Такая постановка вопроса была характерна для начала эпохи империализма, когда еще не были разработаны более тонкие технологии влияния на общественное мнение. Ту же цель преследовал, например, А. Тирпиц, первым проведший подобный закон в Германии. Впрочем, для выделения необходимых кредитов в запасе у правительства имелось и специфическое отечественное средство: чрезвычайное право о «верховном управлении страной». И хотя после его применения в мае 1909 г. П.А. Столыпиным для закладки четырех балтийских линейных кораблей к столь авторитарному приему больше не прибегали, возможность внебюджетных расходов «по именному Его Императорского Величества повелению» учитывалось Морским министерством (например, летом 1914 г., когда предполагалось заложить вне сметы два линкора с 16" артиллерией).
Но и по энергично продвигаемому в Думу царем и правительством «Закону о флоте» на создание морской силы предполагалось израсходовать громадные средства: стоимость постройки трех эскадр для Балтики должна была составить 2192,5 млн. руб. (из них на долю линейных судов приходилось 1404 млн. руб., или 64 %). Общая же стоимость постройки к 1930 г. пяти эскадр, основываясь на расчетах МГШ для создания балтийских морских сил, должна была составить 3650 млн. руб.
Осуществление столь широкой военно-морской программы самым непосредственным образом зависело от ее финансирования. В связи с быстрым прогрессом военного кораблестроения затраты на строительство линкоров-дредноутов, при переходе от каждой предшествующей их формации к следующему поколению значительно более крупных кораблей, быстро возрастали, повышая стоимость наиболее новых и крупных единиц до неслыханных доселе пределов. Эти расходы многократно увеличивались в соответствии с требованиями крупносерийного строительства линейных судов, как главного условия быстрого создания однородных в тактическом отношении соединений. Эскадрам тяжелых кораблей требовалось обеспечение в виде многочисленных кораблей и судов всех других типов, новых обширных защищенных баз, судоремонтных мощностей, центров подготовки личного состава и многого другого, что, в свою очередь, требовало очередных огромных расходов. Не будет преувеличением отметить, что как в отношении уровня затрат, так и науко- и техноемкости, многоплановости и напряженности проблема создания морской силы в 10-е гг. с системой оружия «линейный корабль» во главе оставалась наиболее сложной общенациональной задачей для каждого из государств, ставивших себе подобную цель. В данном контексте вполне уместно проведение исторической параллели между подобными морскими программами начала века и ракетно-космическими оборонными программами СССР и США 60-70-х гг.
XX столетия, сопоставимыми по их относительному уровню. Обзаведение дорогостоящими системами «предельных вооружений» в начале века, как и в наши дни, могла позволить себе только передовая в экономическом отношении, промышленно развитая и богатая страна.
В 1909–1910 гг. полоса депрессии, длившаяся с конца XIX в., сменилась экономическим подъемом. Российский капитализм сделал значительный шаг вперед в области концентрации производства. К 1914 г. крупнейшие предприятия с числом рабочих свыше 1000, составляя немногим более трех процентов числа фабрик и заводов, сосредотачивали свыше 40 % фабрично-заводского пролетариата. По концентрации производства русская промышленность занимала одно из первых мест в мире, опережая США и Германию. Именно на наиболее крупных предприятиях быстрее внедрялась передовая техника. В стране шел процесс создания синдикатов, контролировавших основные отрасли промышленности («Продамет», «Продуголь» и др.). Россия занимала четвертое место по производству угля, стали. Вместе с тем, хотя производство продукции металлургии и машиностроения динамично росло, структура экспорта России продолжала оставаться преимущественно сырьевой. Главнейшими экспортными грузами в российских портах являлись: хлеб (49,1 %), лесные материалы (28,3 %), руда (8,5 %), нефть и нефтепродукты (4,9 %)[227]. Ведущие отрасли промышленности России зависели от иностранного капитала, а некоторые из них (электротехническая, химическая) контролировались им полностью.
