— Вот этого обещать не могу. Попросишь Верховного мага, возможно потом и сможет устроить тебе каникулы с мамочкой. Но не факт. Так что риск, да. Сама думай. Но это реальный шанс что-то изменить — если сама хочешь, конечно же. А то я не знаю — мало ли, тебе проще чувствовать себя непонятой жертвой, которую никто не любит, и сидеть себя жалеть. Тогда, конечно, сиди. Или что-то меняй в своей жизни. Выбор за тобой. И у тебя еще три минуты на решение.
На выразительном лице Солейн показалась широкая гамма самых разных эмоций.
Я схватила Морвина под руку и зашептала.
— Погоди! Зачем так спешить? А как же Дженни? Она ведь даже не знает про сестру! Можно же еще пару дней…
— Нет. — Жестко отрезал Морвин, и я вспыхнула. Не привыкла, чтобы он со мной так разговаривал. Стало обидно.
Он слегка смягчился и бегло поцеловал меня в висок.
— Ты не понимаешь, Ледышка. Эту парочку я не собираюсь оставлять у нас за спиной в такой ответственный день. Или твоя новоявленная сестричка уходит сейчас… или я решу ситуацию как-нибудь по-другому.
Сол кинула на него подозрительный взгляд.
— А если там ловушка? Ты собираешься меня на какой-нибудь невольничий рынок продать в своем мире, как зверушку…
Морвин хищно усмехнулся:
— Тебе придется положиться на честность того, кого ты хотела накормить такой мерзкой ложью. Но вариантов на самом деле у тебя не очень много. Ну что, решилась?
Солейн сглотнула и нерешительно оглянулась на Гордона.
— Я даже не думала никогда, что смогу найти таких же, как я. И если есть хоть один шанс… кажется, я готова рискнуть. Ты… простишь меня?
Он кивнул.
Они смотрели друг другу в глаза долго и молчали.
У меня вдруг защипало в носу.
— Одна минута! — поторопил Морвин.
Сол выпрямила спину, подхватила юбки и сделала решительный шаг вперед.
— Я иду. Давай свой портал!
Но как же… Она что, вот так просто все оставит? Семью, маму, знакомый мир… Оставит парня, которого только-только встретила и которому она нравится любой? Это ведь такая невероятная удача — во всех мирах встретить единственного подходящего человека. Как она сможет вот так это перечеркнуть?!
— Вот и умница, — улыбнулся Морвин краешком губ. А потом неожиданно повернулся к Гордону. — На одного человека портал готовлю или на двоих?
— На двоих, разумеется, — спокойно ответил менталист, не меняя невозмутимого выражения лица.
— Гордон!!
— О, детка, ты все-таки запомнила, как меня зовут! — подмигнул ей он.
Солейн вцепилась в воротник парня и как следует встряхнула.
— Ты дурак совсем?! Куда ты собрался? Зачем?! У тебя ж тут наверняка…родители какие-нибудь… близкие… ну… люди.
Он отцепил ее руки и поцеловал кончики пальцев.
— Ну, во-первых, я всегда мечтал путешествовать. А во-вторых, я не особенно горю желанием возвращаться в дом, из которого пришел. К пьянице-матери и отчиму, который регулярно меня бил, пока в один прекрасный день моя магия не проснулась, чтобы защитить меня от очередного удара. После этого я конечно не раз влезал им в голову и объяснял, что так не надо делать… но знаешь, некоторых людей уже не вернешь. Некоторые люди уже слишком становятся… нелюдьми. Так что, знаешь ли, грань между человеком и не-человеком я провожу вовсе не по форме зубов. Ну и потом… где еще я найду такую удивительную девушку?
Солейн, сбитая с толку, растерянная, спросила его тихо в ответ:
— Но тогда почему? Почему ты не удержал меня, ведь я сегодня хотела…
Он пожал плечами.
— Я пытался помешать… своими методами. Не получилось. А тебя я не хотел заставлять. Я же не виноват, что не понравился тебе таким, какой я есть.
— А я — такая, какая есть… неужели тебе правда нравлюсь? — робко спросила она.
Вместо ответа Гордон потянулся к Солейн и крепко ухватил ее за руку.
И пока она растерянно смотрела то на него, то на сцепленные руки — как на самое необычное зрелище в своей жизни, менталист взял со стола свои очки, водрузил их обратно на нос и снисходительно кивнул Морвину:
— Можешь нас отправлять.
