BE, 1876, № 1, с. 1–48.
Т, Соч, 1880, т. 9, с. 261–312.
Т, ПСС, 1883, т. 9, с. 281–338.
Впервые рассказ «Часы» опубликован: BE, 1876, № 1, с подписью: Ив. Тургенев — и пометой: Париж, 1875. Перепечатано по тексту BE: «Русская библиотека», т. XXXVI, Лейпциг, 1876 (отдельный выпуск).
Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 с учетом поправок, предложенных Тургеневым, но не попавших в печатный текст (П Cm от 29 ноября и 10 декабря ст. ст. 1875), а также со следующими исправлениями по другим источникам:
Стр. 62, строка 19: «не нравятся» вместо «нравятся» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).
Стр. 73, строка 20: «вот и лампадка» вместо «вот лампадка» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).
Стр. 78, строка 36: «похороните заодно уж и меня» вместо «побалуйте, дескать, и меня». «Побалуйте» — должно значить «похороните» (по П Cm).
Стр. 80, строка 25: «Давыдушко» вместо «Давыдушка» (по аналогии с другими случаями употребления этого обращения в рассказе).
Стр. 88, строка 3: «Извольте» вместо «Позвольте» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).
Стр. 90, строка 3: «смятенные» вместо «смешанные» (по всем рукописным источникам).
Стр. 90, строка 6: «впереди» вместо «вперед» (по автографу и по контексту).
Стр. 91, строка 33: «встрепенулся» вместо «стрепенулся» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).
Стр. 91, строка 43: «с головы» вместо «с волос» (поправка Тургенева — П Cm).
Время работы над рассказом «Часы» указано автором на первом листе рукописи чернового автографа:
«Начат в Спасском, в середу 19-го июня/1-го июля 1874 г. Кончен — в Париже, 50, Rue de Douai, во вторник 23-го / 10 ноября[327] 1875. (Писан с огромным перерывом — я иначе уже не пишу теперь. Последние 30 стр. написаны в несколько дней в С. -Жермене, в гостинице «Hôtel pavillon Henri IV», куда я удалился, чтобы окончить эту — быть может, совсем неудачную — работу, обещанную Стасюлевичу)».
На последнем листе рукописи повторена дата окончания работы с уточнением времени: «1¼ [часа] ночи»[328].
Писатель принялся за новый рассказ через несколько дней после окончания работы над очерком «Стучит». Как обычно, Тургенев начал с того, что набросал план рассказа и составил список основных действующих лиц. Возможно, что в то же время были написаны и первые страницы самого рассказа, но работа в скором времени прервалась в связи с отъездом писателя из Спасского в Москву, а затем в Петербург и за границу. Болезнь надолго отвлекла писателя от литературных занятий. Новое упоминание о «Часах» появляется у Тургенева уже только 6 (18) января 1875 г. в его письме из Парижа к M. M. Стасюлевичу: «Тут устроивается небольшая русская читальня — и я хочу им поднести „В<естник> Е<вропы>“ в дар. Мы с Вами сочтемся — ибо Вы, вероятно, в скором времени получите от меня небольшую вещь (для мартовской книжки)».
В середине февраля писатель еще надеется быстро завершить работу над рассказом. Он пишет Стасюлевичу: «Вследствие известной поговорки: „Волки, волки!“ — я ничего не говорю о своей работе, но, может быть, удивлю Вас — если не самой работой — то скоростью, с которой Вы ее получите» (письмо от 31 января (12 февраля) 1875 г.). Однако и к лету этого года рассказ еще не был завершен. Сведения об этом содержатся в письме А. К. Толстого к жене от 14 июня из Карлсбада: «Я <…> отказался от вечера у Соллогубов и пошел с Тургеневым к Зегенам. Тургенев рассказывал нам очень вяло и очень пространно сюжет своей новой повести, вполовину написанной, которая называется „Часы“ („La Montre“)» (BE, 1897, № 7, с. 125).
Письма Тургенева к Стасюлевичу и другим адресатам до октября 1875 г. содержат только сетования на плохое самочувствие и сообщения о том, что работа не подвигается. В ответ на упреки Стасюлевича Тургенев пишет ему 3 (15) октября 1875 г.: «…я совершенно серьезно и с совершеннейшим желанием сдержать свое слово объявляю Вам, что к 20-му ноября вышлю Вам — что, неизвестно, — но два печатных листа». Здесь же автор уточняет, что речь идет о «маленькой вещи», для которой он намерен через две недели покинуть Париж и уединиться в Падерборне. Редактор «Вестника Европы» принял довольно решительные меры для того, чтобы Тургенев сдержал свое обещание: он выслал ему денежный аванс — «род обязательства». Все октябрьские письма Тургенева к Стасюлевичу содержат один и тот же мотив: «работаю для Вас», «не выеду, пока не кончу», «надеюсь выслать его <рассказ> раньше срока», «могу поручиться, что к 26-му ноября она <вещь> будет у Вас» (письма от 9, 14 и 25 октября ст. ст. 1875 г.).
