— Так ты, значит, теперь уже не в войске? — уточнил колдун.
Свен нахмурился. Видно, что воспоминания о службе были ему не слишком приятны.
— Говорю ж тебе, в стражу пойду наниматься, — сердито пробурчал он.
Петер поспешно сменил тему разговора.
— Вот и ты, значит, тоже вернулся в родные края. Оно и правильно, дома, как говорится, и стены помогают. Но город-то все-таки изменился, — тяжело вздохнув, добавил Петер. — Люди какие-то мрачные, нелюдимые. Говорят неохотно, сквозь зубы, а то и вовсе молчат. Снова запуганы все, как и тогда, при Марольде. Его же изловили, говорят?
— Изловили… Сбежал тогда Марольд. Но с его бандой покончено!
— С бандой покончено? — переспросил Петер. — А люди мрачные…
— Ну, ты тоже сравнил, — возмущенно воскликнул Свен. — Два года назад здесь действительно хозяйничали разбойники. А тогдашний начальник стражи, сонная тетеря, лишний раз пальцем боялся шевельнуть. Зато теперь совершенно другое дело! Я, правда, и сам в городе недавно, но уже точно могу сказать, порядок навели. И новый начальник стражи, Бэр — мужик толковый, держит всех в ежовых рукавицах, никому спуску не дает. Столько бандитов уже отловил и тут же казнить приказал, без всяких церемоний. Если кто и остался, до них тоже скоро доберется. С таким начальником служить будет здорово! Сам толковый, и народ в стражу подбирает соответственно. Меня вот, например, сразу приметил, в сержанты зовет. Оно и понятно, где еще в нашем захолустье такой найдется?
Свен подбоченился, расправил плечи и свысока поглядел на приятеля.
— Я и в походе на крепость Марольда участвовал, отличился. После того в гвардии послужил, боевой опыт имею. В столице я, брат, при дворе жил. Обхождение узнал, ходы и выходы всякие… если перед кем из столичного начальства ответ держать — так я могу. Другой бы сплоховал, растерялся, а я — нет. Ну и к тому же я сам здешний, Пинед, как свои пять пальцев… Кому же сержантом быть, как не мне?
Колдун спокойно выдержал взгляд верзилы. Не отвел глаза, не стушевался, как бывало прежде, когда оказывался рядом с нахальными самоуверенными парнями. Теперь-то Петер и сам ведь немалого достиг, он — чародей. Однако хвастаться перед Свеном не хотелось. Зачем? Со временем люди и так увидят, кто на что способен. А сейчас чего понапрасну бахвалиться? Лучше вместо этого разузнать о том, что в городе творится.
— Свен, я хотел спросить, ты же бываешь, наверно, в трактире на постоялом дворе, ну, там, где мы с тобой когда-то встретились?
— В «Счастливом колесе»? А то как же, конечно, бываю! — охотно отозвался бывший гвардеец. — Ты чего, небось вспомнил, как я за Лоркою там бегал? Эх, хороша девка, — мечтательно причмокнул губами Свен. — Впрочем, у меня сейчас и помоложе подружки появились. Такие красотки, скажу тебе, куда уж там Лорке. Хотя и о ней я тоже, конечно, не забыл. Как возвратился, колечко подарил. То-то дуреха обрадовалась! Сразу сама ко мне на шею бросилась, да в тот же вечер к себе домой и привела. Вот, значит, только мы пришли…
— Свен, погоди, потом мне про Лору расскажешь, — нетерпеливо перебил Петер, — я о другом ведь спрашиваю. Помнишь, когда-то у постоялого двора вывеска была, пацан такой веселый катит на колесе? А теперь ее почему-то сняли.
Сержант, страшно недовольный, что его рассказ прервали, да еще на самом интересном месте, недоуменно уставился на Петера.
— Какая еще вывеска? — сердито пробурчал он.
— Да неужели не помнишь? — не отставал колдун. — Два года назад повсюду были вывески развешаны. Красотища — глаз не отвести. Люди, звери, ну, просто как живые. А теперь я, сколько по городу ни ходил, ни одной из этих картинок не увидел. И куда они подевались, непонятно. Думал, ты хоть что-то знаешь. Вот в лавке мясника наверняка же бывал. Там люди Марольда когда-то хозяина убили, дочурка у него осталась…
— Погоди, про мясника мне мать чего-то рассказывала, — задумчиво проговорил Свен. — Ну да, точно, все уши прожужжала, что мясо теперь втридорога продают и колбаса постоянно с запашком. А новый хозяин, купчишка какой-то пришлый, жулик и пройдоха. Дочка-то прежнего мясника сдуру все ему по дешевке продала. Ну а новый лавочник ни стыда, ни совести не знает…
— Я ж не про лавочника спрашиваю! — опять перебил Свена колдун. — Ты мне объясни, чем вывеска старая ему помешала?
