Рейтинговые книги
Читем онлайн Глубокое ущелье - Кемаль Тахир

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 116

— Чего понапрасну убиваешься, глупая Баджибей! Ничего никуда не денется, монеты сосчитаны.

— Чтоб у тебя язык отсох! — Она ударила себя по коленям.— Разве у туркмен казну считают, а?!

Стражники разом втянули воздух. Чавуш Кости скрепя сердце разжал кулаки, высыпал золото в сундук.

Баджибей сделала вид, что опомнилась от звона монет. Окинув всех свирепым взглядом, напустилась на Мавро:

— Чего смотришь, Фатьма! Тебе сундук был доверен, чтоб ты провалилась! А ну, подымай! Помогите ей, сестры, поднять на спину. Ох, проклятая Фатьма! Что-то теперь с нами будет?

— Не убивайся, Баджибей-ханым,— снова сказал чавуш,— ключ-то ведь от подвала у тебя. Если хочешь, еще один замок повесим...

— Верно! Ах, спасибо тебе, брат мой чавуш! — Выпрямилась, успокоенная. Приказала:

— Поднимите-ка сундук на эту чертову егозу!.. Пусть только попробует рассыпать — отведает моего кнута!..

Мавро понял, чего она от него хочет. Взвалив сундук на спину, неверным шагом направился к дверям. Все благоговейно расступились, давая дорогу золоту. Не успела Баджибей охнуть, как Мавро с ловкостью фокусника наткнулся на невидимый камень и, хотя сундук остался у него на спине, почти все монеты рассыпались по земле.

Баджибей окаменела. Потом бросилась оземь.

— Ой, конец мне! — Пытаясь приподняться, крикнула: — Прикончите эту шлюху!

Биледжикцы во главе с Кости-чавушем и Пополиной, делая вид, что хотят помочь Баджибей, кинулись подбирать несчетные золотые монеты туркменской казны.

Сёгютские воины переглядывались, прикидывая в руках тяжелые палки. Как только Баджибей скажет: «Великий аллах!» — они прикончат сидящих на корточках биледжикцев.

Панайот не любил сидеть на корточках, ему давалось это с трудом. Он собирал монеты на четвереньках. Только не знал, как быть: то ли отдать золото чавушу, то ли туркменам, то ли себе оставить. У него уже были полные руки горячих золотых монет, когда он, желая узнать, что делают другие, поглядел между ног назад и заметил, что сёгютские женщины, вместо того чтобы броситься к деньгам, побежали к подвалу — да еще без поклажи! Чувство долга подстегнуло его. На корточках подполз он к чавушу. Тот, ссыпая за пазуху монеты, прошипел:

— Проваливай!

Панайот еще раз поглядел между ног назад... Происходило что-то непонятное. Не время было думать о золоте. Придерживая саблю, бросился к башне. Подбежав к двери, остановился, не зная, куда девать деньги. Влетел в комнату чавуша, положил их на подоконник. На цыпочках спустился по лестнице в подвал. Не знал он, что такое сеча, в голову не пришло ему обнажить саблю. Посреди помещения, спиной к нему, толпились женщины. Панайот осторожно подошел к ним, привстал на цыпочки, заглянул через головы. Посредине стояли два огромных сундука, доверху наполненные саблями. Женщины брали то одну, то другую. Прикидывали в руке, примеривались. Со свистом рассекали воздух. Сперва ему показалось, что это безобидная шутка, что хочется им поиграть в мужчин. Но, увидев, как изменилось лицо Джинли Нефисе при взмахе саблей, пришел в ужас. Нет, это совсем не было похоже на игру... Так вот к чему они готовились!.. К тому делу, которое стражники пытались предотвратить, обыскивая их в воротах. Может быть, для того и рассыпали сундук с золотом? Панайот чуть было не вскрикнул, зажал рот рукой, попятился. Наткнулся на кого-то. Испуганно обернулся. Ширин, увидев среди своих воина-грека, тоже растерялась. Панайот натужно улыбаясь, поднес палец к губам: молчи! Поняв по глазам, что девочка вот-вот закричит, оттолкнул ее и помчался к выходу. Ширин, опомнившись, побежала за ним. Уже на лестнице, обхватила его за пояс, замком сцепила пальцы на животе.

Панайот попытался растащить ее руки. Однако ему это не удалось. Он взмолился:

— Оставь! Отпусти ради бога!

В горле у него пересохло при мысли, что женщины с саблями настигнут его. И он вспомнил о кинжале. Еще раз простонал:

— Оставь, сестра! Ради бога, оставь!

Ширин, увидев кинжал, закричала. Не сознавая, что делает, не оборачиваясь, Панайот стал наносить им удары.

Сёгютские женщины обернулись на крик. И замерли.

Раньше других пришла в себя Джинли Нефисе.

— Ах, сукин сын! — бросилась к нему. Пальцы девочки разомкнулись. Руки обмякли. Она распростерлась на полу.

— Сукин сын! — снова прокричала Нефисе и, опустив саблю па глупую рожу Панайота, снесла ему щеку.

