М-да, — произнес я про себя, — дела все хуже и хуже, в деревне скоро не протолкнуться от наблюдателей будет. Интересно, как там батя? Приедет ли к нам? Может, его уже арестовали, скоро и до меня доберутся. Еще и маму начнут допрашивать.
В голове отчетливо возникла картина допроса Гердана, и меня сразу затрясло. В ушах зазвенело, перед глазами заклубился белый туман. Я всей кожей ощутил, как в округе под землей встрепенулись тысячи останков людей и животных.
Но тут в ухо ворвался яростный шепот деда.
— Сашка, ты что творишь! Прекрати немедленно, с ума сошел что ли?
С этими словами он больно ущипнул меня за руку.
Я глубоко выдохнул, сосредоточился, белая пелена ушла, и только мокрая от переживаний спина и дрожащие руки напоминали о том, что сейчас чуть не поднял всех мертвецов в окрестностях.
Дед вздохнул не менее облегченно, и спросил:
— Санек, что на тебя нашло? Ты аж побелел от злобы?
— Понимаешь деда, — ответил я, — вон те две машины тоже по мою душу приехали, видимо этих двоих мало показалось. А мне в голову пришло, что маму могут арестовать, вот и распереживался.
Дед укоризненно покачал головой:
— Ты внучок силу заимел большую, поэтому держи себя в руках, и не злись понапрасну. Люди ведь не виноваты в твоих бедах. А из-за твоих подвигов черт знает, что может произойти, — наставительно сказал он.
Тут мы оба замолчали, потому, что у калитки нас ждала мама.
Дед, увидев ее, тяжко вздохнул и, повернувшись ко мне, сообщил:
— Эх, горе ты наше, глянь, что с матерью сделал, ведь обещал, только здоровье слегка подправить?
Я же только кивнул, потрясенно разглядывая, моложавую женщину лет сорока.
Она выглядела старше, чем тридцать лет назад, но сейчас её никто бы не назвал старухой.
По крайней мере, на мамином лице не было морщин, а пышные темно-каштановые волосы, без единой сединки, легко спадали ей на плечи.
— Ну, что лесовики, нагулялись? — улыбаясь, спросила она, — давайте скорее руки мыть и за стол. Целый день и вечер без обеда провели.
Когда мы зашли в калитку, мама крепко прижала меня к себе и шепнула:
— Спасибо, мой хороший, вот только, как все это людям объяснять придется?
Она повернулась и легкой, танцующей походкой пошла в дом.
Дед издал невнятный возглас и легонько шлепнул меня по загривку.
— Все, парень, завтра же надо тебе с матерью отсюда удочки сматывать, если Наташка в автолавку пойдет, к вечеру вся деревня в курсах будет про ее выздоровление и молодость вторую, — сказал он задумчиво итут же засмеялся.
— Батяня то, когда появится, ошалеет, обнаружив, что жена помолодела. Так, что Саня тебя новая работа ожидает — отца в порядок приводить, — заключил он.
В уазике, за темными зарешеченными окнами сидели три человека, благодаря усиленной звукоизоляции постороннего шума не было. Все трое напряженно смотрели на стрелки множества приборов, занимающих почти все место между сиденьями.
— Есть! — возбужденно воскликнул один из них, — видите, осциллограф сработал, опять наш генерал в точку попал, нового экстрасенса обнаружили! А может и двух, — добавил он немного погодя, разглядывая причудливые зигзаги на маленьком экране.
Мы с дедом увлеченно работали ложками, когда во дворе послышался шум мотора. Мама выглянула в окно и сообщила.
— А вот и Коля приехал.
Я тоже подскочил к окну и увидел, как отец вылезает из машины и, взяв огромный пакет, направляется к крыльцу.
— Быстро за стол! — скомандовала мама, — ишь, разбегался, сиди и ешь, отец без тебя дорогу найдет.
Я послушно сел за стол, и как раз в это время батя зашел в комнату. Он глянул на маму, удивленно открыл рот, пакет выпал у него из рук и в нем глухо звякнули бутылки.
Мы с дедом положили ложки и молча смотрели на моих родителей. Мама между тем кинулась к лежащему пакету, из-под которого начала растекаться лужа.
— Коля, ну что же ты такой неуклюжий, вечно, что-нибудь уронишь, — ворчала она.
Видимо ее ворчание нарушило ступор, в котором пребывал отец и тот заговорил.
— Наташа, ты что, волосы покрасила? — с подозрением спросил он, — а что с лицом сделала?
Дед засмеялся, а мама смутилась и покраснела, как девчонка. Батя подошел к ней вплотную и начал разглядывать со всех сторон.
— Сашкина работа? — выдохнул он, наконец.
— Его, его, не сомневайся, — подтвердил дед и улыбнулся, показав ряд белейших зубов.
Отец, не обращая внимания на валяющийся пакет, от которого запахло пивом, уселся за стол рядом со мной и с надеждой в голосе спросил:
— А меня таким сделать сможешь?
— Попробую, — кивнул я головой.
— Он попробует, — продолжил смеяться дед, — смотри Колька, как бы тебе младше сына не стать. Наташку он ведь хотел только подлечить. А вишь, что вышло.
Батя вопросительно посмотрел на меня.
Я замялся с ответом, обдумывая, что сказать.
— Понимаешь, пап, так получилось, что знаний в меня вложено очень много, а практики нет почти никакой, поэтому и перестарался. Но с тобой уже будет все, как надо, не переживай.
— Отец, как будто, что-то вспомнил, тревожно покрутил головой и приложил палец к губам.
Я усмехнулся и сказал:
— Если ты про жучки беспокоишься, так они все не работают. Павел Сергеевич их по углам распихивал сегодня утром, а я их сразу испортил.
После моих слов мама все поняла мгновенно и начала возмущаться:
— Я думала, какой вежливый молодой человек, историей карелов интересуется, а он, оказывается, мне голову морочил. Так что Коля, подвел тебя Скворец под монастырь? Я ведь предупреждала, не связывайся с ним! А мы теперь на