— Ой… сейчас… подожди… — Солейн вырвалась из его рук, подозрительно хлюпая носом, и бросилась к письменному столу. Схватила с него лист бумаги и самопишущее перо, накарябала пару строк.
Подошла и сунула листок мне в руки.
— Вот! Адрес моих родителей. Ну, чтоб ты знала… где твои новоявленные родственники живут. И это… если напишешь маме моей обо всем, буду тебе благодарна. Напиши ей, что я ее люблю — просто решила идти своим путем, как она всегда меня просила. Она у меня добрая, даже слишком. Она поймет.
Я бережно взяла листок.
— Не волнуйся, все сделаю как надо.
Солейн колебалась мгновение — а потом порывисто меня обняла и горячо зашептала на ухо, щекотно касаясь кончиками клыков щеки:
— Извиняться я не умею. Так что не буду. Просто… письмо, которое я тебе дала… порви его и выкинь, ладно? А лучше сожги.
Она неловко отстранилась и вернулась к своему парню. Дождалась, пока Гордон снова возьмет ее за руку, делая вид, что ей не очень-то и хотелось. Он сделал вид, что поверил.
В ладони Морвина вспыхнула звезда. Стеклянный шар появился из ничего, мигнул багрянцем. А потом я увидела на лице Морвина гримасу боли и испугалась. Кажется, взлом внутренних резервов и атака некромантов не прошли без последствий.
Он тоже взял со стола лист бумаги и начертал на нем несколько строк резких, ломаных символов. Всучил Гордону.
— Вот. Отдашь первому встречному служителю Храма, они передадут Верховному Магу. Он поймет, кто вы и зачем. Главное — запомни — в нашем мире крайне не любят чужаков. Крайне. Ты должен как можно скорее найти Верховного. А еще лучше — получить личную защиту ишкизамов. Желательно — в качестве полноправного члена племени, связанного… узами с одним из них.
— Эт-то вы о чем? — занервничала Солейн.
— Не волнуйся, детка, все будет хорошо. Морвин, спасибо за советы! Непременно последую.
А потом была вспышка, и звездочки перед глазами, и дивное ощущение, которое невозможно выразить словами — словно ткань бытия расслаивается, переплетается узлами с иными, нездешними нитями, и в эту прореху затягивает тех, кто не хочет быть частью этого мира… а может, никогда ему и не принадлежал.
Когда я очнулась, в комнате уже не было никого, кроме нас с Морвином.
Он устало сел на край моей постели, повесив голову. На его шее пульсировал зловеще-черным узор.
Я осторожно подошла и села рядом, коснулась локтя.
— Ты как?..
— Ничего, справлюсь. Маэлин, давай скорее. Нас ждет слишком много народу.
Тут только я сообразила, что на мне до сих пор халат.
— Ой… она унесла платье! А ведь я так хотела быть сегодня самой красивой для тебя…
Он поднял на меня темный взгляд:
— Глупая. Мне совершенно все равно, какие на тебе тряпки надеты. По мне — так лучше б вообще без них. И не выползать из этой комнаты пару суток хотя бы.
Мое сердечко сбилось с ритма. Он слегка улыбнулся, разглядывая мое лицо:
— Между прочим, угадай, кто сегодня по твоей милости так и не смог уснуть до самого утра.
— Ты?
— Угу. А теперь угадай, кто не будет спать следующей ночью.
В моей груди расцвел огненный цветок и принялся рассыпать искры с лепестков, которые обжигали меня всю, заставляли вспыхивать и сгорать от макушки до пяток.
— Я?..
— Мы. Так что иди, надевай… то свое безобразие, с пуговками, и пойдем уже.
Меня как ветром сдуло с постели, я принялась лихорадочно переодеваться, спрятавшись за дверцей шкафа.
Когда, развив чемпионскую скорость, влезла в платье и снова решилась выйти — поразилась, какой утомленный вид у Морвина. Бедный! После такого тяжелого вчерашнего дня всю ночь не спать, а потом еще на оставшихся резервах строить портал меж мирами…
Хмурый тяжелый взгляд, которым он смотрел за окно, был столь же мрачен, как бушующая там непогода. Под напором ветра мелко дрожало стекло. То и дело вспышки молний догоняло эхо угрожающих раскатов грома.
