Рашель крепко ухватилась за край черного лакированного стола, думая о том, чтобы не упасть в обморок. Но нет, она не из тех, кто легко сдается, у нее всегда были твердые убеждения, и она не собиралась менять свои взгляды сейчас, даже если ей и придется несколько сменить тактику. Ей не хотелось терять Харрисона как союзника, поступая неразумно, и по той же причине ей не хотелось терять и внука.
— Я не могу спорить с цифрами, — бесцветно выговорила она. — Кажется, я была не права. Думаю, что я просто намного старее, чем считала. Кажется, все, что я наговорила сегодня, было нехорошо и неправильно. — Она устало опустилась на маленький позолоченный стул, обтянутый красивой тканью, рисунок которой она сама разработала, и рассматривала их сквозь полуприкрытые веки. — Я думаю, Харрисон, ты должен открыть шампанское, похоже, сегодня нам есть что отметить, помимо моего дня рождения.
— Бабушка, мы уходим, — сказал Маркус, беря Галу за руку и направляясь к двери.
— Нет!
Джесси-Энн с удивлением посмотрела на Рашель. Ее голос немного дрогнул, а глаза влажно блеснули. Может быть, от слез?
— Подойдите ко мне, мы познакомимся с Галой, Маркус, — сказала Рашель, выдавливая из себя улыбку. — Похоже, я вынуждена согласиться с вашим более верным суждением и просто предоставить молодым людям разобраться во всем самим. Мы выпьем за вашу помолвку и за успех каталога «Ройл». А потом все вместе поужинаем. Джесси-Энн, позвони, пожалуйста, Парсонс и скажи, что Гала-Роза остается с нами. А потом хочу услышать от тебя, как поживает мой другой внук.
Наблюдая за Рашелью, как она позволила Гале запечатлеть поцелуй на своей гладкой, прохладной щеке, Джесси-Энн подумала, что она что-то затевает, потому что совсем не в духе Рашели терять контроль над ситуацией. Единственное, в чем она была уверена, что это не последнее ее слово о женитьбе Маркуса и о каталоге.
* * *
Этой ночью Джесси-Энн лежала, свернувшись калачиком в объятиях Харрисона, все еще разгоряченная, после того как они принадлежали друг другу, чувствуя себя более счастливой, чем за все эти месяцы. Она думала о том, что, может быть, то, что они видели счастливых Маркуса и Галу, заставило их обоих понять, что они теряют, и их любовь была актом соединения, подобно соединению судеб, не дав отнять то, что они имели. Неожиданно стало ясно, что самые важные вещи в ее жизни — муж и ребенок. Может быть, теперь, когда Каролина держит «Имиджис» под жестким контролем, она сможет понемногу отойти от бизнеса и больше времени проводить с Харрисоном? Потому что жизнь без «Имиджиса» была вполне возможна и терпима, но жизнь без Харрисона — немыслима.
Глава 27
Был понедельник, десять утра, когда Каролина с чувством радости осматривала свой офис. «Имиджис» быстро рос и состоял уже из четырех студий с настоящим офисом, где молодой и опытный секретарь принимал посетителей.
Каждый из трех партнеров теперь имел свой просторный офис, а в самой дальней, длинной, просторной комнате, где было много воздуха, Лоринда следила за делопроизводством и платежами, охотясь за теми, кто просрочил платежи, как гончая, которая чует запах лисицы, и в это же время две молоденькие машинистки были поглощены работой за машинками.
Каролина сама оформила свой офис, используя холодные оттенки серого и белого. В комнате был серый мягкий ковер, в котором утопали ноги, и серо-голубая софа, квадратный белый лакированный стол, и множество высоких густолиственных растений. Такая обстановка производила впечатление простоты и покоя. Она украсила стол букетом любимых роз и желтых маргариток повесила маленький аккуратный пиджак от Анны Клейн на белый ствол дерева-вешалки и остановилась у окна, рассматривая растения в белых цветочницах. На солнце листья отливали глянцем, и Каролина довольно улыбнулась. «Имиджис» единственное место на земле, где ей хотелось быть, после дома, в котором они жили с Келвином.
Ей на самом деле нужно было больше места, потому что ее кабинет стал прибежищем для огромного количества людей, которые были клиентами «Имиджиса». И именно к Каролине прибегали модели в порыве гнева, чтобы выплеснуть то, что они думали по поводу своей прически или макияжа. И именно Каролина, очаровательная, за чашкой чая, утешала их, давая им почувствовать, что ее волнует их карьера, их отношения с друзьями. Ее это волновало на самом деле. Все рок-музыканты заходили сюда в поисках поддержки и одобрения, а также договориться о снимках на альбом или рекламу.
— Кола в холодильнике, — кратко говорила она им.
Иногда случалось так, что ей не оставалось иного выхода, как закрывать глаза на определенные вещи, но она никогда не потворствовала ни одному случаю, где присутствовали наркотики.
Не было сомнений в том, что она найдет свою помощницу, деловито просматривающей почту. «Имиджис» был похож на Бродвей: каждая из четырех студий ставила свое собственное шоу — утреннее и вечернее представление, и каждая студия имела свои отличительные черты, почерк и характер. Она руководила «Имиджис» с любовью, уделяя внимание каждому посетителю. А самой последней ее удачей было то, что она наняла повара, чтобы клиентам больше не приходилось в спешке бежать за угол или посылать за едой. И о том, что в «Имиджисе» есть изысканный буфет, говорил весь мир моды и рекламы, и эта маленькая находка дополняла хорошо поставленное дело, привлекала новых клиентов.
Деловитость, вежливость, культура были ключевыми понятиями, которые Каролина ввела в студиях. «Как мило с вашей стороны, что вы выбрали именно «Имиджис», — говорила она новым клиентам. — Уверена, что вы не пожалеете о своем выборе и решении обратиться именно к нам. Не забудьте сообщить нам о своих вкусах в напитках и еде. Наш повар великолепен. — И потом, в конце встречи, прощаясь и лучась улыбкой: — Так мило с вашей стороны…»
Она всегда писала письма, подводящие итог проделанной работе, не только ответственным лицам из рекламных агентств и редакторам газет, но и не очень уверенным в себе участникам преуспевающих рок-групп, рекламные снимки которых делала Даная.
«Мы с радостью ожидаем, что вы еще раз обратитесь к нам, — писала она. — Нам так понравились снимки. Спасибо, что пришли в «Имиджис»!» — Она всегда следила за тем, чтобы постоянно был запас холодного вина или шампанского, которые подавали гостям, и уделила особое внимание группе с Си-Би-Эс, которая приехала, чтобы сделать десятиминутный репортаж об «Имиджисе», который был показан по всей стране в лучшее время, сразу после новостей, и неожиданно сделал их имена известными во всем мире.
