провинции Тете, это соответствовало бы нашим стратегическим потребностям. Это позволило бы нам расширить наши операции по пограничному контролю на восток, чтобы извлечь выгоду из успехов, которых мы достигли вдоль этой же реки у себя дома. К сожалению, политика лишила нас этого важнейшего преимущества, и история фиксирует последствия.
Диверсионные операции продолжались время от времени, и Питер Бриско рассказал автору Берил Солт об одном присоединении к португальским войскам в Чикоа в конце 1970 года:
Мы сформировали отряд, базирующийся в Чикоа на южном берегу Замбези, к западу от ущелья Кабора-Басса. Чикоа был адской дырой. Мы ожидали длительного пребывания и научились брать с собой собственную полевую кухню и поваров. Был сезон дождей, и послеобеденные часы перемежались обычными грозами. Чистота была проблемой, поэтому мы оборудовали душевые кабины. Они обслуживались резервуаром с водой, который наполнялся из вод Замбези. Однако вода была шоколадно-коричневой, и после душа мы оказались еще грязнее, чем до этого. Итак, мы нашли ответ — дождитесь ливня, разденьтесь догола, достаньте мыло и шампунь и используйте Мать-природу. За исключением ступней и лодыжек, мы были чистыми. Единственным человеком, который наслаждался душем больше, чем мы, была почтальонша, наблюдавшая за происходящим на расстоянии.
Чему мы больше всего завидовали в португальских ВВС, дислоцированных в Чикоа, так это тому, что их вертолет "Алуэтт" был оснащен 20-мм пушкой. По сравнению с нашим пулеметом калибра 7,62 это была настоящая машина для убийства. Было совершенно очевидно, что они практически не имели представления о том, как управлять этим оружием или даже обслуживать его, и это было наглядно продемонстрировано однажды утром, когда прибыла замена наводчика. Новый сотрудник никогда раньше не видел подобного оружия, и ему был дан краткий инструктаж. Инструктор, демонстрируя, как заряжать пистолет, оттянул назад движущиеся части и освободил затвор. Он, однако, забыл очистить оружие. Он подобрал 20-миллиметровый снаряд, который разорвался со страшным грохотом, пролетел по открытой местности к португальскому лагерю, вошел в палатку и попал в повара, который отдыхал после завтрака. Ему оторвало большую часть черепа, и чоппер доставил его на Тет-а-тет. В тот вечер командир пришел сообщить нам, что повар мертв. Увидев выражение смятения на наших лицах, он немедленно прокомментировал свое замечание, сказав: “О, не волнуйтесь, он все равно был отличным поваром!” Мы были ошеломлены этим бездушным пренебрежением к человеческой жизни, но это было типичным для общего отношения.
Поскольку на одном этапе, казалось, было мало активных действий, мы пригрозили свернуть лагерь и вернуться в Родезию, что стало плохой новостью для полковника португальской армии. Мы только что были на месте происшествия, где было сообщение о лагере Фреда (ФРЕЛИМО), но это был ‘лимон’. Португальцам пришлось возвращаться на машине. Не успели мы высадиться обратно в Чикоа, как в наш лагерь прибежал полковник португальской армии, что само по себе было необычным зрелищем. Тяжело дыша, он подошел к командиру крыла Оззи Пентону и, едва в силах сдержаться, выпалил то, что должно было стать самыми знаменитыми словами, когда-либо произнесенными в Чикоа. “Полковник Пентон, хорошие новости, хорошие новости, мы попали в засаду!” Лицо Оззи было как картинка. Придя в себя, он посмотрел на полковника и сказал: “Что ж, полковник, если это хорошие новости, то какие, черт возьми, плохие новости?” Мы развернули войска, но следы смыл дождь.
Однажды утром капитан Невес, их командир, выступил перед всей компанией с напутственной речью, сказав им, что по трем дорогам, ведущим из Чикоа, будут отправлены автоколонны для обнаружения мин. Это был хороший план, за исключением одного небольшого недостатка — целью было обнаружить мины, подорвавшись на них. План также требовал, чтобы добровольцы управляли транспортными средствами. Поскольку эти машины не были защищены от мин, добровольцы, по сути, шли на смерть. Войска сбились в кучу, и группа добровольцев выступила вперед под громкие аплодисменты своих товарищей. Они сели в машины и уехали. В течение часа нас вызвали, чтобы забрать пострадавших и сбросить маячки для поиска следов, но даже в случае недавно заложенных мин дожди вскоре смыли все следы. Молодые люди погибли напрасно, но это, похоже, не беспокоило офицеров. Через несколько дней учения были отменены — транспортных средств больше не было. Однако была одна уступка. Водителям грузовиков "Бедфорд" разрешили снимать капоты, потому что, если они наедут на фугас, капоты откинутся назад и раздавят водителя!
Затем мы снова отправились в наш ‘волшебный тайный тур’, на этот раз на живописный курорт Тембуэ, армейский лагерь, окруженный несколькими глинобитными хижинами. Нас разместили в сарае из гофрированного железа, посредине которого была перегородка из мешковины, отделявшая офицеров от других чинов. Короткая прогулка привела нас в офицерскую столовую, рядом с которой находилась открытая кухня, где шеф-повар готовил нам ужин в окружении полчищ мух. Сильно недоедающая корова, которую следовало избавить от страданий несколько месяцев назад, была привязана неподалеку. На второй день мы вернулись в лагерь и обнаружили пропажу коровы. Мы решили не рисковать, поэтому поужинали солониной и "собачьими" бисквитами, запивая большим количеством cerveja (пива). На следующее утро корова появилась снова, так что нам не о чем было беспокоиться, но постоянно присутствовала угроза, что однажды она пропадет навсегда.
Происшествия с животными
ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ родезийским войскам порядком наскучили процедуры пограничного контроля, хотя изобилие дикой природы часто помогало нарушить монотонность. В начале 1960-х годов долина Замбези была населена дикой дичью, прежде чем ей помешали действия террористов и сил безопасности, что вынудило некоторых перебраться в более тихие регионы; многие слоны пересекли реку Замбези ради спокойствия Замбии.
В ряде случаев мы видели солдат, плавающих в глубокой воде недалеко от песчаных пляжей вдоль реки Замбези. С нашего вертолета мы с моими техниками могли видеть полукруг больших крокодилов, лежащих под водой в непосредственной близости от обнаженных мужчин. Каждое переданное по радио предупреждение игнорировалось, потому что опыт показал войскам, что, если группа людей остается близко друг к другу, крокодилы держатся на расстоянии. Однако, если кто-то отделялся от группы или был один, крокодилы нападали. Несколько человек погибли от рук крокодилов таким образом, включая некоторых членов SAP, работающих в районе водопада Виктория.
Ситуации конфронтации между солдатами и крупной дичью иногда вызывали трения между национальными парками и военными, особенно когда нападавшие животные были застрелены. Были также ситуации, когда Армия стреляла ради котелка и для производства билтонгов (сушеного мяса) в количествах, превышающих разрешенные Парком. Но наличие дичи имело и
