Его сын Иоанн, ушедший со своей матерью, убежал из дома Дезидерия и вернулся в Клермон. И поскольку Иннокентий[65] уже добился для себя епископства в городе Родезе, то Евлалий послал ему прошение, чтобы он помог ему получить имущество, которое принадлежало ему в области этого города. Но Иннокентий сказал: «Если ты пришлешь мне одного из твоих сыновей, чтобы я, сделав его клириком, имел себе помощника, я выполню твою просьбу». И Евлалий отправил к нему своего сына Иоанна и получил обратно свое имущество. Приняв отрока, епископ Иннокентий совершил над ним обряд пострижения и передал его архидиакону своей церкви. Иоанн предался такой воздержанности, что вместо пшеничного хлеба ел ячменный, вместо вина пил воду, вместо лошади ездил на ослике и носил самую дешевую одежду. И вот когда на границе упомянутых городов, как мы сказали, собрались епископы и знатные люди, Агин привел Тетрадию[66], и Евлалий выступил против нее обвинителем. И так как он требовал вещи, которые она взяла из дома при своем уходе к Дезидерию, было решено, чтобы Тетрадия возместила стоимость взятых вещей в четырехкратном размере, а сыновей, которые у нее были от Дезидерия, считать внебрачными. Кроме того, было определено, что если она заплатит Евлалию то, что было установлено, ей будет разрешено приехать в Клермон и без ущерба пользоваться имуществом, доставшимся ей по наследству от отца. Так и было сделано.
9. Между тем когда бретоны сильно опустошили окрестности городов Нанта и особенно Ренна, король Гунтрамн повелел направить против них войско, во главе которого он поставил герцогов Бепполена и Эбрахара[67]. Но Эбрахар, боясь, как бы в случае победы Бепполена тот не отнял у него герцогской должности, начал с ним враждовать, и они на протяжении всего пути бранились, упрекая друг друга, и ругались. Повсюду, где они проходили, они совершали поджоги, убийства, грабежи и много других преступлений. Наконец они пришли к реке Вилену, перешли ее и подошли к реке Уст. Там, разобрав близлежащие дома, они навели мосты, и все войско переправилось по ним. А в то время к Бепполену присоединился некий пресвитер и сказал: «Если ты за мной последуешь, я доведу тебя до Вароха[68] и покажу тебе бретонов, скопившихся в одном [291] месте». Но когда Фредегонда узнала, что Бепполен, который уже давно был ей ненавистен[69], должен отправиться на поле боя, она приказала саксам из Байё[70] остричь волосы на манер бретонов, одеть такую же одежду, [как у них], и отправиться на помощь Вароху. Когда же Бепполен пришел с теми, кто пожелал за ним следовать, он завязал сражение и в течение двух дней уничтожил многих бретонов и упомянутых саксов. Но Эбрахар с большим отрядом оставил его и не хотел возвращаться к нему до тех пор, пока не услышит, что Бепполен убит. В самом деле, когда на третий день те, кто был с Бепполеном, уже подвергались истреблению и когда сам Бепполен, раненный копьем, отражал атаки, на него напал Варох с упомянутыми людьми и убил его. Поскольку Варох запер франков между теснинами и болотами, то они больше гибли от топи болотной, нежели от меча.
А Эбрахар дошел до города Ванна. К нему навстречу епископ Регал выслал клириков с крестами, которые пели псалмы, и они сопровождали воинов до самого города. Кроме того, некоторые говорили, что Варох хотел бежать на своих кораблях, нагруженных золотом, серебром и прочим имуществом, на острова, но едва корабли достигли открытого моря, поднялся шторм, и они затонули, и Варох потерял все имущество, погруженное на эти корабли. В конце концов он пришел к Эбрахару и, попросив мира, дал ему заложников и множество даров, обещал никогда не причинять ущерба королю Гунтрамну. После ухода Вароха подобную же клятву дал и епископ Регал с духовенством и жителями своего города, говоря: «Мы ни в чем не повинны перед нашими господами-королями и никогда не поступали своенравно во вред им, но попали под власть бретонов и испытали тяжкое иго». И вот после того, как был заключен мир между Варохом и Эбрахаром, Варох сказал: «Теперь возвращайтесь [домой] и сообщите, что я охотно выполню все, что ни прикажет король [Гунтрамн], а чтобы вы могли мне вполне верить, я дам вам заложником своего племянника». Так он и сделал, и война была прекращена. Однако из королевского войска и из бретонов много было убитых.
Когда же войско уходило из Бретани, более знатные переправились через реку, а меньшой люд, бывший вместе с ними, не смог одновременно переправиться через реку. И в то время как они находились еще на том берегу реки Вилена, Варох, забыв о клятве и о данных им заложниках, послал своего сына Канаона с войском. Тот захватил людей, которых он нашел на том берегу, [часть их] заковал и убил тех, кто оказал ему сопротивление. Те же, которые хотели переплыть реку на лошадях, были подхвачены и унесены в море ее бурным течением. Впоследствии многие из пленных были отпущены на свободу супругой Вароха с отпускными грамотами[71] и вернулись на родину.
