«Слаб контроль командиров частей за боеготовностью и боевой работой батарей и пулемётных рот (1366-й зенап 29-й зенад, 6-й зад, 26-й зенад), вследствие чего стрельба отдела ных батарей не дает должного эффекта. Много случаев бестолковой, нецелесообразной стрельбы. Контроль с КП полков и дивизий за ведением огня батареями и выполнением ими указаний об открытии и ведении огня и по взаимодействию с истребительной авиацией отсутствует, имеются случаи стрельбы по своим самолетам (6-я зад)»[355].
По мнению руководства 5-й гв. ТА, в слабой организации прикрытия зенитными средствами от ударов с воздуха были повинны и сами командиры бригад. Вот выдержка из приказа № 0193 от 16 июля 1943 г.
«…С 12.07. по 16.07.43 г. командир 6-й зенитно-артиллерийской дивизии и его штаб проверили целесообразность использования зенитных средств в корпусах и бригадах армии, где установили:
4. 76-й гв. мп выходит в район огневых прикрытий без прикрытия зенитных средств и стоит без прикрытия в районе ОП сутками, в то время как взвод МЗА остался далеко вне зоны зенитного прикрытия ОП минометного полка. Так, например, стоял взвод ст. лейтенанта Сабитова.
5. Пулемётная рота 181-й тбр, состоящая из 9 ДШК, 12.07.1943 г. целиком стояла в Прохоровке на „обороне“ не пришедшего в Прохоровку штаба бригады.
6. Зенитные пулемёты ДШК должны лишь действовать у переднего края, а не использоваться далеко от переднего края за 7–6 км. Так, зенитные пулеметы ДШК 53-й мсбр 12–13.07.43 г. стояли в Прохоровке, тогда как бригада находилась далеко впереди.
7. С пехотного и противотанкового оружия огонь по самолётам противника ведется неорганизованно и на больших высотах»[356].
Разделяя точку зрения, изложенную в приведенном документе, в то же время необходимо отметить следующее. Из средств ПВО танковые и мотострелковые бригады по штату располагали лишь ротой — двенадцать 12,7-мм пулеметов ДШК, в отдельных случаях имели три-четыре 37-мм орудия. Этого было недостаточно для надежного прикрытия атаки 1,5–2 тысяч человек или более полусотни танков. Кроме того, пулемёты монтировались обычно на небронированных грузовых автомобилях ЗиС-5 или ЗиС-АА, вследствие чего они быстро выходили из строя. Зачастую комбриги использовали имеющиеся средства не как требовало вышестоящее командование, а исходя из обстановки и собственного представления о целесообразности.
Как видим, генерал-лейтенант П. А. Ротмистров оказался в тяжелом положении. Не имея возможности (из-за условий местности) использовать в полной мере потенциал своей боевой техники, лишившись резерва (ПО Труфанова), части первого и половины второго эшелонов (две мехбригады 5-го гв. Змк и одной танковой 2-го гв. Ттк), не получив необходимой поддержки артиллерии и авиации фронта (располагая лишь одним гаубичным полком), командующий 5-й гв. ТА должен был, ударив по самому укрепленному месту в боевом построении наиболее сильного соединения 4-й ТА, да к тому же перешедшего к обороне, расколоть его и углубиться в боевые порядки неприятеля на 30 км. При этом периодически отбиваясь от налетов собственной авиации, а их в этот день было как никогда много, но об этом разговор впереди.
Но вернемся к событиям на главном направлении — в полосу наступления 18-го и 29-го тк. Уже после полудня стало очевидно, что общая оперативная обстановка складывается далеко не так, как рассчитывало командование Воронежского фронта. Хотя советское командование еще не теряло надежды переломить ситуацию в свою пользу. Но враг оказывал упорное сопротивление по всему фронту. Стало ясно, что таранный удар двух гвардейских армий надежд не оправдал, при этом войска несли большие потери.
Между 14.00 и 14.30 немцы практически полностью приостановили наступление 29-го тк. Все три его танковые бригады оказались разбиты и потеряли свою боеспособность. Несколько часов держала круговую оборону группа майора П. С. Иванова совместно с мотострелками 53-й мсбр. Но силы оказались неравны, остатки 1/32-й тбр были уничтожены, а сам 36-летний комбат, уроженец г. Каменска (Ростовской обл.), погиб. Его тело было обнаружено у подбитого танка, когда врага уже оттеснили за рубеж свх. «Комсомолец». Комбата и его товарищей похоронили с почестями 17 июля на территории совхоза (район птицефермы).
Для того чтобы совершить подобный рывок в глубину обороны врага, необходимы не только воинское мастерство, решительность, боевой опыт, но прежде всего храбрость, глубокая вера в правоту своего дела, а главное — готовность отдать жизнь за Родину. Этими качествами обладали не только танкисты генерала Ротмистрова, сражавшиеся на поле под Прохоровкой, а сотни тысяч воинов нашей армии. Подобная жертвенность удивляла, порой восхищала врага, но и страшила его. Страна, имевшая таких солдат, была непобедима, и 1945 год это подтвердил.
Без опоры на танки оказалась бессильна и пехота двух дивизий 33-го гв. ск, поддерживавшая соединение И. Ф. Кириченко. Не выдержав контратак эсэсовцев, отошел из свх. «Комсомолец» на юго-восточную окраину х. Ямки и 1/53-й мсбр.
