подругам угощения в специальный мешочек. — А возьмете меня с собой, а? Чего это вы одни по селу в такое время ходите!
Девочки переглянулись, а женщина закивала.
— Правильно, Женя, сходите погуляйте, да проследи, чтобы с девчатами ничего не случилось! С наступающим Рождеством, красавицы, — она обняла каждую и скрылась в комнате, где работал телевизор.
Сказать, что Женя был тем, кто мог оградить их от неприятностей, это как заставить дурака Богу молиться. Бесполезно, одним словом.
Но вот парень уже оделся, схватил расписной платок, принадлежащий матери, повязал его на голову поверх шапки, намалевал себе красной помадой щеки и губы.
— Я готова, — пискляво заголосил пятнадцатилетний подросток и, сам рассмеявшись от своего голоса, обхватил за плечи девочек и вывел всех во двор, тут же заголосив: — Колядин, колядин,
Я у мамки один,
По колено кожушок,
Подай, дядя, пирожок!
Открывай сундучок,
Подавай пятачок!
Что есть в печи — в мешок мечи!
Вскоре к их компании прибилось еще два парня — братья Дима и Володя Смолины, являющиеся участниками всех бед и приключений в поселке. Братья были совсем не похожими друг на друга. Дима был высоким и тучным, похожим на медведя, а Володя низеньким и тощим. Но вот объединяли их общие черты лиц — узковатые карие глаза, нос правильной формы, и пухлые губы, часто расплывающиеся в широкой улыбке.
В их компанию с детства прибилась и младшая сестра Кати — Галя. Она была похожа со старшей сестрой: темно-каштановые волосы, даже чересчур миловидные черты лица в виде больших «оленьих» глаз, вздернутого кончика носа и губ «бантиком». Разница у девочек была три года. Галя была самой младшей в компании.
Так дружной гурьбой они бродили по ночной улице, выкрикивая частушки и стишки, где-то их выслушивали и сыпали угощения и мелкие деньги. А где-то, как например, во дворе старого деда Ильи Апраксина, гнали поганой метлой и проклятьями. Колядовщики, громко хохоча, убегали, перелазили через низкий покосившийся забор из двора на улицу и падали в сугробы, проваливаясь в снег по самые локти, и снова бежали прочь, успевая еще и оглядываться.
В стороне на другой улице ребята увидели торжественное празднование Коляды, устроенное для туристов. Мирослава вспомнила ночь Ивана Купала, которое было также организовано для приезжих. Местные предпочитали не участвовать в подобном, как минимум из-за того, что цена была высока.
— Туда не пойдем, — махнул в сторону гуляющей разряженной толпы Женька. — Ох, — он сделал глоток сладкого чая из термоса девочек.
— Хорошо мы успели вперед них улицу обойти, — сказал Володя, беря термос из рук Тихомирова и принюхиваясь. — О, смородиновый!
Дима потряс мешком, набитым сладостями, и согласно кивнул. Прошлись они по всем знакомым, кого хорошо знали, и те с радостью угостили подростков.
— Придумала! — подскочила с заснеженной лавочки Катька и подбежала к Жене, который повернул к ней голову. — Пошлите к дому Агафьи!
Все удивленно переглянулись, совершенно не ожидая такого предложения.
— Меркулова, давай без твоих затей, — попыталась остудить пыл подруги Мирослава. Они с Галей прижимались друг к другу, пытаясь чуть согреться. С приближением полуночи мороз стал еще крепче и злее.
— Да что такого! Сегодня же сочельник, а ее дом идеально подойдет!
— Для чего подойдет? — настороженно спросил Дима, перекидывая мешочек через широкое плечо.
— Для ворожбы разной, — развела руками Катя.
— Предлагаешь всем на суженого погадать? — тонким голоском спросил Женя, подражая девчачьему голосу. Все рассмеялись, хоть и чувствовали внутренний страх от предложения Кати.
— Можно просто на будущее.
— Говорят, она ведьмой была, — прервала общее веселье Мирослава, чувствуя, как Гале эта идея тоже не нравится. Девочку от страха начало трясти сильнее, чем от холода.
— Ой, да это деревенские слухи, обычная вредная умалишенная бабка, — отмахнулась Катерина и снова посмотрела на Тихомирова. Тот уже загорелся подкинутой идеей. Видимо, эти двое не могли жить спокойно, не вляпываясь в приключения.
— Пошлите, что думать, заодно согреемся, может, — сказал он и развернулся в другую сторону.
— Ага, согреемся в заброшенном доме, как же, — пробурчала Мирослава, хватая под руку Галю, и та согласно хмыкнула.
Дом Агафьи находился на отшибе: чуть покосившаяся от времени постройка уже была мало похожа на некогда высокую стройную избу. Все двинулись следом за Женькой, но как только дом стал виднеться все отчетливее, разговоры переросли в шепотки, а вскоре и вовсе стихли. Они встали там, где когда-то стоял забор из штакетника, но сейчас его кто-то очень ушлый растащил на дрова. На ребят смотрела чернота из окон, а дверь, слетевшая с одной петли, чуть поскрипывала на зимнем сквозняке.
Крыльцо жутко заскрипело и просело, когда нога Мирославы ступила на первую доску. Первым в дом вошел Женя, затем следом внутрь прошли и остальные. Там было темно, пахло затхлостью, гнилым деревом и еще, возможно, старостью, которой дом пропитался в последние месяцы жизни своей давно почившей хозяйки.
Миновав сени и оказавшись в коридоре, Женя чертыхнулся, когда сделал пару шагов и чуть не провалился в подполье, крышка от которого неустойчиво лежала рядом.
— Аккуратно, здесь дыра в полу, — громко сказал парень, и все вздрогнули от его голоса, но послушно обошли это место. Видимо, мародеры решили поживиться и тем, что осталось в подполе, а уходя, даже не задвинули крышку.
В избе была только одна комната, разделенная большой печкой. По правую стену стоял стол и один стул, дальше комод, а за печью кровать. Около самой печи стояла, а, точнее сказать, валялась различная утварь и посуда.
— И что дальше? — тихо спросила Галя, теснее прижимаясь к Мирославе и постоянно оглядываясь за плечо.
— Надо найти свечи, спички есть у кого? Или зажигалка? — спросила Катя, близоруко щурясь и оглядывая полки.
Женя порылся в кармане куртки и достал коробок спичек. У каждого уважающего себя мальчишки, как он иногда говорил, с собой должны быть спички, веревка, маленький моток проволоки, скрепка, изолента и подобное добро дальше по списку.
Дима нашел небольшой огарок свечи на полке и протянул его Кате. Вскоре маленькое помещение озарил слабый свет, кривые тени раскинулись по предметам заброшенного интерьера.
— Вот там есть ковер, — Катя указала на середину комнаты, где на грязном полу лежал видавший виды протертый до дыр коврик. — Можем там сесть, не тряситесь, погадаем и уйдем, — обратилась она к своей сестре и подруге, на что Галя облегченно выдохнула, поверив словам сестры, а Мирослава напряглась еще больше.
Несмотря на то, что мир ведьмовства был открыт для нее не так давно, она еще не успела полноценно привыкнуть к своей новой жизни. А за каникулы она даже ни
