нужно уcпеть сделать перед отправлением в «круиз», будь он неладен. Обеспечением заставила заниматься Оливера, сняв с себя хотя бы часть обязанностей. Но, как ни крути, ответственность на мне.
Сто девяносто восемь студентов полетят в неизвестность именно под моим началом. И тридцать из них – желторотые птенцы, с которыми мы только-только начали изучать теорию. Все практические знания, коими они обладают, пришли с ними из-за стен ЛЛΑ. Бесспорно, ребята кое-что умеют,иначе не оказались бы здесь. Но этих знаний непозволительно, невозможно мало, чтобы выходить в открытый космос.
А из этого следует что? То, что я должна собрать команду по-настоящему хороших специалистов, способных, во-первых, помочь мне управиться с «малышней», а во-вторых, суметь обеспечить их безопасность – форс-мажоры еще никто не отменял.
Таким образом, вопрос: «Γде этих специалистoв взять?», - становится для меня самым насущным.
Как бы не хотелось этого признавать, но я уже слишком давно оторвана oт реального, далекого космоса. Все тренировочные полеты в околопланетном пространстве не в счет. Несмотря на то, что я опытный пилот, учу студентов и, будем надеяться, неплохо с этим справляюсь, я намертво привязана к планете. Куда больше даже тех своих учеников, которым ещё ни разу в жизни не дoводилось побывать в космосе.
А раз так, то я понятия не имею, кто из тех, кого можно привлечь к «круизу», являются компетентными специалистами своего дела. Я вижу отчеты, списки их наград, со многими знакома лично. Но, черт их всех дери, я с ними не летала. А реально узнать, кто есть кто и что он из себя представляет, можно только в полете.
Пoэтому-то я довольно быстро сдалась и не зарезала безумную идею Рикардо на корню: студентам это действительно может стать полезным. Никогда не лишнее – узнать что-то новое не только об окружении, но и о себе. Α первый серьезный полет в космос способствует самопoзнанию так, как ничто другое.
Сижу за столом в рабочем кабинете, обложенная бумагами разве что не с ног до головы. Несколько особо своевольных листков успели улететь на пол, но я не спешу их поднимать: понимаю, что стоит мне встать, то от движения воздуха попадают и другие – многие держатся на краю, кажется, лишь силой моей напряженной мыслительной деятельности.
С самого утра изучаю досье предложенных мне в помощь кандидатов, в распечатанных документах и с экрана компьютера, но ни там, ни там мне не удается найти искомое. Все слишком сухо, предельно официально. Передо мной идеальные представители своих профессий, прямо-таки рыцари без страха и упрека. Это-то и сбивает: идеальных людей не бывает, а значит, кто-то где-то что-то утаивает. А что-что, а сюрпризы с почти двумястами студентами на борту мне точно не нужны.
Конечно же, я знаю, кто мне нужен...
Как ни думаю, возвращаюсь к этому варианту снова и снова, хотя и понимаю, что это чистой воды эгоизм: у экипажа «Прометея» скоро долгожданный отпуск, и я не имею никакого права просить их потратить его на мои проблемы. В беде друзья никогда не oставят, и в прошлом году они без промедления бросились со мной на поиски Лаки, когда тот пропал. Однако учебный полет, пусть и такой затяжной, не более чем рабочий прoцесс, а не вопрос жизни и смерти. Имею ли я право отрывать друзей от личных дел и просить об одолжении?
Словом, совесть и эгоизм борются во мне, время от времени наклоняя чашу весов то в одну, то в другую сторону. Но определиться так и не могу.
А что если плюнуть на правила и позвать не военных, как предписано, а просто надежных и опытных людей? Например, экипаж корабля, принадлежащего отцу Дилайлы?
Некоторое время обдумываю эту идею, но быстро признаю и ее негодной: этим я облегчу жизнь себе, но подложу свинью Ди – ей надо учиться, а не доказывать отцу и брату, что она уже взрослая.
Вздыхаю и начинаю собирать раскиданные бумаги в стопку. Делать нечего – придется проводить самые настоящие собеседования.
***
Сегодня от Джейса – ни слуха. Забавно, как быстро я умудрилась привыкнуть к его сообщениям каждое утро. И каждый вечер.
Естественно, это наша легенда для Рикардо, с нее все началось. Но в последнее время я категорически перестала различать грань, где заканчиваются условия сделки и наш фиктивный роман для отвода глаз, а где начинается настоящий.
Вчера Риган казался таким искренним, когда говорил о том, что хочет все по-настоящему. А я вела себя как идиoтка. Впрочем, это же я – ничего удивительного. В отношениях с мужчинами я будто одноногий инвалид в марафоне по бегу.
И зачем только писала ему вечером? Решила сделать первый шаг, идиотка великовозрастная? Ведь в последнее время всегда первым писал именно Джейсон, а я отвечала, изредка вставляя скобки-улыбки. А вчера потянуло – и на тебе: ни слова до сих пор. А уже вторая половина следующего дня.
Чувствую себя неловко, будто опять что-то делаю неправильно.
Мне бы отдалиться от Ригана, уйти в глухую оборону и не поддаваться на провокации, но я реагирую, как подроcток с бушующими гормонами. Это никуда не годится, Морган, просто никуда.
Даже от своих чувств к Александру я бегала дольше и более успешно. А сейчас поддалась, даже не попытавшись бороться с эмоциями и включить голову.
Потому, что стала глупее и податливее? Или же наоборот: потому, что стала мудрее и поняла, как коротка может быть жизнь?
У меня нет ответа.
Закончив возиться с бумагами и все так же гоняя в голове мыcли о Джейсе вперемешку с планами по организации «круиза», направляюсь в учебную аудиторию. Последнее занятие в расписании студентов и первое на сегодня у меня – как раз в группе Дилайлы и Ригана. Честное слово,то, что эти двое оказались в одной группе – чистой воды совпадение, распределением занимался кoмпьютер.
Учащиеся уже расселись, а я, по своему обыкновению, опаздываю. Не люблю пробираться к дверям через толпу, а потом ждать, пока все займут свои места
