- Какого анекдота?
- Да так, одного... малоприличного.
- Анекдоты бывают либо остроумные, либо - нет, - усмехнулась, чувствуя, что овладевает положением, и ей от этого даже стало чуть грустно. - Идемте, я верну вам машинку.
- Да нет, я подожду, - бормотал лейтенант у нее за спиной. Они поднимались по лестнице. - Работайте, я подожду.
- Ничего. Надо начинать с понедельника, а я начала с субботы и вот не то... Подождите, я сейчас принесу книги, - сказала в библиотечном предбаннике и открыла дверь в зал.
Курчев стоял и не верил, что это именно с ним сейчас, а не с кем-то другим вот тут, перед дверьми, разговаривала она, такая длинная, худая, почти неземная. Правда, она уже однажды сидела с ним в вокзальном ресторане. Но тогда, сто лет назад (а точнее - двадцать четыре дня), все было проще. Тогда она была для него ничем. Он о ней столько не думал, и она просто из вежливости и любопытства посидела с ним за столиком. Тогда было легко, а теперь в нем была сильная напряженность и ему казалось, что эта напряженность передается аспирантке и пугает ее, и тяготит, и она торопится скорее развязаться с ним, и вот бросает даже в середине дня библиотеку, только бы раз и навсегда лейтенант отстал от нее и на глаза не показывался.
"Но чего же тогда звонила?" - подумал и тут же повторил вопрос вслух, потому что Инга вышла из зала в предбанник с папкой и двумя зелеными, точно такими, какие лежали в его чемодане, томиками Теккерея.
- Сейчас отвечу. Вот пожалуйста. Сбросьте, - сказала девушке на выдаче.
- Мне было скучно. Я пошла в ... и спросила, как звонить по вашему адресу. Девчонка на телефоне объяснила: "через 'Ядро'". Но вас уже не было.
- Вот, черт, не повезло.
- Почему? Вы ведь меня нашли. А машинку я вам сейчас верну.
- Да я не про машинку, - снова расстроился лейтенант. - Если бы я знал, что вы рядом!
- Ну, и что тогда?.. - пожала она плечами, как бы сводя на нет его бессмысленные сожаления. - К нам в дом отдыха приезжали какие-то офицеры вот с такими погонами, - осторожно, словно боясь запачкаться, дотронулась она до потемневшего серебра на левом плече Курчева. - Одному подбили глаз.
- Это Секачёву, - почему-то обрадовался лейтенант. - И вы их видели? Там еще один был, посмазливей.
- Видела и даже танцевала. Они мне понравились средне.
- А второму, Мореву, вы показались, - снова покраснел Борис. Он вспомнил, как на другой день после 8-го марта Секачёв ругался:
- Из-за историка блямбу посадили. Сапоги, видишь, у него не те. Поехал бы третьим, хрен бы привязались, а привязались, Борька первым бы схлопотал. У него ряжка шире.
- А девчонки были? - спросил кто-то из офицеров.
- Да так. Фря одна тощая увязалась. Но я ей до пупа.
- Ему "Пиво-воды" подавай, - усмехнулся Морев. - Кадр в порядке был. Только нам бы все равно не обломилось.
- Жалко. А я его плохо запомнила, - сказала Инга, понимая, что этот чудак-лейтенант уже начинает ее ревновать к своему однополчанину. - Помню только, что танцует прилично.
- А я вовсе не умею, - нахмурился Борис.
- Зато пишете хорошо. Что-нибудь еще сочинили?
- Да так, пробовал... Ничего существенного, - ответил он, беря пальто у гардеробщика, за разговором он не заметил, как спустились к вешалке.
- Наверно, это из-за машинки. Теперь получится, - улыбнулась Инга, но тут же, помрачнев, добавила:
- Вы меня тут случайно нашли. Я теперь в Иностранке засяду. Сервису там меньше, зато по Теккерею больше шпаргалок.
"И Сеничкин там меня не найдет", - добавила про себя, хотя знала, что доцент английский знает не хуже ее и по работе Иностранка ему тоже нужна ничуть не меньше.
- Жалко, - вздохнул лейтенант, напяливая шинель и не протягивая гардеробщику мелочи: он считал, что такие поборы закономерны лишь в ресторанах, банях и парикмахерских. - А мне ваш муж как раз билет сюда устроил.
- Успели подружиться?
- Два раза всего встречались.
- Хвалит реферат?
- Не поймешь. Вроде бы... Собственно, ничего не сказал. Все собирался, но мешали.
- Он всегда так. Не расстраивайтесь, - тронула лейтенанта за руку. - У него узкие интересы, а вы - не женщина.
- Вроде бы, - усмехнулся Борис, чувствуя, что аспирантка хочет его как-то приободрить.
- Там была одна женщина, картавила, но кажется симпатичная. Они с мужем меня приглашали... - добавил, не зная, как вести разговор, и больше всего боясь, что он затухнет.
- Может быть, - нахмурилась Инга и ее странные, темные, гораздо темней волос, брови на мгновение срослись. - Я не люблю ту компанию.
- Там еще художник был...
- Художник, пожалуй, ничего. Хороший художник. Да и они все ничего. Просто я там раздружилась, - сказала веселее. - Сейчас возвращу вам вашу машинку. Вы напишете подходящую работу и ваш брат введет вас в историческую науку.
- Как барана, - скис Курчев, спускаясь с аспиранткой в метро.
- Не надо. У меня есть, - сказала, когда он кинулся к кассе. Отогнув два билета, Инга протянула книжечку контролеру - и лейтенант с аспиранткой вспомнили, что точно так же было три с лишком недели назад на той же станции, и одновременно улыбнулись общему, хоть и пустячному воспоминанию.
- Нет, не как барана, - сказала, снова притрагиваясь к курчевской шинели. - Скромность прекрасна, но прибедняться не надо. У вас все получится.
- А у вас?
- И у меня, - кивнула, чувствуя себя сегодня гораздо старше этого смешного военного, который где-то кем-то командует и вообще повидал в жизни больше нее, а вот с ней такой зажатый и держится довольно глупо. - И у меня тоже, - повторила, беря его под руку.
Поезд, как казалось Борису, несся с сумасшедшей скоростью. Сейчас они вылезут из метро, дойдут до Докучаева. Аспирантка вынесет машинку и скажет "гуд бай". Он не знал, как развлечь женщину, понимая, что ей неинтересен, а ее доброжелательное отношение к его писанине - это так, печки-лавочки. Да и что общего между человеком и тем, что он корябает?
Стоя рядом в качающемся летящем вагоне, он чувствовал изгибом своей руки ее руку в варежке и молчал, мечтая, чтобы поезд летел и никогда бы нигде не притормаживал. Лучше уж не будет, казалось ему, хотя еще ничего не было.
Но когда они вышли на Комсомольской и прошли под мостом, ему бросилось в глаза на небольшом фанерном стенде спасительное объявление: "Заграничный фильм. Нач. 15 и 17 ч. Дети до 16 лет не допуск."
- Как? - расхрабрясь, подмигнул аспирантке.
- Впечатляет, - улыбнулась та. - Наверно, какая-нибудь дрянь, а все равно не пройдешь, надеешься.
- Может, попробуем? - Он почувствовал, что в таком шутливом необязательном тоне ему легче держаться.
- Давайте, - кивнула Инга. - Это тут рядом, в следующем переулке. Я иногда туда бегаю. Сейчас вынесу вам машинку и пойдем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
