К ее удивлению, дверь оказалась открытой, а внутри царил еще больший беспорядок, чем обычно. Все признаки указывали на то, что редактор сильно спешил: снятая трубка рядом с телефоном, недоеденная булка с изюмом, гора нераспечатанной почты, залитая кофе, и перевернутый бумажный стаканчик. Кейт дотронулась пальцем до коричневой лужи — кофе был еще теплый. Значит, Крайтон ушел совсем недавно, и у него была определенная причина, чтобы спешить. Странно. Особенно если учесть, что он ждал туристов.
Кейт положила трубку на аппарат и заметила, что левый ящик стола вынут, а все его содержимое — куча бумаг, книг и разный мусор — валяется на полу. Она увидела вставные зубы и парик, потрепанную биографию Эстер Ранцен — ту самую книгу, которая, как считал Крайтон, защищала ящик от посторонних лучше, чем любой замок. Она принялась перебирать бумаги на полу, но досье на Сен-Пьера с наклейкой, предупреждающей о радиационной опасности, которое было так дорого редактору, пропало. Куда бы ни поехал Крайтон, по-видимому, он взял его с собой.
Неожиданно Кейт увидела свое имя. Оно было написано на листочке, приклеенном к путеводителю по дворцу Каскари, который, как оказалось, находится в Ницце. Кейт? Крайтон написал ее имя. Что это, материал для раздела «Куда отправиться в выходные»? Похоже, следующее поручение редактора опять не имело отношения к кинофестивалю. Она должна была вызвать у читателей интерес к этому — судя по всему, очень мрачному — зданию, на первом этаже которого, как сообщалось в брошюре, находилась реконструированная аптека семнадцатого века. Очень занимательно!
С другой стороны, это был шанс уехать куда-нибудь. Фабьен, видимо, еще в слепой ярости пинал по студии «Мистер Мускул», поэтому вернуться в дом Одиль она не могла. И вряд ли теперь что-то изменится — сомнительно, что после ссоры с Фабьеном графиня, которую он так обожает, станет лучше относиться к Кейт. Она могла остаться без работы сразу по возвращении Одиль или даже раньше.
Кейт решила не зацикливаться на этом. Сейчас она прежде всего должна помочь своему боссу и благодетелю выйти из положения, гораздо более неприятного, чем то, в котором находилась его корреспонденция. И Кейт направилась к двери, по пути сорвав с магнитной доски фотографию Крайтона с надписью на лбу.
— Заходите, — пригласила она туристов, — здесь прохладно.
Они воспользовались ее приглашением и заполонили почти весь офис. Порывшись в шкафах на грязной кухне, Кейт обнаружила засохший комок порошкового молока в ржавой банке, чайные пакетики и множество пластиковых стаканчиков. Со стаканчиками чая в руках туристы выглядели спокойнее, к тому же их порадовала старая упаковка печенья, на которой Кейт обнаружила ценник с надписью «"Этель" — империя еды из Англии, дом 3, улица Лондре, Антиб». Они ждали очень долго, пока наконец не потеряли надежду на возвращение Крайтона. Тогда Кейт предложила им посетить Музей Пикассо в Антибе. Ей пришлось поломать голову, вспоминая, как они ехали туда с Фабьеном, но в итоге она смогла даже подсказать им дорогу. И, вполне удовлетворенные, туристы разошлись.
А на Кейт нахлынули воспоминания о том бархатном вечере, когда Фабьен вез ее в отель «Дю рок» мимо арочного входа в Музей Пикассо, и она некоторое время задумчиво стояла, прислонившись к двери офиса.
Потом Кейт расположилась перед заваленным бумагами столом Крайтона. Ей показалось странным, что он оставил здесь свою зажигалку в форме обнаженной женской фигуры. Рядом с ее пышным хромированным бюстом лежали ключи от машины. Ситуация становилась все более любопытной. Куда бы редактор ни отправился со своим досье, он ушел пешком.
Кейт знала, что это ключи от голубого «рено», старого и пыльного, который Крайтон парковал за углом. Выглядела машина так ужасно, что кто-то из деревенских шутников вывел на пыльном багажнике «Nettoyez-moi».[35]
Кейт задумчиво посмотрела на ключи. Если Крайтон занят каким-то своим делом, вряд ли он будет возражать, если она возьмет машину для поездки во дворец Каскари. Особенно учитывая, что она спасла его от туристов аж на целый день. И вряд ли он сегодня сам сможет сесть за руль — приближалось время ленча, а после него Крайтон обычно уже не может водить машину. А иногда и ходить.
В такой солнечный день идея прокатиться в Ниццу по прибрежной дороге казалась Кейт довольно заманчивой. К тому же, сосредоточившись на указателях и стараясь не выехать на встречную полосу, она сможет отвлечься от неприятных мыслей о случившемся. Кейт встала, взяла ключи, закрыла дверь офиса и отправилась искать машину.
В Ницце Кейт оставила машину на Променад дез Англе. Она шла по широкому, залитому солнцем тротуару, наслаждаясь потрясающим видом, который открывался на голубую гладь залива. Веселый ветерок обдувал ее, и девушка чувствовала, что раны на сердце постепенно начинают затягиваться. Возможно, в ее жизни произошли крупные неприятности, но хорошо уже то, что все это случилось в таком красивом месте.
Как сообщалось в брошюре, дворец Каскари находился в старой части города. Кейт несколько раз неправильно поворачивала и шла в противоположном направлении, но потом наконец оказалась в лабиринте старых узких улочек, петляющих между домами различных оттенков охры и апельсина. Они выглядели мрачно и напоминали высокие отвесные скалы. С верхних этажей, где окна были закрыты ставнями, свешивалось мокрое белье. Темные дверные проемы навевали мысли об ушедшей романтической эпохе пиратов и разбойников.
Музей стоял на тенистой прохладной улочке, которая казалась еще более мрачной, чем все остальные. Кейт торопливо шла вперед, вздрагивая, когда кто-нибудь неожиданно выходил из тени. Между стенами домов над ее головой, где они настолько приближались друг к другу, что из окон на разных сторонах улицы можно было обменяться рукопожатиями, виднелась полоска яркого голубого неба. «Такое впечатление, будто находишься на дне колодца», — подумала Кейт.
В ряду наводящих тоску зданий, которые тянулись вдоль улицы, дворец Каскари выделялся своей значительностью: окна были украшены резьбой, а над входом виднелся большой, высеченный в камне герб. Но даже роскошный фасад не мог скрыть глубокую зловещую угрозу, которую таил в себе этот дворец.
Кейт нерешительно вошла в сводчатый внутренний двор. Справа была аптека, и Кейт вздрогнула, заметив на фарфоровых сосудах надписи «мышьяк» и «белладонна». Они напоминали о мучительной смерти и, казалось, накладывали отпечаток на все это место. Как и служащий в справочном окошке — бледный как мертвец, если не сказать — как привидение, с желтыми костлявыми пальцами.
