Кисть прошла, бегаю. Утром через день или два сажусь на электричку в Кунцево и еду в Усово. Бегу по старому маршруту до Трехгорки. В
Усово поставили снегоочистительный тепловоз. Это махина чем-то похожа на бронепоезд. Впервые вижу такой. Перед бронепоездом двести метров пути, дальше рельсов нет, тупик. Он очистил от снега метров двадцать перед собой и стоит неделю на том же месте. Завалил двухметровым сугробом с глыбами мою тропинку, пришлось делать крюк.
Но в следующий раз тропинка была уже кем-то протоптана.
И у входа в лес точно на тропу сбросили пару десятков длинных труб. И здесь тропу люди проложили в обход.
Электрички стали ходить странно. Не просто опаздывают на десять, пятнадцать минут, последовательность меняется. Например, жду первую, а приходит третья и можно, казалось бы, уходить, потому что следующая первая будет через полтора часа. В этот день бегать уже нельзя, потому что если поеду через полтора часа, после пробежки попаду в большую дневную паузу между электричками. Или можно поехать после часа дня, а значит пол дня ничего не есть. Вскоре первая все-таки приходит. Объявлений об отмене и опоздании нет. Впрочем, может в будни это нормальное явление, я-то до сих пор бегал в выходные.
Стали проносить мимо ведра. По два ведра с водой или без. Носят ведра не для мытья машин, а просто носят. От дома к дому, например.
Всего за полтора года пронесли раз пятнадцать. И в городе и в лесу.
С водой ведра – хорошая примета, без воды – плохая. Вот какие хитрые люди, надо же. У Вас продается славянский шкаф? Шкаф продан, есть никелированная кровать с тумбочкой. Не вешать носа, Руммельсбурги, плоха ли жись иль хороша…
Еще об одном забыл. Как только подал заявление об уходе и продолжал ездить на работу, подписывать обходной, почти каждое утро, только выйду из дома – тут же прохожие спрашивают время. Теперь останавливают даже в лесу, но не со временем, а другими вопросами.
Между беговыми днями иногда еду в лес просто погулять. Подхожу к станции. Впереди на дорожке стоят две взрослые тети, меня ждут.
Подхожу, говорят мне: – Тут какой-то человек ходит подозрительный.
Все высматривает что-то. Не смог удержать улыбку. Что-то ответил им успокоительное.
Осенью там же. Прохаживаюсь руки в карманы по платформе в ожидании электрички. Она прошла в Усово, минут через двадцать вернется. На платформе ни души. В начале платформы появилась пара среднего возраста и прошла мимо меня в конец. Я развернулся и пошел в обратную сторону. Вижу, около одного из столбов, на который опирается навес, стоит желтый чемодан. Кто его поставил сюда? У пары, что прошла, не было чемодана, вещь громоздкая, я бы заметил.
Даже если бы был. Зачем же они оставили его, и ушли на триста метров в конец платформы. Тут я догадался, что это мог сделать человек, сидящий под платформой в то время, пока я прохаживался спиной к столбу. Платформа опирается на опоры, между которыми ниши, в одной из них он может сидеть. Но поймать его не возможно, эти ниши имеют выход на обе стороны.
Сразу после переезда в Кунцево обнаружил, что мне не хватает множества вещей: зубной пасты и щетки, стаканчика для них, мыльницы и мыла, щетки для волос, туалетной бумаги, ножниц, будильника. Нет ни кастрюль, ни тарелок. Поехал в ближайший универмаг. Он не самообслуживания, а с продавцами. Внутри редкие покупатели. Перехожу от прилавка к прилавку, останавливаюсь, рассматриваю, вспоминаю, что нужно купить. Всякий раз к прилавку подлетает тетенька, то одна, то другая, из тех семи, восьми, что в магазине и вертит в руках что-нибудь из моего списка. Но не покупает.
Прошло недели три, как я на новой квартире. Однажды пришел домой, выглянул в окно и заметил на подоконнике со стороны улицы шелуха от семечек. Сколько раз раньше выглядывал, их не было. И когда они появились, точно не знаю. С верхнего этажа – вряд ли. Их рассеет воздухом. Дают знать, что бывают в мое отсутствие. Может быть это хозяева? Зачем? А вдруг я их застану. В таком случае нужно работать как минимум вдвоем, чтобы предупредить о моем приближении.
Чудеса меня ужасно раздражают. На отдавливающих пятки я открыто грубо рявкаю. А с плюющими позади ничего сделать не могу. На одежде же ничего нет. Меня бесят эти ежедневные плевки, молча пропускаю
'пацанов' вперед и плюю позади их.
