Повелевает воздвигать Божественную скинию «в месяце первом», когда, как бы смыв унылость зимы, воссиявает прелесть весеннего поворота (солнцестояния), а земля нежно согревается уже более светлыми и чистыми лучами солнца, цветут виноградники, услаждается благовонием цветов земледелец, покрываются зеленью долины, «колосьев вершинами все щетинятся нивы», по словам одного из эллинских поэтов, когда «прошла зима», по написанному, «ушел и дождь с нею», когда «обрезки (винограда) настало время» (Песн. 2, 11–13). Но все это ты должен разуметь духовно, под исчезновением зимы и прекращением дождя — удручающие нас искушения диавольской тирании и жестоковластия над всеми. Это потому, что во дни Христа прекратилась власть демонов и нам воссияло светлое солнце, то есть Сам Тот, о Ком говорит Бог и Отец: «И воссияет вам Солнце Правды» (Мал. 4, 2), охлажденных грехом согревая теплотою Духа к праведности. Также и виноград разумей умственный, и цветы духовные, и под колосьями также — (разумей) святых, отличающихся многообразным благочестием к Богу и порождающих плод многовидной добродетели. Наконец, надо сказать вкратце: весна все украшает цветами и заставляет землю произращать траву, венчает молодою растительностью луга, снова делает молодыми стволы, прежде сухие благодаря несносной суровости зимы, приводит их в лучший вид, покрывает их обычною зеленеющею листвою и щедро наделяет дарами природы трудящегося земледельца. Подобное нечто, как увидим, было и с нами. Некогда сухие, благодаря царствовавшему над нами греху, и лишенные плодов добродетели, мы расцвели праведностию чрез Христа и только что явившийся и новый плод веры уже приносим Земледельцу духов. Так именно мы справедливым находим понимать сказанное одним из святых пророков, как бы от лица Христа: «Сам я (тот же) говоривший: вот я, как время (года цветущее — весна) на горах» (Ис. 52, 6–7), ибо что совершает на горах «время», то есть весенняя пора, об этом мы уже ясно сказали прежде. [518]
Итак, благополезно повелевает «в один день» ставить скинию, представляющую собою прообраз Христа, дабы ты разумел о Нем, что Он однажды только умер в это единое настоящее время, ибо снова отнюдь уже не родится, но и не умрет, родившись раз и умерши и восстав из мертвых. Ведь за смертию необходимо было следовать воскресению, бывшему как бы сооружением святого шатра.
В новолуние же — потому, что новый у нас век во Христе и вся тварь в Нем нова.
И месяц берется первый, чем указывается на обновление человеческой природы от смерти и тления в жизнь и нетление, и от бесплодия переход уже к благоплодию, и освобождение от диавольской тирании, наподобие прекращения и исчезновения зимы.
Потом опять иначе, как в прообразе и иносказательно, указывает нам на Еммануила в словах: «И положишь ковчег свидетельства и покроешь ковчег завесою» (Исх. 40, 3). В предшествующем постановлении Слово изображалось нам как бы в целой скинии, ибо святое тело Христа было домом Бога, вселившегося в Нем. Но не менее указывается Оно нам в частности и посредством ковчега. Он был устроен из дерев негниющих, дабы ты разумел нетленное тело Его. Весь обложен был золотом чистым, как написано, внутри и снаружи (Исх. 25, 9–10; 37, 2), ибо все в Нем пречестно и царственно, как Божественное, так и человеческое, и во всем Он первенствует, по слову Павла (Кол. 1, 18), — золото же берется в образ чести и преимущества над всеми.
Устроенный из негниющих дерев и обложенный золотом, ковчег имел вложенный в него Божественный закон во образ вселившегося и соединившегося со святою плотью Бога Слова, ибо и закон был глаголом Божиим, хотя и не ипостасным, как Сын. Ковчег покрывается завесою, ибо и вочеловечившийся Бог Слово был как бы невиден для многих, имея покровом Свое тело, и как в завесе, скрываясь в Своей плоти, так что отсюда некоторые, не узнав Его Божественного достоинства, то пытались побивать Его камнями, обвиняя в том, что Он, будучи человеком, называет Себя Богом (Ин. 10, 33), то опять, нисколько не стыдясь, говорили: «Не Сей ли есть Иисус, сын Иосифа, Которого мы знаем отца и мать? Как же теперь говорит, что с неба сошел Я?» (Ин. 6, 42). Итак, покрытие ковчега завесою указывало на то, что Иисус не узнан будет многими.
Таким образом, ковчег был прообразом Его. Поэтому-то и предшествовал израильтянам в пустыне, занимая тогда место Бога, ибо он был вождем народа. Свидетельствует это Псалмопевец в словах: «Боже, когда предшествовал Ты пред народом Твоим, когда проходил Ты пустыню, земля потряслась, ибо и небеса таяли» (Пс. 67, 8). Хотя предводительствовал и шел впереди всегда ковчег, однако же здесь ясно говорится, что предшествовал Бог.