— Да что за вывеска? — с досадой воскликнул Свен.
— Та, где пастух на свирели играет. Уж так хорошо она получилась! Смотрел, помню, и душа радовалась. А теперь на двери лавки этакая мазня висит, не поймешь, что и нарисовано. Я столько раз расспрашивал знакомых, думал, они мне растолкуют, что случилось. Так все молчат, будто в рот воды набрали. Уж на что сосед мой, Керт, болтливый старикашка, не язык у него, а помело. Как начнет, бывало, все городские сплетни пересказывать, прямо хоть уши затыкай. Но стоило только мне о вывеске спросить, сразу замолчал, да тут же убрался восвояси. С тех пор больше носу сюда не кажет. А я думал себе у того же мастера табличку заказать… Ну, не сейчас, конечно, но все же… а художника и след простыл. Вот в чем дело, можешь ты мне объяснить или нет?
— Дались тебе эти вывески, — сквозь зубы процедил Свен.
Чувствовалось, что разговор с Петером ему наскучил. Какие-то вывески, мясники и художники… Сержант лениво огляделся по сторонам, небрежно скользнул взглядом по тихой улице, по старому Петерову домишке, покосившемуся забору… Неожиданно его внимание привлекла висящая на калитке табличка с еще не высохшей белой краской.
— Практикующий маг оказывает широкий спектр услуг, — медленно прочел Свен. — Слушай, а кто это здесь маг? — удивленно оглядываясь по сторонам, спросил он.
— Ну я, — порозовев от удовольствия, гордо ответил Петер. — Вот недавно патент получил…
Объяснить, что заверен документ печатью самого Нелльского герцога, он не успел из-за громогласного хохота Свена. Несколько птиц испуганно слетели с дерева.
— Слушай, ты, колдун, а фокус какой-нибудь можешь показать? — давясь от смеха, воскликнул он.
Чародей, чуть прищурившись, невозмутимо посмотрел на сержанта. Затем щелкнул пальцами, прошептал заклинание… и в стоящее у самых ног Свена ведро с краской что-то шлепнулось. Большое, очень крепкое, темно-зеленое яблоко. Ему бы висеть и висеть еще на ветке, наливаться румянцем на теплом летнем солнышке. Но у колдовства свои законы и нет ему никакого дела до чужих проблем. Недозрелый плод ни с того ни с сего вдруг свалился с яблони и с размаху плюхнулся в краску, брызги которой тут же покрыли ровными белыми пятнышками роскошные черные усы бывшего вояки.
Свен побагровел. С досадой пнул сапожищем ведро — только шпоры зазвенели — и, не оглядываясь, зашагал прочь. А Петер, ни слова не сказав, принялся очищать запачканный краской забор и подправлять вконец испорченную табличку. Все это в глубоком молчании, с задумчивым и слегка отрешенным видом. Как и всегда теперь, в любой ситуации, чтобы ни стряслось, абсолютно невозмутимо и спокойно, как и подобает настоящему колдуну.
Глава 26
Свен немного побродил по городу, просто чтобы убить время. К полудню его пригласил начальник стражи Бэр — поговорить насчет службы. Конечно, такого героя, как он, рассуждал Свен, в стражу возьмут без разговоров. Парень рассчитывал на сержантское звание, и Бэр даже вполне прозрачно намекал на это в предварительной беседе. Оставались только формальности.
Располагалась пинедская стража в старом двухэтажном доме. Едва ступив на порог, Свен мигом позабыл о встрече с Петером. Еще бы, здесь настоящая жизнь, здесь серьезные дела — город от разбойников охранять, преступления расследовать, мошенников на чистую воду выводить. Служба закону! Работа для настоящего мужчины! Это тебе не фокусы показывать, да заклинания шептать.
Однако первые же стражники, попавшиеся Свену в коридоре, толковали о магии и чудесах. Мол, ворье теперь совсем обнаглело, и поймать разбойников никак не удается, не иначе какое-то чернокнижие тут замешано… Вот бы чародея найти потолковее, чтобы разобрался.