Нестабильным продолжало оставаться сельское хозяйство России. Несмотря на некоторое улучшение положения крестьянства, вызванное, правда, не столыпинскими реформами, а отменой I Государственной думой выкупных платежей, более 40 лет душивших крестьянские хозяйства, аграрный вопрос оставался нерешенным. Ясно выраженное крестьянским депутатами требование принудительного отчуждения частновладельческих земель было проигнорировано правительством. Хитроумная же политика П.А. Столыпина, направленная на защиту помещичьего землевладения, вела лишь к накоплению в деревне и городе горючего материала и ковала кадры для будущих комбедов и продотрядов.
Финансовое положение России, хотя и достаточно стабильное, также нельзя было считать безоблачным. Золотая валюта, введенная в обращение С.Ю. Витте в январе 1897 г., была спасена в 1906 г. только крупным займом в 2,25 млрд. франков (704,5 млн. руб.), предоставленным Ротшильдом и Нейцлиным. За этим займом последовали другие. В итоге для оплаты растущего внешнего долга и процентов по нему Россия израсходовала за десять лет (1904–1913) свыше 1,3 млрд. руб., а получила взаймы немногим больше миллиарда. Иностранные займы давали повод державам-кредиторам вмешиваться во внутренние дела России, даже те, которые касались вопросов обороны. Достаточно вспомнить шумиху, устроенную французской прессой по итогам конкурса на проект балтийского линкора, что привело к отказу Морского министерства от прямого сотрудничества с германской фирмой «Блом унд Фосс». Определенные сложности вызывал и вопрос изыскания дополнительных источников финансирования крупных морских программ, поскольку сложившаяся структура расходной части бюджета не предполагала ее резких изменений. В целом, несмотря на периодические колебания в экономической конъюнктуре, широкие замыслы государственно-промышленных кругов России относительно создания мощных, предусмотренных «Законом о флоте», морских сил подкреплялись финансово-экономическим потенциалом страны. Однако выдвигаемые Морским министерством планы строительства флота характеризовались их предельным уровнем для тогдашних возможностей империи и, фактически, представляли собой весьма напряженную общенациональную программу с ограниченным запасом прочности.
Старые фотографии, на которых запечатлено устье Невы в начале 10-х гг. XX столетия, впечатляют панорамой, открывающейся в районе между Адмиралтейским и Балтийским заводами в 19131914 гг. У достроечных причалов по обеим берегам реки замерли на якорях гиганты-дредноуты «севастополи». В разные стороны торчали их регулируемые длинные 12" орудия, а громадные корпуса были облеплены со всех сторон плавмастерскими и баржами. На берегах, на территории судостроительных заводов, все в лесах, высились на стапелях грандиозные корпуса сверхдредноутов-«измаилов». Над ними возвышался целый лес стапельных кранов, и венчали картину высокие, густо дымившие заводские трубы.
Из собрания автора.
В отличие от круга проблем политического, экономического и финансового характера, затрагивающих все сферы государственно-общественного устройства тогдашней России, условия реализации курса на создание многочисленных, мощных и эффективных по конструкции линкоров на исполнительном уровне вырисовывалась более зримо. После проведенных в 1905–1907 гг. реформ (упразднение должности генерал-адмирала, создание Морского Генерального штаба, преобразование системы казенного судостроения на началах хозрасчета, курс на активное сотрудничество с частной промышленностью) Морское министерство стало под руководством министра И.К. Григоровича действенным инструментом по созданию военно-морской силы России. Перед войной интенсивно совершенствовались все виды оружия и тактические приемы его использования. Были созданы новые орудия и снаряды, мины и оптические прицелы, все новые и новые применения находила флотская радиотехника, рождалась морская авиация. Маневрирование и стрельбы заняли достойное место в боевой подготовке флота.
Именно в этот период формируется передовая школа русского кораблестроения, начавшая развиваться на собственном базисе, а не на заимствованных образцах. Ее блестящими представителями были А.Н. Крылов (теория корабля), И.Г. Бубнов (строительная механика корабля, развитие методов проектирования), кораблестроители-практики (И.А. Гаврил о в, А.И. Маслов, Л.Л. Коромальди, В.П. Костенко, В.И. Юрке-вич), создатели артиллерийских систем (Е.А. Беркалов, А.Ф. Бринк) и орудийных установок (Н.Д. Лесенко, А.Г. Дукельский), торпедного оружия (Л.Г. Гончаров), систем управления артиллерийским огнем (М.А. Кедров, С.А. Изенбек) и другие.
