в голову ничего не зашло. И ещё лучше, что ничего оттуда не вышло.
По ощущениям, вроде только задремал и бах — выспался. Бывает же такое. Тупо разглядывая огонёк лампадки, зафиксировал очевидный факт: вынужденный визит к Марии Медичи проспать не успел, потому что в лавку к Сёме вошли покупатели, а значит, рабочий день ещё в разгаре.
Посетители практически с порога принялись рядиться, сразу заприметив нужное на полках. Торговались трое. Кроме монаха в базаре принимали участие женщина и мужчина. Судя по голосу, оба неопределённо среднего возраста, где-то между молодостью и старостью.
Женщина настоятельно желала приобрести некий медицинский трактат с трудно выговариваемым специфическим названием. Оба мужчины отчаянно её от этой покупки отговаривали. Притом не только сопровождающий даму кавалер, но и продавец, что вообще ни в какие ворота не лезло.
Но тянущаяся к знаниям дама оказалась настойчива и, не слушая мужские увещевания по поводу сложности и специфики данного научного труда, обстоятельно принялась убеждать мужчину, скорей всего мужа в контексте обработки, что некий Пьер абсолютно неправильно её лечит и она, изучив данный трактат, непременно и его, то есть мужа, и того Пьера, в эту умную книжку рылом натыкает.
Мужчина попытался отмежеваться, мол, а его-то за что. На что схлопотал железным аргументом прямо в то место, куда она собиралась натыкать. Он, оказывается, совсем её не любит, раз покрывает этого пройдоху лекаря, берущего деньги не сколько за лечение, сколько за возможность поглазеть своими бесстыжими зенками на её сокровенные места, в которые он, как муж, кстати, давно не заглядывал.
В заключении, разошедшаяся воинственная фурия припёрла женоненавистников их же логикой: где это видано, судари, чтобы платил ни тот, кто смотрит, а та, кто показывает? Мужчинам с этой точки зрения возразить было нечего, поэтому один был вынужден расстаться с золотыми, другой взамен избавил полку от злополучного медицинского трактата.
Дима слушал этот аудиоспектакль с кривой улыбкой, даже не думая подниматься с кровати. А когда в торговом зале всё закончилось и наступила тишина, заложил руки за голову и, приятно потягиваясь, принялся спокойно размышлять о предстоящем вечере в будуаре Марии Медичи.
Дима: — И так, тётя королева, будем тебя сегодня иметь.
И тут его словно током пробило. Он аж вскочил на ноги из положения лёжа. Причиной подобной реакции, оказалась неожиданно пришедшая в голову мысль из разряда: «да где ж я-раньше-то был?».
Дима: — Иметь королеву? Но ведь это и есть конечная цель экзамена. Джей, кстати, не уточняла, какую королеву из двух я должен буду соблазнить. Точно не конкретизировала. А значит, изваляв в перинах шматок сала под брендом Мария Медичи, я выполню условия задания!
Но как только принялся возбуждённо ходить из угла в угол своей коморки, почёсывая, непонятно отчего вставшие дыбом волосы на голове, на втором десятке разворотов так же разом остыл, как и нагрелся.
Дима: — Что-то всё подозрительно просто. Спокойно, Ди. Бесплатный сыр, как и халявное сало, бывает только в мышеловках.
Остановился, огляделся. Узрев помойное ведро, тут же осознал, что помочится при пробуждении — святая обязанность. После чего вновь устроился на лежанку, заложив руки за голову, и продолжил размышления, но уже более спокойно.
Дима: — Так. Давай-ка начнём с нуля. Забудем на время, что я их обеих видел. Вернёмся на исходные позиции и ответим на главный вопрос, от которого зависит технология обольщения и совращения. А именно: как безродный гастарбайтер без рожи, денег и престижных связей может произвести впечатление, достаточное для затаскивания его в пастель избалованной сниманием и роскошью венценосной особы.
Молодой человек встал, скинул с себя нижнюю рубаху, в которой спал, оставшись голым, и как смог, оглядел предоставленное ему тело. Оно оказалось так себе. Худое, жилистое, абсолютно не рифлёное мускулатурой и однозначно создавало вид отнюдь не спортивного, а просто изрядно недокормленного туловища.
Дима: — Ну, Марии этот хиленький мальчик, может, и зайдёт на контрасте, а вот для Анны такой дохлый «папик», никак на звание мужчины года не потянет. Размером достоинства так же ни ту, ни другую королеву не напугать, не впечатлить. Отсюда вывод: раздеваться только в темноте или не раздеваться вовсе. Хотя, если устроить себе день сурка, то подкачаться за год-другой вполне возможно.
Где-то что-то зашуршало, и Дима стремглав кинулся одеваться. Притом со скоростью молодого бойца при горящей спичке в руках командира, мечтающего придраться к нерасторопному солдатику для внеочередного наряда туда, куда по собственному желанию тот никак идти не хочет.
Тревога оказалась ложной. Ни из-за одной из дверей признаков активной жизни не проявлялось. Лжепрофессор нехорошо так оглядел лежак, заподозрив его в качестве рассадника мелких грызунов, наличие зверинца из которого не добавляло престижности данной мебели и однозначно вычёркивало её из списка теоретических станков для укладки королевских особей.
Пнув на всякий случай подозрительный образчик средневековой мебели в качестве превентивной меры по запугиванию его аборигенов и ни одного при этом не узрев, махнув рукой, постарался себя убедить, что показалось, но на всякий случай принялся ходить не вдоль кровати, а у противоположной стены.
Возвращаясь к первичному технологическому вопросу, он тут же неожиданно и однозначно сам себе на него ответил.
Дима: — Ничего не остаётся, как работать головой, выплёскивая результат пером на бумагу. Требование Суккубы по поводу освоения высокопарности речи прозвучало не просто так, лишний раз напоминая, что женщины любят ушами, но при этом предпочитают ублажать слух собственным голосом. Читая, думая, додумывая, придумывая, безоговорочно в это веря и саму себя убеждая, что именно так и должно быть. Лады. Будем корчить из себя Сирано де Бержерака, пописывая любовные писульки и подсовывая их в полной анонимности с соблюдением конспирации, для разжигания интереса и загадочности к собственной персоне. Пусть додумывают, гадают, мечтают. В общем, сами себя приводят в нужное мне эмоциональное состояние влюблённости. Игра предстоит долгая и нудная. Если, конечно, Мария сегодня же вечером меня не изнасилует, а Суккуба не зачтёт мой скоростной экспромт по совращению королевы за прохождение аттестации. Но что-то в подобную халяву, тем более от Джей, совсем не верится.
Определившись с основной линией партии, правительства и собственного поведения, Дима вышел в торговый зал, где запросто уговорил занятого чтением очередной умной книги монаха бахнуть по стаканчику. Не ради опохмела, его и в помине не наблюдалось. Просто Сёму требовалось погрузить в привычную обстановку, чтобы, не напрягая подозрениями, расспросить на предмет простых и, казалось бы, всем понятных вещей.
Например, перед сном — это когда? Оказалось, расписание дня королевских персон и в Лувре, и в Тюильри проще
