плечи.
– Люди пропадают по всему миру в огромном количестве. Бесследно в год исчезает, согласно официальным данным, около миллиона человек. Куда? – Тео развёл руками. – Этого не могут сказать точно ни криминалисты, ни полицейские. Те, кого ищут и чьи портреты печатают на пакетах с молоком, словно в воздухе растворяются. Не у всех причины, конечно, сверхъестественные, кого-то рано или поздно находят, но большинство – нет. И вы просто подумайте… Что с ними происходит? Куда они деваются?
Вик недоверчиво нахмурился:
– Ты хочешь сказать, что их всех съедает…
– Конечно нет, но некоторый процент из них попадает в Овхару. И к другим таким же, как она… Ты ведь не думаешь, что вся потусторонщина ограничивается лишь Иктоми?
В комнату вошла Рашель с подносом. Адам быстро встал, забрал его и ласково обратился к ней:
– Радость моя, а метнись в кабинет за красной папкой? Она лежит на столе.
– А тебе больше ничего не сделать?! – гневно выпалила Рашель, и глаза её недобро вспыхнули.
– Сделать, но уже не при детях. – Адам мечтательно улыбнулся. – Давай, рыжик, не задерживайся там. Ребята, какао?
Мы пригубили напиток из кружек. Сладко как, и привкус необычный: ромовый, сливочный, глубокий. Сейчас, сидя у Вика под крылом, я чувствовала себя в безопасности. Он уложил мою раненую ногу себе на колено, а саднящую голень медленно поглаживал кончиками пальцев. Боль притуплялась, затухала: я всё ещё была побита и ободрана, как подравшаяся дворовая кошка, но если кто говорит, что любовь не лечит, поверьте – он нагло врёт или ничего в любви не понимает.
Мы допили почти всё какао и заметно взбодрились, когда Рашель вернулась с тяжёлой на вид кожаной красной папкой, вспухшей от количества втиснутых туда документов.
– Что это? – спокойно спросил Вик.
Рашель со злостью кинула в руки Адаму папку, которую он едва поймал, расплывшись в улыбке:
– Спасибо, дорогая.
– На здоровье, Эдди, – голосом Рашель можно было порезаться, как бритвой.
Она опустилась рядом с Тео с оскорблённым видом попранной добродетели.
– Это личные дела пропавших за прошедшие полгода от Калифорнии до Мэна, – сказал Адам и передал папку Вику. – И мы говорим о тех, кого вспомнили. Знакомый эффект, правда? Окружающие забывают о тех, кто пропал. Если бы их близкие вернулись из Овхары – вернулась бы и память. Вот только такого не случалось ни разу. А человеческая психика – такая тонкая материя. Вами так легко манипулировать.
– Вами? – повторила я, и Адам медленно улыбнулся в ответ. По его смуглому лицу пробежала недобрая тень.
Он хочет сказать, что человеком не является?
Вик открыл папку, и я заглянула в неё, положив подбородок на его плечо. Сколько здесь людей… Их всех, на первый взгляд, ничего не связывает. У них разный цвет кожи, возраст, комплекция. Они разного пола и работают в разных местах. Все они живут в Штатах, но на этом сходство между ними заканчивалось. И не было между ними ничего общего, кроме красного штемпеля поверх фотографий: «Пропал без вести».
– Как долго вы уже знакомы? – поинтересовался Тео. Нахмурившись, я попыталась вспомнить:
– С… – я беспомощно посмотрела на Вика.
– С сентября, – чётко ответил он. – Уже девять месяцев.
Господи, как время быстро летит! Я покосилась на него, и Вик ухмыльнулся:
– Чего? Девять месяцев, детка, это срок. За это время вынашивается ребёнок. Нам уже жениться можно.
– И даже нужно, – вдруг сказал Адам, и Вик, отпивший какао, усмехнулся.
Я же опешила и выплюнула какао в свою кружку. Что?!
– В каком смысле – нужно?
– Лесли, послушай, – подхватил Тео. – Всё это время Иктоми искала лазейки, чтобы изловить вас. Она была начеку, чтобы забрать вас в свой мир.
– Для чего мы ей нужны? – серьёзно спросил Вик.
И Теодор неприятно улыбнулся:
– Для ритуала, конечно.
Адам облокотился на ручку кресла, подавшись к нам, и продолжил за брата:
– Тут какое дело, ребята. Иктоми любит игры. Заманивает вас в свой мир – не сразу, потихоньку. Смотрит, подходите ли вы ей, а потом уводит в туман. Там, в её мире, который оплетает наш, словно паучья сеть, есть своя реальность, сотканная ею по кусочкам из нашей. Иктоми не умеет ничего сама придумывать, но она прекрасно копирует. Её маленький паучий уголок – это зацикленный потусторонний мир со своими правилами время-пространства, физикой, обитателями; кусочек огромной реальности, к которой ваше человеческое сознание пока ещё не готово. Она обустроилась там, на этом клочке земли, и населила его жертвами, которых на своих угодьях стерегут охотники.
– Она ищет пары… подобные нашей? – непонимающе приподняла я брови.
– Не обязательно пары, ей на ваши отношения вообще плевать, – поморщился Тео. – Но между убийцей и его идеальной жертвой существует особая связь. Связь, мешающая покончить с этой жертвой так же быстро и просто, как с остальными. Ментальное единство, цикличность, символизм…
– Проще говоря, то, что нужно Иктоми для жизни, – лениво кивнул Адам. – Ваша энергия. Воуаш-аке. То, что содержится в вашей крови. То, что течёт по вашим жилам. То, что делает вас – собой и что связало воедино друг с другом, потому что Великий Дух, или Господь по-вашему, дал жизнь, а ты – отнял.
Наступила глубокая тишина. Мы с Виком сидели, осмысливая сказанное, и в голове не укладывалось, что это может быть правдой.
– Она является из тумана каждый раз, как накопит необходимое ей количество энергии, или подсылает своих помощников, которыми управляет, как кукловод. – Тео помрачнел. – Это другие убийцы, которых она держит у себя в качестве слуг. А я считаю, они пленники, вынужденные против своей воли охотиться вечно.
– Так это Иктоми являлась тогда, на пляже, и сегодня тоже, – медленно сказал Вик, потерев щёку. – И ей нужна Лесли…
– Через неё она находит тебя, – кивнул Теодор. – Тебя же самогó, Шикоба, защищают племенные метки женского рода Каллигенов и…
Вик резко сфокусировал взгляд.
– И отец, – жёстко добавил он, поджав губы.
– Да.
Адам кашлянул. Теодор сел удобнее. Оба явно почувствовали себя неуютно, когда о нём зашла речь, но Вик не намерен был отступать:
– Вы сказали, что он жив.
– Не совсем, – уклончиво повёл рукой Адам. – Но по большей части в этом мире не живёт после смерти твоей матери.
– Так, значит, он там? – оторопел Вик. – Это был он тем… той тварью, что спасла нас от Иктоми?
Мне не нужно было слышать ответ. Я видела его в глазах мужчин напротив, но Тео всё же сказал вслух:
– Да, Вик. Твой отец уже очень давно стал вендиго[24]. Как и…
– Как и мы, – спокойно сказал Адам.
Я не могла
