Мимо прошествовал грузный господин с пышными, филантропского вида усами, его широкая спина будто насмехалась над девушкой. Задержавшийся где-то мужчина в деловом костюме так спешил остановить извозчика, что столкнулся с девушкой:
— Ох, прости, не заметил! Ничего, цела, старушка? Ну и хорошо! — Он поддержал ее, схватив за руку, и тут же исчез, убежал по мостовой.
Девушка все шла; она миновала царство ресторанов и салунов, сверкающие авеню с толпами гуляющих и оказалась в кварталах потемнее.
Молодой мужчина в легком пальто и котелке поймал на себе пристальный взгляд девушки. Он остановился, посмотрел на нее, сунул руки в карманы и скривил губы в ухмылке:
— Ну-ну, милая! Ты что же, за фермера меня приняла, что ли?
Прошагал мимо рабочий со свертками под мышкой. На ее приветствие он ответил:
— Да, вечер нынче и вправду отличный!
Девушка широко улыбнулась спешащему куда-то юноше: руки спрятаны глубоко в карманах пальто, на молодом лбу подпрыгивают льняные кудри, на губах играет веселая, беззаботная улыбка. Он обернулся и улыбнулся ей в ответ, помахав руками:
— Как-нибудь в другой раз!
На пути ее возник, шатаясь, пьяный и угрюмо рявкнул на нее:
— Нету у меня денег!
Он, качаясь, побрел дальше, жалуясь самому себе:
— Нету у меня денег! Эх, вот невезуха! Нету больше денег…
Девушка вошла в мрачные кварталы возле реки: улицу теснили высокие черные фабрики, и лишь изредка на тротуар падал широкий луч света из салуна. Там вовсю пиликала скрипка, звенел громкий смех, слышался топот танцующих ног; у дверей одного из таких заведений стоял мужчина с прыщавым лицом.
Еще дальше в темноте она повстречала оборванное существо с бегающими, налитыми кровью глазами и грязными руками.
Она дошла до самого темного, последнего квартала. Ставни в высоких домах были плотно закрыты, как неумолимо сжатые губы.
Казалось, эти строения имели глаза, которые наблюдали поверх ставен за всем вокруг. Где-то далеко, невероятно далеко, сверкали огнями авеню, весело звенели трамваи.
У подножья высоких домов раскрытой могилой зачернела река. Желтый отсвет фонарей какой-то невидимой фабрики на миг выхватывал из темноты волны, масляно бившиеся о лодки. Где-то шла своим чередом шумная жизнь, и звуки эти были далеки, недосягаемы, и оттого казались радостными; они доносились слабо, а затем все исчезло, и наступила тишина.
XVIII
В салуне, за перегородкой, в отдельном кабинете сидел мужчина в обществе нескольких женщин, которые весело смеялись, сгрудившись вокруг него. Мужчина находился в той степени опьянения, когда все вокруг становятся хорошими друзьями.
— Девочки, я же… отличный парень, ну! — убежденно проговорил он. — Я же… отличный парень! Если со мной… по-хорошему, так и я… всей душой! Поняли?
Женщины одобрительно кивнули и хором закричали:
— Правильно, Пит! Нам такие, как ты, нравятся. Да таких еще поискать надо! А что ты нам на этот раз купишь, дружок?
— А все, что хотите! — заявил мужчина в приступе великодушия. Он весь так и светился неподдельной щедростью. Он был настроен вершить добрые дела и, пожалуй, готов был брататься с кем угодно — хоть с мрачными и непонятными готтентотами. И самое главное — его переполняла нежность к подругам, любая из которых — хоть куда!
— Все, что хотите! — повторял он, размахивая руками от нетерпения проявить щедрость. — Я же… отличный парень, девочки, и если со мной… по-хорошему, так и я… Эй, официант! — крикнул он в открытую дверцу. — Принеси девочкам выпить. Девочки, что будете пить? Все, что хотите…
Официант заглянул в кабинет с брезгливым видом того, кому приходится обслуживать пьяниц за счет слишком много о них возомнившего. Все сделали заказы, официант в ответ каждой коротко кивнул и ушел.
— А что, мы отлично веселимся, ну! — сказал мужчина. — И вы отличные девочки — что надо! Поняли?
Он пустился в долгие, обстоятельные рассуждения о достоинствах составивших ему компанию подруг:
— Мужчину… обманывать нечего, лучше веселиться, ну! Вот как надо! Если б вы… со мной… только ради выпивки, я б вам… ничего не купил! Но вы — что надо! Вы парня умеете… обласкать, и я с вами буду… пока… пока… последний цент не истрачу! Вот так! Я же… отличный парень, и уж я-то знаю, когда со мной… по-хорошему!
В промежутках между появлением официанта мужчина объяснял своим дамам, какую нежность он испытывает ко всем. Особенно он упирал на чистоту своих помыслов во всех делах и разглагольствовал о том, как горяча его дружба со всеми милыми и добрыми людьми. Из глаз его лились слезы, голос дрожал.
Когда официант собрался уходить с пустым подносом, мужчина вынул из кармана монету и протянул ему.
— Вот… двадцать пять центов — тебе! — произнес он величественно.
Официант по-прежнему держал поднос и руки не протянул.
— Не нужны мне твои деньги, — сказал он.
Но мужчина с плаксивой настойчивостью протягивал монету.
— Вот… двадцать пять! — кричал он. — Бери! Ты… отличный парень, и я хочу… для тебя…
— Ладно шуметь-то, — сказал официант с мрачным видом человека, который вынужден давать совет. — И деньги убери в карман. Нагрузился — вот и выставляешь теперь себя дураком.
Официант вышел, и мужчина со страдальческим видом обратился к женщинам и проскулил:
— Он… не знает, что я отличный парень.
— Пит, милый, не обращай внимания, — сказала независимая особа пышной наружности, положив ему руку на плечо в знак необычайной приязни. — Не обращай внимания, дружок! Мы останемся с тобой, милый!
— Вот как надо! — вскричал мужчина, весь просияв от утешительных слов подружки. — Вот как надо, ну! Я отличный парень, и кто… кто ко мне по-хорошему, с тем и я по-хорошему! Поняли?
— Ну конечно! — вскричали женщины. — Уж мы-то тебя не оставим, дружок!
Мужчина обратил на пышную особу просящий взгляд. Он понял, что просто умрет, если его заподозрят в недостойном мужчины поведении:
— Слушай, Нелли, я же всегда с тобой по-честному, так? Я всегда, как положено хорошему парню, так, Нелли?
— Ну, конечно, Пит, конечно, — подтвердила особа и обратилась ко всей компании с такой речью:
— Слушайте все! Пит — настоящий парень! Честный парень! Он никогда не бросит друга. Он такой, как надо, и мы останемся с ним, верно, девочки?
— Верно! — воскликнули те и, любовно глядя на него, провозгласили тост за его здоровье.
— Девочки! — заискивающе сказал мужчина. — Я же к вам всегда по-хорошему, так? Я же отличный парень, верно?
