Омаль заметил негромко:
— Стражей вроде бы стало больше.
— Хитрость, — сказал я.
— Какая?
— Их стало больше на одного, — объяснил я, — чтобы мы думали, будто их стало больше только на одного. На самом же деле по ту сторону ворот… даже и не знаю.
Он сказал без уверенности в голосе:
— Но пробраться надо обязательно?
— Да, — ответил я.
Он уточнил:
— Хотя нас ждут?
— Да, — повторил я. — Правда, ждут с другой стороны, однако… главный паук все равно настороже.
Он подумал, спросил:
— Ждут именно сегодня?
— Не знаю, — признался я. — Не думаю, что ярл настолько силен в предсказаниях. Хотя кто знает…
Он посмотрел с удивлением.
— Вы в самом деле хотите во дворец?
— Не хочу, — признался я. — Надо!.. Хотя, на самом деле, не то чтобы надо… но и отказаться уже не могу.
— Почему?
— Дурак потому что, — сказал я сердито. — Вот влез… Умные разве так вляпываются? Умные дома сидят. Вот если бы я был умным… или хотя бы на минуту им стал… Так нет же, не дано!
Он подумал и сказал со вздохом:
— Мне тоже. Так что, через забор?
— Погоди, — сказал я.
— Жду, — сказал он покорно.
Стражи начали поворачивать головы, а на площадь высыпала разгоряченная толпа крепко подвыпивших мужчин. Толкаясь и поливая друг друга бранью, они продвигались в сторону королевского дворца. Стражи стиснули копья, из ворот выбежал офицер и пошел к ним сердитыми шагами, здесь им не там, пошли прочь, а ссора между гуляками тем временем переросла в драку.
Сперва дрались двое, один на один, но кто-то задел одного в собравшейся толпе, тот не утерпел и дал сдачи, в драку немедленно вмешались и с другой стороны, и через пару минут в гуще народа кулаки мелькали уже всюду.
Стражи заинтересованно вытягивали шеи, самое интересное зрелище на свете — драка. Офицер тоже остановился, то ли не решаясь остановить, то ли сам залюбовался. Толпа увеличивалась быстро, кричали подбадривающее, свистели, улюлюкали.
Омаль посмотрел на меня заблестевшими глазами, я быстро перебросил крюк на стену, вскарабкался наверх и подал ему руку. Соскочив на ту сторону, я быстро убрал улики, мы затаились за деревьями.
Омаль шепнул:
— Так вот зачем вы дали целых три золотых тем гулякам в таверне!
— По-моему, стоило, — сказал я.
— Лучше бы они взяли деньги и смылись, — прошептал он. — Нам не пришлось бы сюда…
Пригибаясь, я перебежал к зарослям декоративных цветов, от сладкого запаха едва не расчихался, за спиной зашелестели шаги Омаля. Я притих, и он сразу замер, словно превратился в камень.
До дворца далековато, а открытых мест много, за деревьями не спрячешься, разве что понесешь куст перед собой, но такое проходит только в диких местах, а здесь сразу обратят внимание на куст, выросший не строго по линеечке в общем ряду.
Из-за массивного здания вышли двое стражей в красивых стальных доспехах, полностью закрывающих тела. Даже на пальцах блестят крохотные щитки. Таких я не видел даже в Сен-Мари.
— Это что, — прошептал я, — в Гандерсгейме делают такое?
Омаль шепнул тихо:
— Только для самых богатых.
— Ага, или для королевской охраны…
Стражи остановились, один явно собрался идти вокруг дворца, второй показал на сад, где между деревьями такая соблазнительная тень. Первый кивнул, я тихонечко ругнулся, оба пошли как раз по дорожке, где по разные стороны в кустах затаились мы.
Едва поравнялись с нами и только собирались сделать следующий шаг, я и Омаль одновременно поднялись и нанесли по одинаковому удару локтем в открытую под шлемом переносицу. Двойной хруст, оба начали опускаться на землю, мы так же синхронно подхватили их и затащили в кусты поглубже.
Руки тряслись, когда мы торопливо снимали доспехи, я едва влез в панцирь, слишком туго, хотя и выбрал самого толстого, Омаль никак не мог управиться, я затянул на нем ремни, он кивнул с благодарностью, я взглядом указал в щель забрала в сторону распахнутых по жаре дверей.
Дворец весь из массивных глыб камня, а зал, куда мы вошли тихонько, даже не облицован внутри досками. Эдакая подчеркнутая мужественная грубоватость, что смотрится вразрез с пышными одеждами из тонкой дорогой ткани. Посреди зала на полу круглый, как праздничный блин, ковер, торжественно пурпурный, с пламенно-оранжевой окантовкой. На нем остановился в задумчивости, словно не решаясь сделать шаг, длинный дубовый стол, тоже грубоватый, для мужчин, собирающийся на охоту или приехавших с охоты…
За ним с одной стороны высится кресло с высокой спинкой, имитация трона, что наверняка в главном королевском зале, а с другой стороны не менее роскошное кресло, где явно должна сидеть королева.
— Куда пойдем? — спросил Омаль шепотом.
— Мы не ищем легкого пути, — сказал я твердо, — но если попадется — не свернем.
В зале на массивных медных подставках горят толстые свечи, а во всех четырех углах подсвечники с множеством рожков, свечи там дают не только свет, но и тепло. Подсвечники и на трех небольших столиках, хозяин явно любит яркий свет.
— Магии пока незаметно, — сказал я с облегчением. — Не люблю этих гадов.
— Магия, — произнес Омуль, — неистощима только у волшебников и вообще колдунов всяких. Ну, у них тоже истощается, но могут восстанавливать. А вот мы, простые люди, полностью зависим от амулетов. А они, увы, обычно на один раз. Есть на два-три, совсем редко на три-четыре заклинания, больше чем на пять — никто и не слышал.
— Тогда просто экономят, — сказал я. — В смысле, берегут.
Из стены, вдоль которой я тихонько иду, изображая дворцового стража, наполовину выступает каменный монстр в полтора моих роста, толстый, мускулистый, с вытянутой мордой. Пасть захлопнута, но я, как воочию, увидел в ней зубы, богатое у меня до дури воображение, и не смог удержать невольную дрожь.
— Омаль, не отставай. Что задумался?
Он ответил со вздохом:
— Да вот, то ли проявить свои лучшие качества, то ли сохранить…
Я буркнул:
— На что жизнь ни трать — все равно даст сдачи.
— Тогда хранить не буду, — согласился он.
По стене пробежала непонятная зыбь. Я решил, что почудилось, но и на другой стороне по каменной кладке прошла волна, начисто убивая все устоявшиеся понятия о твердости гранита.
Затихла только на последней стене, не дойдя до угла, так и осталась вертикальной выпуклостью, настоящая застывшая волна, словно в вертикальное озеро бросили нечто большое и тяжелое, а затем мгновенно заморозили.
Омаль подбежал на цыпочках к двери на другом конце зала. Я пощупал стену, гранитная волна застыла, как крупная складка на тяжелом театральном занавесе из бархата. Кончики пальцев не ощутили ни жара, ни холода.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
