– Ну, вот что! – отвечал ему Ша-сэн. – Не нашего это ума дело. Не будем лучше сердить старшего брата. Ты знай неси свою ношу. В конце концов наступит день, когда мы будем у цели.
Так, беседуя, Трипитака и его ученики, не останавливаясь, продолжали свой путь, пока перед ними не открылась огромная река с черными бурлящими водами. Конь не мог перейти эту реку. Путники остановились на берегу и стали внимательно осматриваться. Что же они увидели:
Набегали одна на другую огромные волны,Друг на друга валы громоздились, угрюмо, упорно…Громоздились одна на другую могучие волны,И, мутнея, они будоражили черную реку.Друг за другом катились валы, и вода была масляно-черной,И поблизости не было даже следа человека,Ни кустов, ни деревьев здесь не было видно вовеки,Мрак на тысячу ли – в темноте лишь вода грохотала.Только с шумом катились валы и чернела округа.Пена черной плыла, словно топливо бросили в воду,Брызги черными были, как будто ворочался уголь.И ни овцы не пили из этой реки, ни коровы,Ни вороны, страшась ширины, не летали над ней, ни сороки.Только ряска росла да качался камыш у прибрежья,Время года собой отмечали лишь эти растенья.Да на отмели яркий ковер расстилался цветочный,И цветы вызывали своей красотой удивленье.И болот, и ручьев, и потоков на свете есть много,И моря, и озера, и реки везде в Поднебесной.И всегда человек с человеком встречается в жизни,Но на Западе эта река никому не известна.
– Ученики мои, – молвил Трипитака, сойдя с коня, – отчего вода в этой реке такая черная?
– Я думаю, кто-то вылил сюда огромный чан краски, – высказал свое предположение Чжу Ба-цзе.
– А может быть, здесь мыли кисти и тушечницы, – вставил свое слово Ша-сэн.
– Все это глупости, – сказал им Сунь У-кун. – Давайте лучше подумаем, как переправить через реку нашего учителя.
– Я, например, могу легко переправиться через реку, – сказал Чжу Ба-цзе, – на облаках или просто по воде. Если я буду лететь над лесом, мне потребуется время, необходимое для того, чтобы пообедать.
– Я тоже могу в один миг переправиться на облаках, – сказал Ша-сэн.
– Для нас это не представляет никакого труда, – сказал Сунь У-кун, – но вот учителю нашему такое дело не под силу.
– Какова же ширина этой реки? – спросил Трипитака.
– Я думаю, не меньше десяти ли, – отвечал Чжу Ба-цзе.
– Кто же из вас может переправить меня на тот берег? – спросил Трипитака.
– Чжу Ба-цзе может это сделать, – отвечал Сунь У-кун.
– Ничего из этого не выйдет, – сказал Чжу Ба-цзе. – Если я понесу на себе учителя, мне не подняться и на три чи от земли. Ведь недаром говорится: «Нести на себе простого смертного, все равно что тащить гору». Если же я поплыву с ним, мы наверняка пойдем ко дну.
Неожиданно они увидели небольшой челнок, а в нем человека. – Лодка! – радостно воскликнул Трипитака. – Зовите лодочника, пусть перевезет нас.
– Эй, перевозчик! – во весь голос заорал Ша-сэн. – Перевези нас!
– Да я вовсе не перевозчик! – отвечал человек.
– Ну и что же? Разве ты не знаешь, что самое главное в жизни – это делать добро людям. Пусть даже ты не перевозчик, но ведь и мы не каждый раз обращаемся к тебе с подобной просьбой. Мы – ученики Будды, посланцы китайского императора и идем за священными книгами. Сделай милость, перевези нас, а за это мы отблагодарим тебя.
После этого лодочник подплыл к берегу и, вытащив из виды весло, сказал:
– Учитель! Моя лодка очень мала, как же я перевезу вас всех?
Подойдя ближе, Трипитака увидел, что челнок выдолблен из одного бревна и в нем имеется небольшое углубление, в котором от силы могут уместиться всего два человека.
– Что же делать? – спросил, растерявшись, Трипитака.
– Придется перевозить два раза, – сказал Ша-сэн.
– Вот что, Ша-сэн, – предложил тут Чжу Ба-цзе, пускаясь на хитрость и думая, как бы ему избавиться от хлопот. – Вы с Сунь У-куном оставайтесь здесь, а я поеду с учителем, а потом вернусь за конем и вещами. Старший брат может сам переправиться через реку.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Сунь У-кун.
Дурень помог Трипитаке сесть в лодку, лодочник отчалил и поплыл к противоположному берегу. Посреди реки вода особенно шумела и бурлила. Волны вздымались так высоко, что, казалось, закрывали собою солнце. Ветер неистовствовал.
Казалось, гремели раскаты,Вся в брызгах, бурлила река,И тысячеслойные волныБросала она в облака.И вихрями подняты в воздух,Кружились песок и земля.Бессильно валились деревья,О милости небо моля.Все это пугало драконов:Взвивался песок с берегов,Неслось завывание ветра,Как тигра голодного рев.Казалось, грозою весеннейБыл берег реки оглушен:Лягушки, и крабы, и рыбыЗемной положили поклон.И птицы покинули гнезда,И звери бежали из нор,И лодочники погибалиНа бурных просторах озер.Живущие между морямиНе знали, проснутся ль опять.Боялся рыбак, зазевавшись,Удилища не удержать.Возможно ли в маленькой лодкеГрести, если ветер и тьма?Срывается с крыш черепица,И падают, рушась, дома.Летят кирпичи и обломки,И вот ужаснулась страна:Вершина Тайшань покачнулась,Сползает ее крутизна.
Теперь надо вам сказать, что бурю вызвал не кто иной, как лодочник, который был чудовищем и обитал в этой реке. Вместе с Трипитакой и Чжу Ба-цзе он погрузился в воду и исчез бесследно.
Между тем оставшиеся на берегу Ша-сэн и Сунь У-кун находились в полном смятении.
– Что же теперь делать? – говорили они. – На каждом шагу нашего учителя поджидают бедствия и несчастия. Ведь он только что едва спасся от смерти и вот перед ним снова препятствие – Черная река.
– Видимо, лодка перевернулась, – сказал Ша-сэн. – Надо спуститься вниз по течению и поискать.
– Лодка вовсе не перевернулась, – возразил Сунь У-кун. – А если бы даже и перевернулась, Чжу Ба-цзе все равно спас бы учителя, ведь он умеет плавать. Я сразу подумал, что этот лодочник – нехороший человек. А теперь я уверен, что это он вызвал ветер, чтобы утащить нашего учителя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