Едва поставив последнюю точку 10 (22) ноября 1875 г. в 1 час ночи, т. е. фактически уже 23 ноября н. ст. (ср. помету на черновом автографе), Тургенев спешит отправить Стасюлевичу письмо с известием о завершении работы и при этом впервые сообщает заглавие своего рассказа: «Ура! Любезнейший М. М.! Сейчас написал последнюю строчку моей повестушки — и завтра же принимаюсь за переписывание — так что к 26-му ноября (через 16 дней) Вы непременно будете иметь ее в руках. Для совершения этого громадного дела я на целую неделю уединился в С. -Жермене — и писал не переставая. Что из этого вышло — Аллах ведает. Заглавие рассказа: „Часы“. Вышел он длиннее, чем я думал: 36 или 37 страниц «В<естника> Е<вропы>“. Лишь бы не сказали гг. критики: „Часы“ г-на Т<ургенева> отстают: он всё еще воображает себя писателем». Тревога за судьбу нового детища звучит и в письме к Я. П. Полонскому от 12 (24) ноября 1875 г.: «…боюсь, что читатели опять найдут, что я выжил из ума и занимаюсь пустяками».
Переписывая рассказ, Тургенев начал править текст и в беловике, но во многих случаях не довел правку до конца, а только отметил крестами на полях места, нуждавшиеся в отделке. Исправления эти осуществлены во второй беловой рукописи рассказа, которую писатель, завершив работу, немедленно отправил из Парижа в Баден-Баден П. В. Анненкову с инструкцией: сразу же по прочтении отослать рукопись, если она того заслуживает, в редакцию «Вестника Европы» в Петербург. Об этом Тургенев известил Стасюлевича письмом от 21 ноября (3 декабря) 1875 г.; а на следующий день послал ему текст небольшого предисловия от автора. В дальнейшем, в течение декабря, Тургенев отправляет Стасюлевичу еще четыре письма, в которых содержатся поправки к рассказу «Часы», сделанные по совету Анненкова и Полины Виардо, а также исправления, которые Тургенев хотел внести в текст после чтения корректуры (см. источники текста). После выхода в свет январского номера «Вестника Европы», где был опубликован рассказ «Часы», Тургенев уже не возвращался к работе над ним, — правка, внесенная автором в текст при подготовке изданий 1880 и 1883 годов, незначительна.
Сравнение черновых и беловых рукописей рассказа «Часы» с его окончательным текстом показывает, что автор по ходу работы изменял некоторые сюжетные ситуации и углублял характеристики основных персонажей. В черновом плане, как и в окончательной редакции рассказа, время действия отнесено к самому началу XIX века (см.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. XI, с. 398), но место действия в рассказе изменено по сравнению с планом: события первоначально должны были развертываться в Твери, на Волге, затем в Орле и наконец в Рязани, на Оке[329]. Но главное отличие плана от рассказа в его последней редакции заключается в том, что по первоначальному замыслу в основе повествования лежал лишь эпизод с часами. Характеры рассказчика (Алексея, первоначально — Сергея) и его двоюродного брата Давыда раскрывались в их отношении к этому эпизоду. Имен старика, Латкина и его двух дочерей, а также Егора Галкина в черновом плане нет. История семьи Латкиных, как и история взаимоотношений Давыда с Черногубкой, были введены в рассказ в виде некоего композиционного отступления. В конце главы X так об этом и говорится (см. с. 75). Между тем именно эти вставные главы (XI и следующие) ярче всего определяют социальный колорит рассказа (нравы и быт мелкого служилого люда), исполнены лиризма и насыщены тонкими психологическими наблюдениями.
Определив сюжетную канву и основной круг действующих лиц, писатель постепенно насыщает их характеристику теми деталями, которые и придают в конечном счете острое социально-психологическое звучание всему повествованию. Это становится особенно ясным при сопоставлении окончательного текста с черновым автографом, где еще отсутствуют некоторые мотивы, несущие значительную смысловую нагрузку, — в этом отношении характерна работа писателя над эпизодическими персонажами.
Так, в черновом автографе эпизод в доме отставного солдата Трофимыча возник как необходимое сюжетное звено в истории с часами (возвращение часов владельцу). Вся эта сцена написана в стиле бытовой зарисовки с сочными речевыми характеристиками, экзотикой исторических реалий и т. д. В дальнейшем Тургенев ввел в повествование фразу об уважении, которое невольно испытал движимый прихотью Алексей, столкнувшись с великодушием бедного человека («я не смел — солдат…», с. 66), и этот психологический мотив связал относительно независимый сюжетный эпизод с нравственной проблематикой рассказа.