Еду в метро. Стою спиной к дверям, противоположным входным. Входит дяденька, лет сорока пяти и встает рядом плечом к плечу. Вокруг столько места, никто не стоит, все сидят. Я завелся. Вижу, дядя не прислоняется спиной к дверям. Повернул голову и плюнул ему на спину.
Через станцию вышел. У эскалатора позади меня появились двое
'пацанов'. Заметил, уже в который раз, что если срываюсь и реагирую на наглость, тут же появляются 'пацаны'. Они начали напирать на меня при входе на эскалатор, вызывающе себя вести, сквернословить. Они едут сзади, а их руки на поручне передо мной.
Каждый раз 'пацаны' новые. Откуда их столько берут?
Каждый деньпроисходит что-то необычное. На Юго-Западной (конечной станции метро) после остановки поезда ни одна из дверей вагона не открылась. Минуты две постояли, и машинист объявил по громкой связи, чтобы пассажиры открывали двери вручную. И в Усово было что-то похожее. Поезд пришел, а двери не открыл. Со мной в вагоне один человек. Он постоял и пошел в голову поезда. А мне лень идти в голову, потому что потом возвращаться к своей тропе. Сижу. Видел, как машинист прошел по платформе в последний вагон (тупиковая станция), только после этого все двери открылись.
День. Пустой универмаг на Юго-Западной. Выбрал носовой платок.
Касса в другом конце зала. Около кассирши стоит дяденька лет сорока пяти, что-то бормочет с улыбкой. Мой платок стоит сорок. Протягиваю сто. – У меня нет сдачи. Отхожу и у ближайшей продавщицы спрашиваю, где их заведующий. Она показала, куда пройти. – Вы заведующая?
Помогите, пожалуйста, ваша кассирша не может мне дать сдачи.
Подходим вместе. Ничего не изменилось. Тот же дяденька, та же кассирша. Сдача нашлась без разговоров. Пока убираю сдачу в портмоне, дяденька держит в руке свой купленный носовой платок, и обращается ко мне: – Вы не знаете, им можно пыль вытирать?
На рынке. Пока стою в очереди к киоску из трех человек, никто не подходит. Как только начинаю покупать, спереди появляется человек, провожает взглядом продукты, которые я убираю в сумку и уходит или говорит 'понятно' и уходит.
Деньги, которые остались после продажи квартиры, положил на пластиковую карточку, чтобы кто-нибудь не стянул, и чтобы не отобрали при выезде из России. Сбербанк почему-то открывает карточки только москвичам или жителям области. В Малоярославце, где я прописан, открыть карточку не удалось, они не работают по субботам.
Открыл счет на Тверской, в банке с малоизвестным названием. Кассирша подменила мне одну купюру на рваную, пришлось доплатить ей десятку.
Положил пятнадцать тысяч. Остальные оставил на руках. Часть уже ушла на ноутбук, оплату риэлтеру и за квартиру.
Когда возвращался из банка, на площади белорусского вокзала купил в небольшом магазинчике кусок докторской колбаски и бутылку советского шампанского. Дома попробовал – колбаска фальшивая, выбросил, шампанское – фальшивое, в раковину. Как же я забыл, что в таких местах продукты для пассажиров, а не для горожан.
В первые дни после переезда на Кунцевскую прошелся по Можайскому шоссе, посмотрел продовольственные магазины. Рынков поблизости не нашел. В дорогом винном купил маленькую бутылку изысканного французского шампанского 'Вдова Клико'. Предполагал оставить на новый год. Потом передумал, все-таки лучше попробовать заранее, чтобы не испортить себе праздник. Выпил. Чувствую себя полной вдовой, как говорят сталевары – старушкой Изергиль.
Новый год встретил с живой елкой. Игрушек на ней не было, лишь две финские гирлянды. Чтобы не ошибиться шампанское и продукты купил в дорогом универсаме.
Все думаю, как бы им посерьезнее навредить. Может быть, стекла поколоть в электричке? Залечь в лесу у перегона Ромашково – Раздоры и побросать камушки по стеклам. Меня как будто услышали. На Усово стали ходить электрички с разбитыми стеклами. Не одно, два, половина стекол в вагонах разбиты.
Купил банку белой краски. Налил немного в целлофановый пакет, добавил воды. Бросил с балкона и попал на крышу машины. Стал бросать из окон петарды, банки с какими-то кильками. Идея купить петарды пришла после того, как в меня бросили одну из проходящей электрички между Раздорами и Барвихой.
Купил баллончик с краской. Вечером выхожу и в нашем и соседнем дворе пишу нехорошее слово на дверцах машин. Выхожу уже второй вечер. В темноте мелькают двое дядей в черных шапочках, но близко не подходят. Дважды писал на двери какого-то клуба – стирают. Дважды выливал масляную краску на дверцу чьей-то иномарки, утром, идя на пробежку.
