Решено задержать грека по имени Аристид, обыскать его харчевню и постоялый двор. Жискар взял солдат, и мы отправились. Грек спрятался за бочками с вином в погребе, там его и нашли. Жилище, харчевня, гостиница и склад были подвергнуты досмотру.
Сейчас мы в тюрьме. Меня усадили удобно для письма. Привели грека. По виду — большой хитрец, хоть выглядит жалким и испуганным.
Начал Жискар. — Расскажи, что знаешь. Мы учтем, если расскажешь честно. Этим облегчишь свою участь.
Грек хотел встать на колени, но Жискар не позволил. — Стой, как стоишь. И не пытайся нас обмануть. Тебя знают в Константинополе?
— Разве это запрещено?
— Нет. Пока соблюдаешь законы и не причиняешь нам зла.
Грек вновь попытался опуститься на колени. — Жискар взял со стола плеть. — Становись, если торопишься. Потом продолжим.
Грек испуганно прижался к стене.
— У тебя жил человек, которого мы разыскиваем.
— Клянусь, нет. Я знаю многих. Я веду дела. У меня есть разрешение на торговлю. Нет ничего недозволенного. Я исправно плачу налоги.
— Я спросил не про это…
— Люди приходят. Кто, не знаю. Они платят…
— Одного мы задержали. Сказал, что шел от тебя. Ночью, крался, как вор.
— Ничего не знаю.
— Что ты велел ему?
— Ничего, клянусь.
— Не клянись. Отвечай. Ты поручил этому человеку, устроить пожар?
— Не знаю. — Грек забился в истерике — Он пришел сам. Я дал ему жилье.
— И что нужно для поджога. Хочешь, чтобы он подтвердил? А ты получишь этой плети, для начала, чтобы не лгал. Потом остальное. Эй, стража…
— Не нужно. — Заторопился грек. — Это не я. Варсофоний. О чем они говорили, не знаю.
— Пиши. Ничего не пропускай. — Обратился ко мне Жискар. — Пусть этот Варсофоний прочтет. Послушаем, что он скажет.
— Нет… Да… — выкрикивал грек, размазывая слезы.
— Записал? А теперь… про масло ты тоже не знаешь?
— Какое масло?
— Которое ты поручил отнести в храм. Отвечай. Плеть, вот она.
— Не знаю. Клянусь…
— Не клянись… Кто?
— Не бей, прошу. Человек принес, сказал, передать.
— Кто?
— Не знаю. От Варсофония.
— Кому?
— Я знал одного, зовут Лютеций.
— Дальше. — Приказал Жискар.
— Моя служанка Магдалена. Она нравилась франку. Он согласился передать масло.
— Кто эта женщина? — Спросил Артенак.
— Дочь одного купца. Мы вместе ездили по торговым делам.
— Любит этого франка?
— Не знаю. Она делает, что хочет. Она не понимает.
— Ты хочешь сказать, она не в своем уме?
— Да и нет. Она делает, что хочет.
— Ладно. — Вступил Жискар. — Кто в нашем городе умеет пользоваться отравой?
— Не знаю.
— Ты здесь давно. Должен знать.
— Клянусь, нет.
— Ты хотел отравить принца Юсефа. Мы отправим тебя в Дамаск, там найдут, как развязать твой язык…
Грек рухнул на колени, Жискар ногой оттолкнул его. Грек отполз в угол, закрыл голову руками, ожидая побоев.
Теперь вступил Артенак: — Ты давно в Иерусалиме, и знаешь, мы должны поступить с тобой по закону. Твои люди у нас. Они подтвердят. Ты намеренно послал в храм порченое масло. У тебя жил человек, которого мы задержали за попытку поджога. Ты участвовал в этом. Для правосудия достаточно. Кроме того, подозреваем, ты виновен в попытке убийства и отравления. За все получишь у нас, что заслужил. А потом выдадим тебя в Дамаск, там с тебя медленно сдерут кожу. Но можем оставить тебя здесь. Наша тюрьма лучшее место для тебя. Хорошо подумай, что можешь рассказать.
— Ты знаешь, что это? — Жискар поднял с пола мешок и вытряхнул на стол груду разноцветных тряпок: черных, белых, желтых…
— Не знаю, клянусь…
— Опять лжешь. Это твои. В Константинополе одевают такие на голову, чтобы скрыть седину и выглядеть моложе. Так красят только там. — Жискар разбросал парики по столу.
— Клянусь… — Грек начал и осекся. — Жоффруа брал у меня для своей жены. Потом еще…
— Что говорил?
— Ничего. Он платил и брал.
