперский прозвучала немного странно. Но сути это не меняло. Поэтому юноша снова поклонился и направился к двери.
В коридоре он появился как раз вовремя. Лар стоял на том же месте, где его оставил Джай. Но теперь его обступили эльфы. Незнакомцев было трое. Слишком много, чтобы происходящее оказалось простым совпадением.
Ближе всех к Лару оказался высокий эльф, цвет волос которого подозрительно напоминал оттенок волос королевы Мирримель. Джай подавил тяжелый вздох. Сейчас ему меньше всего хотелось связываться с кем-то из представителей правящей династии древних. Но и оставаться в стороне он тоже не мог. Потому что незнакомец почти нависал над Ларом. Он говорил слишком тихо, чтобы юноша мог разобрать его слова. Но ему не нужно было прислушиваться, чтобы понять, что светловолосый эльф был в бешенстве. Каждый его жест, каждый взгляд выдавали его гнев.
Зато Лар казался воплощением спокойствия. Он не только ничего не отвечал незнакомцу, но даже как будто не замечал его. Что еще больше раззадоривало светловолосого. Настолько, что он даже потянулся к рукояти кинжала висевшего у него на поясе (хорошо еще, что эльфам, как и всем остальным гостям хагана во дворце, запрещалось носить с собой мечи).
Джай сомневался, что незнакомец действительно собирался напасть на безоружного Лара, но рисковать не хотел. Поэтому шагнул вперед и произнес:
— Что здесь происходит?
Это было произнесено достаточно уверенно и громко. Эльфы не могли не обратить на него внимание. Они действительно сразу же обернулись к нему. Но прежде Джай поймал предупреждающий взгляд Лара. Юноше хватило мгновения для того, чтобы понять, что именно его тревожило. Достаточно было встретиться глазами со светловолосым незнакомцем. Эльф был разозлен, и даже не пытался этого скрывать. Но яростью молодого лорда было бы трудно напугать. Его обеспокоили искры безумия, ясно угадывающиеся во взгляде чужака. Того самого безумия, которое застилает глаза багровой пеленой, заставляя забывать обо всем, и погружает душу во мрак. Потому что нет ничего опаснее, чем встать на пути у человека, пораженного этим недугом. А безумный эльф был в сто раз опаснее безумного человека… и теперь он смотрел Джаю прямо в глаза.
— Человеку не стоит вмешиваться в дела эльфов… лорд, — произнес светловолосый на имперском.
В его словах была неприкрытая угроза, но Джай не собирался отступать.
— У меня есть право вмешаться в этот разговор, — ответил он, и прежде, чем светловолосый успел что-нибудь ответить, добавил, — что вам нужно от моего слуги?
— Слуги? — хмыкнул незнакомец, а потом повернулся к Лару и произнес на эльвандаре, — так это и есть твой хозяин, щенок? Когда же он успел надеть на тебя ошейник? В колыбели?
Лар ничего не ответил, поэтому светловолосый продолжил:
— Где же твоя гордость, чужак? Где твое достоинство? Даже если ты не мог победить… ты должен был бороться до конца… или умереть, но не дать этой мерзости к тебе прикоснуться. Почему ты все еще жив?
Лар продолжал хранить молчание, и тогда вместо него ответил Джай.
— Потому что я этого хочу, — произнес он и только потом задумался над тем, что только что сказал, и сколько правды было в его словах. Учитывая события последнего нападения — немало.
Что именно собирался ответить незнакомый эльф, так и осталось загадкой. Потому что ситуацию спас Кан, очень вовремя появившийся в коридоре.
— Илинель, твоя мать может тебя принять, — сказал он, демонстративно не замечая происходящего.
Но, как это ни странно, его слова отрезвили светловолосого. Он застыл на месте, и Джай решил воспользоваться ситуацией.
— Лар, мы уходим, — скомандовал он.
— Да милорд, — привычно ответил тот.
Они отошли всего на несколько шагов, когда раздался голос Илинеля:
— Ты — позор своего рода чужак. Не удивительно, что ты не осмеливаешься назвать свое имя. Собачья кличка больше тебе подходит.
Лар не оглянулся. Но Джай почувствовал, как раздражение в душе эльфа неожиданно сменилось глухой тоской и даже болью. Илинель и сам не подозревал, насколько сильно он оскорбил и унизил Лара своими последними словами. Только когда за ними закрылась дверь их комнаты, молодой лорд повернулся к Лару и произнес:
— Мне кажется, или эти твои соплеменники ведут себя как-то не так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