А войско Эбрахара, раньше переправившееся через реку, боясь возвращаться тем же путем, каким оно уже прошло, чтобы с ним не случилось такого же несчастья, какое произошло с другими, направилось к городу Анжеру, стремясь достичь моста через реку Майенну. Небольшой же отряд, перешедший ранее, у самого моста, о котором мы упоминали, был ограблен, избит и подвергнут всяческому надругательству. Но проходя [292] через Турскую область, воины в поисках добычи многих ограбили, заставая местных жителей врасплох. Однако многие из этого войска дошли до короля Гунтрамна и сказали, что герцог Эбрахар и граф Вилиахар, получив деньги от Вароха, погубили войско. Поэтому когда Эбрахар предстал перед королем, тот осыпал его многочисленными упреками и приказал ему покинуть двор. А граф Вилиахар, бежав, скрылся.
10. И вот на пятнадцатом году правления короля Хильдеберта, – а это приходилось на двадцать восьмой год правления короля Гунтрамна, – король Гунтрамн, охотясь в Вогезском лесу, заметил следы убитого буйвола. И когда он строго допрашивал лесничего, кто осмелился совершить такой поступок в королевском лесу, тот показал на Хундона, королевского постельничего. После показания лесничего король приказал схватить Хундона и, заковав его, привести в Шалон[72]. И когда они оба в присутствии короля спорили и Хундон говорил, что он никогда бы не осмелился на поступок, в котором его обвиняют, король решил окончить спор поединком. Тогда постельничий выставил вместо себя на состязание своего племянника, и обе стороны сошлись на месте поединка. Когда юноша бросил копье в лесничего, оно пронзило его ногу, и тот тут же упал навзничь. Но когда юноша, обнажив меч, висевший у него на перевязи, хотел отсечь поверженному голову, тот, хотя и был ранен, пронзил ему мечом живот. И оба они упали и умерли. При виде этого Хундон бросился бежать к базилике святого Марцелла. Но король отдал распоряжение, чтобы его схватили раньше, чем он достигнет святого порога. Хундона схватили, привязали к столбу и забросали камнями. Впоследствии король очень раскаивался в том, что в гневе он поступил опрометчиво, что из-за столь малой вины погубил верного и нужного ему мужа.
11. А Хлотарь, сын покойного Хильперика, тяжело заболел, и его состояние было столь безнадежным, что королю Гунтрамну уже сообщили о его кончине. Поэтому король выехал из Шалона, чтобы отправиться в Париж, и достиг области города Санса. Но лишь только он услышал, что мальчик выздоровел, он вернулся с дороги. Когда же Фредегонда, мать Хлотаря, увидела, что сын безнадежен, она пожертвовала базилике святого Мартина много денег, и тогда ребенку явно стало лучше. Но она отправила также послов к Вароху, чтобы он ради спасения жизни ее ребенка освободил пленных из войска короля Гунтрамна, все еще находившихся в Бретани. Варох так и поступил. Отсюда стало ясно, что эта женщина причастна к убийству Бепполена и к разгрому войска[73].
12. Когда же монахиня Инготруда, о которой мы рассказали в предыдущих книгах[74], основавшая в подворье базилики святого Мартина девичий монастырь, начала болеть, она назначила аббатисой свою племянницу, отчего поднялся очень сильный ропот среди остальной паствы. Но так как мы их урезонили, раздоры прекратились. Со своей же дочерью Инготруда находилась в ссоре из-за того, что та присвоила ее добро, и Инготруда умоляла, чтобы ее дочери не разрешали молиться ни в основанном Инготрудой монастыре, ни у ее могилы. Умерла Инготруда, как я думаю, на восьмидесятом году своей жизни и погребена девятого марта.
Но в Тур пришла ее дочь Бертегунда, и так как ее там не приняли, [293] она отправилась к королю Хильдеберту с просьбой, чтобы он позволил ей управлять монастырем вместо матери. Король же, забыв о решении, которое он вынес в пользу ее матери, даровал Бертегунде новую грамоту, скрепленную его личной подписью, в которой было указано, что все имущество ее матери и отца переходит в ее собственность и что она должна получить все то, что Инготруда оставила монастырю. Придя в обитель с этой грамотой, она унесла всю монастырскую утварь, оставив там лишь одни голые стены. Кроме того, она собрала вокруг себя разного рода преступников, готовых к мятежу, которые бы похитили все дары, принесенные из других вилл набожными людьми. И столько она там причинила зла, что едва ли об этом можно рассказать подробно. Захватив то имущество, о котором мы упоминали, Бертегунда возвратилась в Пуатье, возводя множество ложных обвинений на аббатису, которая была ее близкой родственницей.