Бои за свх. «Комсомолец» носили ожесточённейший характер. В документах 5-й гв. ТА отмечено, что в течение дня совхоз пять раз переходил из рук в руки. Однако, после того как была уничтожена группа Иванова, мотопехота 1/53 мсбр не выдержала мощного давления эсэсовцев и отошла на юго-восточные окраины Ямки. Без опоры на танки оказалась бессильна и пехота двух дивизий 33-го гв. ск, поддерживавшая соединение И. Ф. Кириченко. Кстати, командование 5 гв. ТА считало, что совхоз можно было удержать. В приказе по итогам боёв армии за июль-август 1943 г. П. А. Ротмистров отметил, что командование 18-го и 29 тк допускало ошибки при организации закрепления территории и не полностью использовало имевшиеся артсредства. А в качестве примера назвал неудачный бой за свх. «Комсомолец».
Очень много полегло у свх. «Комсомолец» бойцов и командиров 53-й мсбр. Согласно боевым донесениям ее штаба, за 12 июля было потеряно 1122 человека, в том числе убитыми — 393. Сохранилось донесение инструктора политотдела 5-й гв. ТА капитана Попова, который находился в бригаде в течение всего дня. Вот выдержка из этого документа, она дополнит приведенные выше цифры и позволит взглянуть на состояние соединения к исходу дня глазами очевидца. Документ датирован 24.00 12 июля:
«Бригада действовала в первом эшелоне. Вначале наступление проходило успешно, продвинулись около 4–5 км по направлению леса, что юго-западнее населенного пункта Прохоровка. Танки, что поддерживали пехоту, свою задачу выполнили, но под воздействием противотанковых средств и массированных налетов вражеской авиации наступление до некоторой степени было приостановлено. Батальоны к 19.00, имея успех в продвижении, задачу дня не выполнили.
В бригаде, как отрицательный факт, отсутствовало нормальное управление боем в связи с медленной перестройкой связи. Командир бригады, перейдя на новый КП, в течение часа-полутора не имел связи с частями, и все передавалось через старый КП.
Стрелковые батальоны в результате наступления имеют потери убитыми и ранеными 35–40 %. Эвакуация раненых с поля боя проводилась организованно. Кроме раненых бойцов и командиров 53-й мсбр медперсонал и, в частности, начальник политотдела полковник Василенко оказывали помощь в эвакуации раненых из других частей.
…Боеприпасов у 53-й мсбр к 15.00, особенно таких, как ьаины, снаряды 76-мм и 45-мм, было недостаточно.
Из строя вышло большое количество младшего командного состава, особенно такое звено, как командиры взводов и рот. Командир 1-й стрелковой роты 3-го мсб-на мл. лейтенант Орлов, кандидат в члены ВКП(б), героически погиб в бою с немецкими оккупантами. Рота, которой он командовал, показывала исключительную самоотверженность и с большим воодушевлением выполнила поставленную задачу. Командир 2-й стрелковой роты 3-го мсб-на лейтенант Шадриков, член ВКП(б), пропал и данных о нем к 18.00 не имелось. Командир 3-й стрелковой роты 3-го мсб-на лейтенант Смирнов, принятый в кандидаты ВКП(б) 3 июля 1943 года, показывая образцы мужества и героизма в борьбе с немецкими оккупантами, ранен в ногу. Ранен заместитель командира 3-го мсб-на по строевой части. Ранен в руку зам. командира 2-го мсб-на по политчасти майор Елагин. Убит командующий артиллерией бригады Емец…»[357]
По данным отдела кадров управления 29-го тк, в бригаде вышло из строя 25 офицеров, в том числе 21 убит, трое ранено с эвакуацией в госпиталь и один тяжело контужен[358]. Офицеры, получившие легкие ранения и даже средней тяжести, в основном верхних и нижних конечностей и касательные (таких оказалось значительно больше), остались в строю.
Состояние 18-го тк оказалось несколько лучше, но из-за осложнения у соседей за рекой он попал в тяжелое положение. Все усилия 2-го тк СС были сконцентрированы на уничтожении смешанной группы, двигавшейся вдоль сел правого берега реки. После полудня положение в излучине р. Псёл изменилось не в нашу пользу. После 12.00 боевая группа мд «Мёртвая голова» прорвала рубеж 52-й гв. сд, смяла боевые порядки изготовившихся к наступлению полков 95-й гв. сд и, окружив части 11-й мсбр, вышла на берег реки в районе хутора Полежаев. Северный (правый) берег в излучине значительно выше южного — с него как на ладони просматривались боевые порядки частей 18-го тк. В 13.00 13 немецких танков, в том числе и «тигры», используя возможности своих орудий, открыли огонь по правому флангу и тылам наших войск. На подходе к Михайловке 2/110-й тбр под командованием майора Плескача, наступавший вместе со 2/32-й мсбр, был обстрелян плотным огнем танков из-за реки. Одновременно противник предпринял две контратаки: одну — в направлении Андреевки, Михайловки, другую — из Козловки на Васильевку. Таким образом, эсэсовцы пытались отсечь передовые части 18-го тк в Васильевке, танкисты генерала Б. С. Бахарова и стрелковые части генерал-майора А.ф. Боброва оказались в огненном полукольце.
