class="empty-line"/>
Действовать независимо вне радиуса действия любых сил было действительно опасно для моего техника и для меня. В некоторых случаях мы попадали в горячие ситуации, когда ФРЕЛИМО, вместо того чтобы лечь на землю, как их учили, предпочитали стоять вертикально, чтобы открыть по нам огонь. К счастью, их зенитный огонь все еще был слабым, хотя мы пережили моменты ужаса, когда многочисленные люди стреляли из автоматического оружия с очень близкого расстояния, когда мы поворачивали вправо и влево, проходя над ними на уровне верхушек деревьев. Было выпущено много сотен снарядов, так что нам повезло выдержать всего два некритичных попадания в хвостовую балку.
В результате этих разведывательных полетов мы за неделю предоставили штабу бригады больше разведданных, чем было получено за год; по крайней мере, так казалось. Два молодых пилота португальских ВВС, управлявших одномоторными самолетами "Дорнье" с небольшой взлетно-посадочной полосы в Бене, были заинтересованы в установлении того, что я обнаружил, чего они сами не смогли обнаружить. Сравнение карт сразу показало, что на них были указаны почти все места, которые я нанес на карту. Неудивительно, что они были глубоко огорчены этим, потому что те же самые армейские офицеры, которые с радостью реагировали на мои отчеты , месяц за месяцем отмахивались от них. Нигде на настенной карте оперативной комнаты или в журналах разведки не было зафиксировано никакой информации о португальских ВВС. Это было не только абсолютно позорно с нашей точки зрения; это обнажило один из величайших недостатков в португальских операциях.
Жители Родезии верили, что сотрудничество между силами является фундаментальным и имеет первостепенное значение. Время от времени возникали сбои, но одна сила никогда полностью не игнорировала разведданные, предоставленные другой. Из-за этого нам было трудно понять, как межвойсковая ревность или соперничество, называйте это как хотите, внутри португальских вооруженных сил могло быть допущено, чтобы ограничить их оперативную эффективность против ФРЕЛИМО. Благодаря этому духу отказа от сотрудничества мы осознали, что угроза, исходящая от ФРЕЛИМО для Родезии, была гораздо серьезнее, чем мы сначала представляли.
Как и два других офицера RLI, капитан Рон Рейд-Дейли продолжал руководить небольшим отрядом португальских войск. Рон был довольно жестким клиентом со значительным опытом, включая боевую службу в SAS в Малайе. И все же он продолжал верить в обычного португальского бойца и был только рад сразиться с ФРЕЛИМО вместе с этими людьми, при условии, что тот будет использовать свою собственную винтовку FN, а не 7,62-мм винтовку Armalite португальского производства.
Однажды рано утром я определил местонахождение базы по едва различимому дыму, поднимающемуся из густого приречного кустарника к западу от Бене. Рон прилетел с пятнадцатью солдатами, чтобы проверить это. Прежде чем он начал зачистку района, я предупредил Рона, что это может быть гражданский лагерь. Вскоре после начала зачистки португальский солдат открыл огонь по движению, которое он заметил. Сразу же все португальские солдаты открыли огонь, из-за чего Рону было очень трудно заставить их прекратить огонь. Он тоже видел движение людей непосредственно перед началом стрельбы, но сразу понял, что это были испуганные женщины, спасающиеся бегством. К счастью, войска стреляли вслепую, и потери ограничились матерью и ее ребенком.
Вернувшись на базу, я увидел, что младенец был ранен в мякоть одной ягодицы, а его мать была ранена в бок тем же снарядом. Матери и ребенку была оказана любезная медицинская помощь, прежде чем их доставили в альдеаменто вместе со всеми другими женщинами, доставленными из лагеря в буше. Как и многие им подобные, они скрывались как от ФРЕЛИМО, так и от португальских сил. Услышав это, я почувствовал себя по-настоящему виноватым за то, что был ответственен за то, что они попали под стражу к португальцам.
Пока двум пострадавшим оказывали помощь, португальский майор спросил, кто открыл огонь. Один солдат указал на Рона Рид-Дейли, намекая, что он был первым, кто открыл огонь. Вспыльчивый характер Рона ярко покраснел на его напряженном лице, когда он буквально швырнул свою винтовку в руки удивленного майора со словами: “Судите об этом сами”. Смущенный майор понюхал винтовку FN Рона и понял, что из нее вообще не стреляли. Затем, после жестокого избиения за недисциплинированность всеми солдатами, несчастный солдат, который указал на Рона, был удален на двадцать один день ареста.
В тот год я не участвовал в других развертываниях на Tete, поскольку мне нужно было обучать новых пилотов. Но во время одного из них произошел очень неприятный инцидент, когда после определенной акции вертолеты забирали военнослужащих и доставляли гражданских лиц обратно на армейскую базу. Летный офицер Хью Слэттер приземлился, когда в живых остались только пятеро солдат и две молодые африканки. Пятеро португальских солдат бросились к вертолету и поднялись на борт. Хью покачал головой и подал знак рукой, что сначала нужно вывезти двух женщин; другой вертолет вернется, чтобы забрать солдат.
Португальский сержант ответил отрицательными жестами, затем, прежде чем Хью или его техник поняли, что происходит, вышел из вертолета, застрелил обеих женщин на месте и небрежно вернулся на свое место. Ужас и ярость Хью были таковы, что он одновременно плакал, вопил и доставал пистолет, чтобы застрелить сержанта. Видя опасность, техник Хью вмешался и убедил его позволить разобраться с этим вопросом на базе. Хью неохотно согласился, но после приземления сигналом в штаб-квартиру ВВС подал заявление о "немедленной отставке’. Произошло всеобщее восстание родезийских экипажей самолетов, вызвавшее значительное замешательство в штабе бригады. Португальский сержант был арестован и обвинен в убийстве, в то время как между мозамбикскими и родезийскими властями шла переписка. Хотя родезийцев убедили остаться в Тете, Хью наотрез отказался это сделать, предпочитая предстать перед военным трибуналом, а не сотрудничать с “португальскими силами убийств”. Его доставили самолетом обратно в Солсбери, где потребовались значительные усилия, чтобы убедить его отозвать заявление об отставке.
Наш опыт в Мозамбике глубоко обеспокоил нас, потому что все понимали, что военная неудача в этой стране будет иметь серьезные последствия для безопасности Родезии. Мы также глубоко сочувствовали мозамбикскому народу, чернокожему и белому, которые знали, что правительство метрополии, находящейся в 10 000 километрах от них, неправильно распоряжается будущим их страны.
Судя по результатам, которые были совместно достигнуты во время наших вылазок в Тете, постоянное присутствие родезийских войск, действующих совместно с португальскими войсками, имело бы решающее значение в обуздании ФРЕЛИМО и лишении ЗАНУ и ЗАПУ возможности использовать провинцию Тете. Фактически, если бы нам был предоставлен постоянный доступ вдоль южного берега реки Замбези в пределах