— Ладно. На сегодня достаточно. А сейчас получишь, что полагается. — Жискар кликнул стражника и протянул ему плеть. — Не слишком старайся. Он нам еще нужен. Двадцать ударов, с него хватит. — А ты, — он обратился к греку, — вспоминай. Это облегчит твою участь… Начинай…
— А теперь. — Стражник закончил работу, положил плеть и удалился. Жискар подошел к греку и даже присел около него. — Говори, что получил от Жоффруа?
— Не знаю. — Заметался грек.
— Знаешь. Так или нет?
— Так. — Заикаясь, пробормотал грек. Только… не нужно больше…
— Так и запишем. Был договор с Жоффруа. Открыть здесь торговый дом. Для него, под твоим именем. Так ведь? Чтобы не платить налоги в казну…
— Что, что?
— Сам знаешь. А ты запиши. Этот Жоффруа хотел перехитрить всех и скрыть настоящего хозяина своего товара. Записал? Давай сюда. Ты свидетель, советник.
Артенак
__ __
Карина, как всегда, была занята с ребенком. Я был доволен, что она одна, выбрал время именно с таким расчетом. Вот кто встречает меня неизменно приветливо и не забывает оказывать знаки внимания, подобающие моему возрасту.
— Я недавно видела сон. Раймунд может подтвердить, я рассказываю ему свои сны. Вы сидели недалеко от входа в подземелья Храма, где сходятся теперь рыцари для совместной молитвы, вы грелись на солнце, и улыбались. Мне часто снятся сны, я учусь угадывать их скрытый смысл.
— Удивительно.
— Зира сушит травы и дает мне вдыхать их дым, чтобы лучше спалось и не так сильно болело колено. Наверно от этого.
Я перевел разговор. — Знаете, я все чаще вспоминаю прошлое. Я помогал тогда Раймунду. Жаль, мы не смогли уберечь ваш дом.
— И у меня, советник, болит сердце.
— Неужели вам бы не хотелось найти убийц? И воздать им по справедливости.
— Если бы это желание можно было исполнить.
Мы помолчали, и Карина неожиданно спросила. — Вы видели перстень на руке Франсуа? Возможно, Раймунд рассказывал вам его историю. Этот перстень моего отца. Негодяи отрубили ему пальцы. А перстень счастливым образом послужил мне. Благодаря ему, я избавилась от многолетней немоты и снова заговорила…
Да, действительно, Раймунд рассказывал, и перстень я видел на руке Франсуа. А Карина продолжала.
— Мой пасынок Товий видел другой перстень. Он рассказал об этом Раймунду. Перстень с его родины. Потому он привлек внимание Товия… У людей был обычай, обмениваться подарками. Один уезжал, другой оставался. Что если этот перстень получен взамен отцовского?
Я молча слушал.
— Эти люди знают Раймунда. Он — человек доверчивый и не помнит зла, а у тех — хорошая память. Что скажете, советник?
— Его не посмеют тронуть. Кто бы это ни был. Ваш муж под защитой короля…
— Пусть так, но я хотела бы сама суметь защитить мужа. Нам есть, чего опасаться. — Карина глянула на меня, и я вновь был поражен проницательности ее взгляда.
— Скажу откровенно. Общение с вами очень интересно. Раймунд — человек прямой. Это мы с вами можем скрасить загадками время досуга.
— Продолжайте, дорогой советник, — рассмеялась Карина, у нее это получилось лучше, чем у меня. — Приятно слышать добрые слова.
— Мне не дает покоя женщина Франсуа. Вы знаете, она исчезла. Пропала.
— Не знала, но теперь буду знать.
— Как и почему? Рядом с ней есть кто-то еще. Раньше я думал, Михаил помог Франсуа отыскать ее. Но это не он. Я расспросил и убедился.
— Тогда кто?
— Не знаю. А теперь поглядите. Мы захватили некоего грека. Купец и трактирщик — большой пройдоха. Вы, я думаю, слышали, эта Магдалена жила у него. Я незаметно побывал в ее комнате, пока Жискар со своими людьми обыскивали склад. Там нашлась партия париков. Крашеная овечья кожа. Модницы в Константинополе натягивают такие на голову, чтобы спрятать седину. А вот, что я нашел. Парик, как видите, ярко желтого цвета. Я выкрал его из-под носа Жискара. Потому что хотел показать этот парик вам.
— Мне? Зачем?
— На городской площади несколько раз встречали рыжую женщину. Она, возможно, связана с исчезновением людей. Неужели это Магдалена? Трудно предположить, но, как видите…
Карина взяла парик. — Выглядит нарядно. И скрывает лицо.
— Да. От правосудия.
— Я понимаю, советник. Очень интересно.
— Скажу больше. Раймунд, по моему настоянию, послал своего человека, тот выследил эту рыжую. Но ей удалось скрыться. Рядом с ней оказался мужчина. Не он ли подсказал Франсуа, где ее искать? Если увидите подходящий сон, включите меня в число своих слушателей.
