– Да! – опять восхищенно подумал я.
– Вот так и должен летать Командующий ВВС округа!»
Впоследствии Сергей Павлишин, а именно он руководил тогда полетами, рассказал, что когда командующий первый раз невесть откуда появился над полосой, он только и успел ему сказать:
– Два ноля первый, два ноля первый, над точкой коридор!
Но было уже поздно.
– Когда я увидел, что траектории самолетов пересекаются, я закрыл глаза! – делился своими переживаниями Серега.
Уже на нисходящей траектории ему удалось объяснить «два ноля первому», что высота полета не должна быть более трехсот метров. На что тот спокойно ответил, что надо было предупредить раньше, и не отказал себе в удовольствии выполнить косую петлю и эффектную посадку.
С приземлением Командующего Жуков зычным голосом разогнал любителей крепкой халявы, и мы украдкой наблюдали за главным летчиком округа. Он, по всему, был доволен и нашим маневром, и своим полетом и в наши дела, связанные с подготовкой к повторному вылету, не вмешивался.
Вот так началась наша жизнь в Военно-воздушных силах Советского Союза. К полетам отношение здесь было гораздо проще. Самым главным критерием уровня подготовки летчика, звена, эскадрильи, полка был налет. Полеты по каждому поводу и без повода, как в ПВО, не отбивали, к летным происшествиям относились спокойно и философски, как к жизни и смерти, которые всегда рядом. С виновниками происшествий здесь долго не разбирались, сначала рубили голову, а потом удивленно говорили:
– Ой, кажется, не та полетела! – И для верности секли другую.
Что мне не нравилось, так это отношение к летному составу. Летчиков, мягко говоря, вверху не уважали. Поэтому сразу же после перехода в ВВС путевки в санаторий стали для нас дефицитом, в командировках нас селили теперь не в гостиницы, а в солдатские казармы.
Но для меня главным были полеты, и потому ВэВээСовского бытового дискомфорта я не замечал.
Показы в Вазиани
«Будешь?»
С переходом в ВВС мы стали участвовать в традиционных для этого вида Вооруженных сил показах авиационной техники. Первый показ состоялся в Насосной. Командиры начали выбирать экскурсовода. Желающих, как всегда, не было. Выбор пал на меня, как на самого молодого, но опытного пилита. Моего желания никто не спрашивал. Каким-то шестым чувством я понимал, что эта внештатная должность сулит не только нудную и неблагодарную работу, но и дополнительные бонусы в виде интересных полетов на показы. И ожидания меня не обманули.
Я собственноручно изготовил громадную схему из ватмана, на которой местный умелец красивым шрифтом написал основные характеристики самолета и его возможности как истребителя.
На показ пригнали все типы самолетов и вертолетов, какие были в Закавказском военном округе. Впервые вблизи я увидел диковинные, только что поступавшие на вооружение, но успевшие обрасти легендами Су-25, или, как их окрестили, «грачи». Большое впечатление на меня произвели и Су-17М3, особенно их вооружение. Одноместный истребитель-бомбардировщик, а именно к такому классу они принадлежали, мог нести семь тонн вооружения. В сравнении с нашим МиГ-25, который весил в два раза больше, а «поднимал» в три с лишним раза меньше, это было просто чудо. Когда хищный, с характерным горгротом «Сухарь», ощетинившийся бомбами, блоками НУРСов и прочими средствами поражения, стоял на подиуме показа, на него без восхищения нельзя было глядеть. Казалось, вся эта масса весит больше, чем сам самолет.
Еще непривычнее смотрелось множество вариантов вооружения. Здесь наш военно-промышленный комплекс постарался на славу. Пятьдесят метров перед самолетом занимали разложенные веером в десятки ярусов снаряды, ракеты, бомбы и прочие зловещие штучки. Каждый набор вооружения красноречиво говорил об уникальности и универсальности авиационного ударного комплекса, об изобретательности людей, его создавших.
Наш МиГ-25, или, как мы его в такие моменты называли, «голубь мира», выглядел представителем партии пацифистов. Две большие ракеты Р-40 по полтонны каждая и четыре маленьких «окурка» Р-60 изящно висели под его тонкими крыльями, демонстрируя исключительно гуманные цели истребителя. Еще две «сороковушки» лежали рядом, указывая на возможную смену варианта вооружения.
На показ прибыли командиры соседних соединений и частей, посему экскурсию проводил сам командир полка Жуков. Я, как дублер, находился невдалеке и наблюдал, как Анатолий Олегович живо, не по-казенному, рассказывает своим коллегам об особенностях нашего истребителя, о том, чем наш самолет отличается от других аппаратов отечественного и зарубежного производства. Я старался не пропустить ничего из этого нетипичного изложения. Командир не только сообщил тактико-технические данные, но и рассказал еще немало интересного, о чем, возможно, знали даже не все пилоты полка. Что в контактах и приборах самолета находится более четырех килограммов золота. Что очередным барьером, который успешно преодолен, был тепловой, и это соответствовало числу М, равному 2,35. И что все серийные самолеты нашего и зарубежного производства, кроме МиГ-25 и SR-71, уперлись в скорость порядка две с половиной тысячи километра в час. Что стоимость самого самолета пропорциональна квадрату скорости, и увеличение скорости всего на пятьсот километров в час привело к колоссальному скачку его стоимости. Что богатейшая страна мира США выпустила всего несколько десятков сверхвысотных и сверхскоростных самолетов SR-71, а у нас счет таким самолетам идет на тысячи. Что на большей скорости металл начинает заметно терять свою прочность за счет кинетического нагрева, а сам самолет на максимальном числе М увеличивался в своих размерах на несколько сантиметров. Обычные, традиционные заклепки срезались при этом, как ножом, но наши конструкторы зря хлеб не ели: они придумали технологию сварки разнородных металлов и суперклей, который схватывал так, что две пластинки, склеенные встык, ломались обычно не в месте склеивания, а рядом. Что те же наши конструкторы, удачно применившие эти новейшие технологии, успешно решили проблему теплового барьера, а у американцев после каждого высотного полета самолет «течет», как решето, и его приходится латать в течение двух недель… И таких увлекательных «что» о нашем уникальном самолете было многое множество. Тогда я не подозревал, что в скором будущем сам буду все это рассказывать на показах и демонстрациях техники.
И вот, впервые в моей «летной» жизни, я участвую в традиционном для Закавказского военного округа показе техники на аэродроме Вазиани (пригород города Тбилиси).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
