– О, прогуляемся! – радостно воскликнула Вив. По ее жилам вновь разбежалось возбуждение. – Конечно, прогуляемся!
Ники опустил ставни на фасаде туристического агентства, запер дверь и покатил свое кресло назад в офис. Он еще раз восстановил в памяти письмо, которое пришло с одиннадцатичасовой почтой. Он больше не хотел перечитывать его. Вообще хотел бы никогда не читать его. И все же оно как-то ужасно притягивало его к себе и болезненно поворачивало нож в душе. Ники невольно тянулся к этому и понимал, что будет читать и перечитывать его много раз, пока оно не отпечатается в сердце.
Поль и Вив. Вив и Поль. Они теперь вместе. Боже, как больно!
Конечно, уже когда она уехала в Англию, он знал, что теряет ее. Он знал, что пройдет немного времени и она найдет себе кого-нибудь, и Ники заставлял себя думать и думать об этом, надеясь, что его боль притупится от этого. И это действительно немного помогало. Он почти смирился с неизбежностью этого. Она должна была найти кого-то другого. Но он ожидал, что это будет кто угодно, но только не Поль.
Лицо Ники потемнело. Безымянный, неизвестный ему любовник – да, с этим он смог бы смириться. Но Поль! Боже, нет! Этого ему не вынести.
Ники скатал письмо в комок и запустил его через комнату. Потом сжал кулаки, ударил в подлокотники кресла, лицо его исказилось мукой.
Он привез ее сюда, на Джерси, думал он. Мне придется смотреть, как они живут вместе, знать, что он ведет мою девушку в постель, слышать, как ее называют «миссис Картре», и знать, что это не мое, а его имя… Не верю, что она смогла так поступить со мной… Не верю!
Кто-то постучал в дверь, и стук этот пробился сквозь его отчаяние. Кто это, клиент? Он никого сейчас не хотел видеть.
– Извините, у нас закрыто! – произнес он. Голос его был хриплый, дрожащий.
– Ники! – Это был взволнованный голос Софии. – Ты там? Что случилось?
Ники выругался. Он не мог отослать Софию прочь. Он подкатил кресло к двери. Едва повернул ключ, она распахнула дверь и огляделась.
– Ники! Почему ты запер дверь?
Его страдающие глаза скользнули по ней.
– Где дети?
– Катрин присматривает за ними. Почему? Что случилось, Ники? Ты выглядишь ужасно, словно увидел привидение!
– Может, и увидел. – Он коротко засмеялся. – Ты давно получала от Поля письмо?
– Давно. Я думаю, он сейчас очень занят.
– Не настолько занят, чтобы не встречаться с Вив. – О чем ты говоришь?
– О моем брате и моей девушке. Чудесно, не так ли?
– О Ники! Я уверена, ты ошибаешься…
– Не ошибаюсь. Прочитай его сама – вон письмо, – там, скомканное. Почему он написал мне сюда, хотел бы я знать? Почему сюда?
София подняла письмо, разгладила его и прочитала. Лицо ее помрачнело.
– Ты видишь? – спросил он, когда она закончила читать. – Я такого себе не представлял. Поль и Вив. Что ты об этом думаешь?
– Что я могу сказать? Я так же потрясена, как и ты.
– Да? А я не могу этого сказать. Правда не могу. Я почти ожидал чего-то в таком роде. Но, черт побери, от этого мне не легче, особенно если дело касается собственного брата. – Он зарылся лицом в руки. – О София, я правда люблю ее. Я понимаю, что ничего не могу ей сейчас предложить, но я по-настоящему люблю ее. Я бы все сделал для нее – все, что бы она ни попросила. Кроме одного – видеть ее с Полем.
– О Ники, я уверена, что до этого не дойдет. У Поля хватит такта, чтобы не привезти ее сюда…
Распахнулась дверь, и на пороге появилась Катрин. Она держала за руку Луи.
– Что в самом деле происходит? – спросила она.
– Ники получил письмо от Поля. Он и Вив вместе. Ники очень расстроен.
– У-ух! – преувеличенно грубо выдохнула Катрин. – А кому она нужна? Она не стоит того, чтобы из-за нее расстраиваться, Ники. Я бы сказала, что если Поль ей подходит, то тем хуже для него! В конце концов он все о ней знает. Он знает, что она сделала… что это за штучка.
– О чем ты говоришь. Катрин?
– Ну, разумеется, о Вив и об аборте. Я думаю, при таких обстоятельствах этого нельзя было делать. Я имею в виду, если, предположим, ты бы не вернулся? Я понимаю, что для нее это было трудно, но по крайней мере у нее бы хоть что-то от тебя осталось. – Она оборвала себя, увидев ужас в застывшем лице Ники. – Ты не знал?
– Катрин! – простонала София.
– Чего не знал? – коротко спросил Ники. – Чего я не знал? Думаю, тебе лучше объясниться.
– О Ники… я… – залепетала Катрин.
– Продолжай. По-моему, ты сказала «аборт».
– Ну да… это случилось после того, как ты уехал, прямо в начале войны… по крайней мере, так говорил Поль…
– Поль тебе сказал об этом? – спросил Ники. – Ты говоришь мне, что Вив делала аборт, а он знал об этом? Он знал о моем ребенке, а я нет… это же был мой ребенок, ведь так?
– Думаю, да, – жалобно сказала Катрин. – Честно, я думала, ты знаешь, Ники. Поль говорил, что она должна была тебе сказать. Я бы ни за что не сказала тебе об этом, если бы думала, что ты…
– Но ты никогда не думаешь, ведь так? – сердито вмешалась София. – Как ты можешь быть такой глупой, Катрин?
– Скрывать и молчать. – Голос Ники прозвучал тихо и горько. – Я так понимаю, что ты тоже об этом знала, София?
– Ну… да. Поль что-то упоминал об этом, когда Вив уехала, но подробностей мы не знали.
– Понятно. Чудесно, правда? Похоже, все знали, кроме меня, – а ведь это был мой ребенок! Чего еще я не знаю? И почему она сказала Полю? Может, между ними уже тогда что-то было? Она все эти годы дурачила меня?
– Ники, ну пожалуйста – никто не дурачил тебя, – расстроенно сказала София. – И уж конечно, не Поль.
– Тогда почему он не сказал мне все, что знал? И вообще, как он об этом узнал?
– Очевидно, она сказала ему, – предположила София. – Думаю, он не сказал тебе, потому что считал, что это неуместно. Надо было ожидать от Вив, что она сама расскажет. В конце концов, ты жил у нее в доме. Я не понимаю, почему она сказала не тебе, а Полю.
– Ясно. Она чувствовала, что ей ближе Поль, чем я, – с горечью сказал Ники. – Каким проклятым дураком я был!
Воцарилась напряженная тишина, потом Катрин выпалила:
– Мне надо идти. Через десять минут мне надо быть у дантиста. – Она вспыхнула, засуетилась и была готова расплакаться…
София кивнула:
– Да уж, иди, Катрин. А Робин…
– В коляске, на улице. Мне, право, жаль, Ники… Ники ничего не сказал. София проводила Катрин к двери и посмотрела на Робина, спавшего без задних ног. Луи же деловито опрокинул ящик комода и играл с клочками бумаги и резиновыми ленточками, которые там нашел. София не стала мешать ему.
– Не знаю, что сказать, Ники. Катрин… О, она такая сплетница! Когда-нибудь она поймет…
– Не вини ее. Она всего лишь сказала правду. И в большей степени, чем все остальные. – Он посмотрел на нее, лицо его было холодным, суровым. – Предлагаю тебе тоже уйти, София. Я уверен, у тебя куча дел.
