class="p1">В данном конкретном случае преследовалась цель показать читателям, что даже по истечении многих десятилетий с момента октябрьского переворота в 1917 году, несмотря на активную идеологическую обработку, личный состав элитных пограничных войск КГБ СССР, среди которых абсолютное большинство составляют дети и внуки участников Великой Отечественной войны, не питал особой любви ни к КПСС, ни к советской власти. И это при том, что никто из них не испытал на себе последствий раскулачивания, голода и политических репрессий по отношению к своим родным и близким, в отличие от их сверстников в далекие 30-40-е годы прошлого столетия.
Так что в 1941 году отношение значительной части населения СССР к советской власти было значительно хуже, чем в 1991 году. А значит, и мотивация защищать ее в бою была ниже. Отсюда напрашивается вывод, что воспитание истинного, а не показного патриотизма зиждется не на словах и не на призывах, а на хорошо продуманной внутренней и внешней политике государства, направленной на удовлетворение коренных интересов народов страны. И прежде всего тех народов, которые составляют большинство населения, а значит, от которых в наибольшей степени зависит судьба Отечества и в мирные дни, и в годы военных испытаний.
К сожалению, осмысление исторического пути русского народа через драматический XX век приводит к выводу о том, что главная причина разрушения Российской империи в 1917 году и Советского Союза в 1991 году, а также тяжелых поражений Красной армии в первые годы Великой Отечественной войны заключалась в отчуждении между государством и славянскими народами, в их равнодушии к судьбе «империи», утрачивающей способность к выражению и защите их национальных интересов и ценностей. Советская национальная политика, как и политика царского самодержавия, по-настоящему не состоялась, потому что объектом и субъектом этой политики не стала русская нация. Хотя следует отметить, что в дореволюционной России это отчуждение было все же не столь глубоким, свидетельством чему является многолетняя кровопролитная гражданская война между сторонниками разных путей развития страны в тот период. Сталинскому же режиму, чтобы устоять против Гитлера, пришлось прибегнуть к испытанному методу — массовому террору на фронте и в тылу, а также к примитивной спекуляции на патриотических чувствах своих граждан — и прежде всего русского народа.
Думается мне, правы те историки и публицисты, которые утверждают, что вынужденный во время войны обратиться к идеалам русской православной цивилизации Сталин никогда по-настоящему не был ее сторонником. В победоносном 1945 году вождь еще по инерции произнес свой знаменитый тост «За великий русский народ!», который определялся как главная сила нашей Победы. Но уже 9 февраля 1946 года Сталин в своей речи на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы заявил совсем другое: «Наша победа означает прежде всего, что победил наш советский общественный строй, что советский общественный строй с успехом выдержал испытание в огне войны и доказал свою полную жизнеспособность». Одновременно с прекращением заигрывания с русским патриотизмом у Сталина отпала необходимость в дальнейшем прославлении народного подвига в Великой Отечественной войне: в 1948 году День Победы перестал быть выходным. Этот статус ему был возвращен лишь в 1965 году.
Сегодня, склоняя свои головы перед великой народной Победой, мы должны помнить, какую страшную цену пришлось за нее заплатить. Ответственность за эти жертвы прежде всего лежит на агрессоре — нацистской Германии и ее европейских приспешниках, организаторах геноцида нашего народа. Но мы также не должны забывать и о той высокой степени ответственности, которая лежит на советском руководстве того времени. В том бездушном и преступном отношении к человеческой жизни, который был присущ большевистско-сталинской государственной машине, что, конечно, полностью отделяет ее от русской православной цивилизации.
Заключение,
или Послесловие
к несостоявшейся дискуссии
Любить свой народ не значит льстить ему или утаивать от него его слабые стороны, но честно и мужественно выговаривать их и неустанно бороться с ними.
И. А. Ильин, выдающийся
русский философ и писатель.
I
Отрицать величие подвига советского народа, разгромившего германский нацизм, кощунственно. Но и искажать события того времени, фальсифицировать историю в угоду политической конъюнктуре, на мой взгляд, не менее опасно. Между тем не перевелись еще в нашей стране люди, которые считают, что объективное познание прошлого якобы умаляет значимость Великой Победы. С подобной точкой зрения многие в России, естественно, не согласны.
В этом противоборстве подходов к исследованию Великой Отечественной войны дело иногда доходит до абсурда. Некоторые авторы исторических и публицистических работ просто не обращают внимания на многие всем хорошо известные исторические факты или интерпретируют их в выгодном для себя свете. К тем же, кто осмелился открыто высказать свои сомнения по поводу несоответствия некоторых современных исторических работ «правде жизни», применяется давно испытанное оружие — метод дискредитации оппонента. Для этого, как говорится, все средства хороши. Примитивная демагогия, помноженная на жульнические методы использования текста из работ авторов, навешивание на оппонентов оскорбительных ярлыков, а также открытая ложь призваны сформировать у окружающих, мягко говоря, негативное мнение о таком человеке.
Складывается мнение, что сталинский девиз «Кто не с нами, тот против нас!» по-прежнему живет и продолжает разделять людей нашей страны. В этой связи трудно не согласиться с теми историками, которые утверждают, что у нас, к сожалению, в споре истина часто умирает, но зато рождается ненависть. Отсюда такая жажда оскорблять, а, если это возможно, то и преследовать.
Что-то подобное, но в масштабах пограничного сообщества, можно было наблюдать после публикации в газете «Граница России» (№ 5–8 за 2013 год) моей статьи «Стойко и мужественно выговаривать правду». В ней я изложил свои сомнения по поводу объективности исторических исследований об участии пограничников в сражениях Великой Отечественной войны.
В статье я привел десятки примеров, свидетельствующих о несоответствии многих фактов, изложенных в работах известных пограничных историков, реальным событиям той поры. Это касалось таких вопросов, как численность группировки пограничных войск в первые дни войны, планы их использования в предстоящей войне, периодизация участия пограничников в охране тыла действующей армии и в целом в Великой Отечественной войне, участие пограничных частей в тех или иных операциях в годы войны, численность защитников Брестской крепости, предназначение особых пограничных батальонов, оценка потерь пограничных войск, а также заслуг некоторых генералов-пограничников в той страшной войне и ряд других.
В развернувшейся полемике мои оппоненты попытались оспорить или, точнее сказать, поставить под сомнение всего лишь четвертую часть обозначенных проблем. По остальным — полнейшее молчание. Зато в их статьях очень много грязных и необоснованных выпадов против меня лично, что свидетельствует об