Яснейшее доказательство этого можешь также иметь, если обратишь внимание еще и вот на что. Некогда Бог повелевал чрез Моисея израильтянам, чтобы они смело восходили на гору Сеир и осаждали Аморрея (Втор. 1, 7 и 19). Но получившие это повеление впали в малодушную трусость и, предположив, что это они должны совершать своими силами вместо того, чтобы надеяться на вышнюю помощь, «сев плакали» у горы, как написано (Втор. 1, 45). На это справедливо негодовал Законодатель и наконец стал грозить, что не отведет их в землю обетованную. Едва вняв этой угрозе и предавшись несвоевременному раскаянию, они пытались взойти, вторично не послушав Господа и схватив оружие против аморреев. Но Бог чрез Моисея предрекал им будущее, ибо говорил им: «Не восходите, и не падите пред лицом врагов ваших, ибо Меня нет с вами» (Втор. 1, 42). Несмотря на то, постоянно страдая недугом непослушания, они насильно стали восходить на гору, как написано. Однако ж ковчег Божий, говорится, не взошел с ними и остался в лагере (Втор. 1, 43; Числ. 14, 44). Видишь, что хотя говорит Бог: «Меня нет с вами», однако ж с непокорными не идет ковчег, чем для благоразумнейших ясно указывается на то, что он занимал место предводившего Бога.
Также и вокруг Иерихона ковчег носили священники, и вот пала высокая стена его, без употребления осадных орудий и таранов, а от одних только труб и звука, что, как увидим опять, истинно осуществилось во Христе. Он есть Тот, Кого носят священники и святые мужи, Кто низвергает всякую крепость диавола, не оружием, но воплем и трубою, то есть апостольскою и евангельскою проповедью и согласием всего народа, в правоте веры исповедующего своего Владыку, — что, как видим, совершается и в таинственных славословиях, когда пред народом звучит священническая труба, под которою разумеется и глас священнодействующего, — и таким образом падает и сокрушается сила противников наших, «ибо оружия наши не плотские», по слову Павла, «но сильные Богом» (2 Кор. 10, 4). А что Христос некоторым образом восседает и почивает на святых, это объявит нам и пророк Аввакум в словах: «Что Ты взойдешь на коней Твоих, и езда Твоя спасительна» (Авв. 3, 8). Впрочем, научит сему также и Сам Спаситель в словах, сказанных Анании о Павле: «Иди, ибо сосуд избрания Моего есть сей — нести имя Мое пред всеми народами» (Деян. 9, 15).
Но «и внесешь стол», говорится потом, «и предложишь предложение его, и внесешь светильник и положишь лампады его» (Исх. 40, 4). В обоих надо разуметь Христа. Под видом стола, имевшего хлебы предложения, прообразуется Христос, потому что в Нем все питаются к жизни вечной, очевидно приобщаясь Его святой плоти, по сказанному Им: «Я есмь хлеб, с неба сошедший и жизнь дающий миру: если кто ест от хлеба сего, жить будет вовек, и хлеб (же), который Я дам, Плоть Моя есть за жизнь мира» (Ин. 6, 51). Итак, предложение стола, то есть хлебы, означает святое Тело Христа, питающее всех к вечной жизни.
А как и блаженный Давид и с ним алкавшие, как написано (1 Цар. 21, 4–6; Мф. 12, 3–4), ели хлебы предложения, то посмотрим, не изображается ли и этим что-либо таинственное. Ведь по установлению закона вкушать хлебы предложения было невозможно за исключением одних только священников. А между тем касались этой священнейшей пищи не происходившие из священнического колена — Давид и бывшие с ним. Это было для того, чтобы посредством этого опять указать на веру язычников и отчасти израильтян. Христос принадлежал израильтянам, как священнейшим «ради отцов» (Рим. 11, 28) и закона, но к ним привзошло некоторым образом хотя и бывшее по причине заблуждения не священным множество иноплеменников и стало вкушать хлеб жизни, которым соприсутствует и Давид и как бы служит представителем спасенных из Израиля, что и блаженный Исаия называет «останком» (Ис. 10, 22), ибо многие из них уверовали во Христа.
Так посредством святого стола должен познаваться Христос. Точно так же — и светильник, как светящий всему дому, то есть миру, ибо «Я есмь свет мира», говорит (Ин. 8, 12). Он имеет не одну, а семь лампад (Числ. 8, 2), ибо светит (Христос) многообразно и осиявает души верующих различными дарами. Делается он также из чистого золота (Числ. 8, 4), ибо Христос превыше всех и пречестнее. Твердый (литой) имеет он ствол, как написано (там же), ибо во Христе нет ничего пустого или легкого. Имел он и цветы по причине благоухания святыни (во Христе), согласно сказанному: «Я цвет полевой, лилия долин» (Песн. 2, 1). И самые даже сосуды его (для наливания масла) означают подаяние Божественных даров благодати. Кроме того, пророк Захария утверждает, что видел при нем две масличные ветви (Зах. 4, 3), дабы разумел ты два помилованных народа, коих и назвал «сынами тучности» (помазанными), и говорит, что они предстоят Господу всей земли (Зах. 4, 14), хотя ветви созерцались им при светильнике, давая тем самым очевиднейшее доказательство того, что светильник есть Христос, поставивший при Себе народ из язычников и из иудеев.
