демон, кто знает, что произошло бы. Да, я понимала, что он перебрал, да и дружки эти так не вовремя. Отчасти я ощущала и свою вину. Сидела бы дома, а не по трактирам шлялась, никто бы нас не заметил и не наболтал лишнего. Однако, сейчас обида была скорее на руку, не придётся из себя изображать любовь и нежность.
И снова совесть накрыла меня стремительной волной бушующего моря самоедства. Как бы не утопила она меня за все отвратительные поступки, коих набралось слишком много для одной меня.
По приезду Эдриан попытался помочь выйти из кареты, но я демонстративно прошла мимо и молча устремилась домой. Поднявшись на верхний этаж, я зашла в гостевую комнату и закрыла дверь на ключ. Скинув туфли, я просто развалилась на кровати.
— Кьяра, — жалобно послышалось из-за двери через некоторое время, — что мне сделать, чтобы загладить свою вину?
— Оставить меня сегодня в покое. Мне нужно подумать.
— Но я же завтра уезжаю, — неуверенно сказал он, — на две недели.
— Удачной дороги, дорогой, — холодно произнесла я и закрыла лицо ладонями.
Боги, как я себя ненавижу.
На дальнейшие попытки со мной поговорить я отмалчивалась, а потом услышала звук удаляющихся шагов и со злости хлопнувшую дверь в комнату.
Настроение было просто отвратительным, делать ничего не хотелось совершенно, к счастью, меня больше никто не трогал. Супруг ходил собирался в поездку, демоны не появлялись, есть мне не хотелось, так что повода выходить из комнаты не имелось. Сначала я разглядывала свой фиал с кровью, но затем выстроила плетение заклинания уничтожения артефактов и просто обратила его в пыль. Минус камень с души. Так и не найдя занятий и какого-либо настроения, я просто валялась, то погружаясь в тревожные сны, то снова просыпаясь в не менее тревожную реальность.
Эдриан уезжал рано утром, ещё только светало. Я решила всё-таки выйти проводить его, потому что совесть уж совсем сожрала с потрохами. Пусть ссора мне и была на руку, но не стоило отпускать его в такую дальнюю дорогу с тяжёлыми мыслями и сильным волнением, мало ли, что могло случиться по дороге. Пусть я его не любила как мужчину, но всё же волновалась.
Я молча спустилась и наблюдала, как вещи Эдриана грузили в карету. Завидев меня, он подошёл и остановился, нерешительно меня разглядывая, и то и дело опуская глаза.
— Кьяра… — упавшим голосом начал он, но я покачала головой.
— Эдриан, всё нормально. Не хочу, чтобы в дороге ты волновался, у тебя важное дело. Поговорим обо всём, когда вернёшься. Удачной дороги.
— Просто хочу, чтоб ты знала, я очень-очень-очень виноват, прости.
Мне показалось, что говорил он совершенно искренне. Я улыбнулась, обняла его и поцеловала в щёку. Вернувшись в комнату, я снова легла в кровать, намереваясь проспать ещё пол дня, но не прошло и часа, как в дверь снова постучали. Стук повторился, а потом ещё и ещё, превратившись в истеричный долбёж в дверь. Что ещё такое? Видимо, Тесса ушла по делам, раз до сих пор не открыла.
Памятуя о том убитом инквизиторами бедолаге, я с опаской спустилась и сосредоточилась на нарушителе спокойствия, просматривая лёгким касанием его ауру, но она оказалась мне знакомой. Дверь снова заходила ходуном от стука, и меня это выбесило. Подойдя, я резко открыла, и бывшая подруга чуть не упала на меня.
— Чего тебе? — злобно прошипела я.
— Они идут за тобой! — воскликнула растрёпанная запыхавшаяся Розалин, — беги, сейчас же!
— Что?!
— Инквизиция! Они ждали отъезда Эдриана, чтоб было меньше проблем. Беги, они хотят тебя казнить!
— Это они тебя послали? — отступила я на шаг, — завести меня в какую-то западню?
— Кьяра! — заорала она и схватила меня за плечи. — Клянусь, это правда! Я понимаю, почему ты мне не веришь, я виновата, но поверь сейчас, умоляю!
Она выглядела настолько испуганной и растерянной, что у меня закрались сомнения. Ладно, если она врала, то скоро всё вскроется, но если нет… Мне стоило как минимум переждать в безопасном месте.
Схватив с вешалки пальто и сумку, я выбежала в холодное утро. Ещё только светало, и улицы были совершенно безлюдны, не затеряться.
— Не ходи в дом Беатрикс, тебя там будут ждать. Я пойду и попробую их отвлечь, и… — она окинула меня виноватым взглядом и дёрнулась, явно желая подойти, однако передумала. — Удачи и… мне правда жаль.
Она устремилась в сторону главной улицы, а я зашагала прочь. Холодный почти морозный воздух охладил голову и слегка привёл в чувство. В спешке я взяла довольно прохладное пальто, но не возвращаться же. Накинув капюшон, я зашагала в сторону Старого города и попыталась вызвать демонов, но никто не отзывался. Да где они?!
Ладно, куда я могла пойти? Ни к каким знакомым нельзя, я их подставлю, да и первым делом искать меня пойдут именно к ним, в дом Беатрикс тоже нельзя, какие ещё варианты?
Резкий порыв ветра сорвал с меня капюшон, и я развернулась, чтобы накинуть его обратно, как вдруг заметила толпу людей в начале улицы, и среди них явственно виднелась бело-золотая форма Инквизиции и светло-серая храмовников, раздели их демоны! Что-то мне подсказывало, что шли они по мою душу, а не просто так решили прогуляться с утра пораньше. Это резко меняло планы. Нужно выбраться из города, а значит, нужно попасть на кладбище.
Устремившись к ближайшему мосту, я снова попробовала дозваться демонов, но снова никто не пришёл, и страх ледяными острыми осколками начал болезненно расползаться по венам.
А вдруг Инквизиция смогла о них узнать и как-то задержать? Остаться без защиты в такой момент — да хуже не придумаешь…
Я петляла проулками, оглядываясь по сторонам. Поворот, ещё поворот, осталось буквально пол улицы до моста. В очередной раз обернувшись проверить слежку, я чуть не столкнулась с храмовниками лицом к лицу. Рванув с места, я выбежала к мосту и почти врезалась в инквизитора. Быстро отскочив, я попыталась воздвигнуть щит, но… ничего, никакой магии. Сердце ушло в пятки. Это было не иначе как действие того самого амулета рассеивания…
Он был не один. Буквально за секунды вокруг нас образовалось плотное кольцо храмовой стражи и самих инквизиторов в доспехах и с оружием в руках. Пульс начал зашкаливать, и в ушах противно зазвенело.
Их было много, человек пятнадцать, один из них держал за локоть Розалин, а по её лицу стекала струйка крови из разбитой брови. Глаз заплыл и не открывался.
— Вот ты и попалась, — сказал высокий худой мужчина в годах, выходя вперёд.
От его