Он взвыл, схватился за лицо, упал на колени. Следующим ударом — накрест — Нефисе снесла ему голову. С отвращением поморщилась, закрыла глаза.

Во дворе послышались крики, вопли, стон. Грозный клич огласил своды подвала.

— Вперед, сестры Рума!

Нефисе кинулась вверх по лестнице. Споткнулась о ступеньки — один раз, другой. Испугавшись, что ее держит кровь убитого, провела пальцем по клинку сабли, дотронулась до лба, поставив на нем красную точку. Успокоившись, перескакивая через три ступени, побежала наверх.

На крепостной башне, на том самом месте, где два часа назад с безграничной радостью в сердце, вознося хвалу господу Иисусу, жертва долга Панайот размышлял об императоре, о мире, караванных путях и мостах, мечтал о славе, о женщинах и девушках, стоял теперь Керим Джан. Его не радовало, что Биледжик был взят легко — ценою жизни одной Ширин. Может быть, потому, что, когда Ширин умирала, он был рядом с ней... Глядя вдаль, Керим сплюнул. Все здесь нагоняло на него тоску: поля, ожидавшие жатвы, деревья, отягощенные плодами, воды Карасу, красновато поблескивавшие в лучах вечернего солнца. А больше всего — дорога Стамбул — Тавриз, по которой давно не ходили караваны, и полуразвалившиеся каменные быки моста. Он представил себе караванные пути, во всех направлениях изрезавшие лицо земли, бредущие по ним бесконечные толпы людей и животных и с дрожью в душе подумал о том, что готовит судьба этим людям, каждый вечер снимающим тюки, каждое утро снова вьючащим груз на верблюдов, не знающим, продадут ли они свой товар. «Куда бы люди ни шли, они идут к своей смерти»,— сказал как-то шейх Эдебали. Меняется только место и облик смерти. Можно умереть спокойно в своей постели... Умереть с перерезанным горлом в ущелье от руки разбойника... Попав в засаду, устроенную твоим лучшим другом... Умереть от руки Пир Эльвана, прирожденного палача... От яда, подсыпанного собственной женой... От кинжала собственного мужа... И, зная обо всем этом, выбиваться из сил, воевать ради денег! Ради кусочков металла, которые два часа назад его мать Баджибей бросила как приманку под ноги биледжикским воинам!.. Страшная штука — деньги! Не будь этой приманки, нелегко было бы взять Биледжикскую крепость. При виде денег гяуры и в самом деле голову потеряли... Он вспомнил Дюндара Альпа. «Разве только гяуры? А скольких мусульман лишили разума эти презренные кружочки металла?!» Перед его глазами снова ожила постыдная сцена у ворот. Услышав, что деньги не считаны, воины точно обезумели. Решили, что подобранные монеты достанутся им. Но ведь и хозяева этих денег: монах Бенито, дервиш Камаган, Даскалос и Дюндар-бей — тоже на это надеялись! Никто из биледжикских воинов не успел взяться за оружие, потому что не решился швырнуть на землю монеты, которыми были полны руки... Попавшись в золотую ловушку, оторопело глядели они, как палками, будто кроликов, убивают их товарищей... При мысли о ловушке снова заныла левая нога. Он увидел Даскалоса, бьющегося в капкане. Значит, застань Бенито в капкане его... Керим закрыл глаза, прислушался. Ни ветерка — лист на дереве не шелохнется. Осман-бей, должно быть, давно уже сделал свое дело у Орехового Ключа.

Осман-бей решил напасть на засаду, не дожидаясь ночи, пока кто-нибудь не сообщил властителю Руманосу о взятии Биледжика. Жесток и отважен был властитель Инегёля. И Алексий, властитель Атраноса,— воин не хуже его. Если они успели обнажить мечи... Керим подумал об Орхане, об армянине Торосе, о всех своих близких, потом об Осман-бее, о старейшинах Сёгюта, и сердце его сжалось от тревоги за них. Даже если б с палачом Пир Эльваном случилась беда, Керим не скоро бы утешился.

Не любил он сечи. Но понемногу уверовал, что боя все равно не избежать. «Таков уж закон: раз ты подпоясан саблей — или сам умрешь, или должен убить! Но где же конец тому? — Наверное, когда прикончишь всех врагов...— Керим снова вспомнил Дюндара Альпа.— Врагам нет числа. Они даже в собственном роду...— Он задумался.— Не будет конца врагам, покуда есть на свете вражда!»

Он не оглянулся на звук шагов. Ему никого не хотелось видеть. Не было сил слушать чью-либо болтовню. Но где скрыться от людей? Во второй раз за несколько месяцев почувствовал он, как необходимо порой одиночество.

— А, ты здесь? Ищу тебя, ищу...

— Слава богу, Мавро! — Керим глянул через плечо.— Я-то здесь, а ты где пропадаешь?

— Хоронят бедняжку Ширин... Удрал я.

— Без муллы?

— Говорят, раз пала она за веру, не нужно ей ни молитвы, ни омовения... Жалко сестру Ширин.

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 116
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Глубокое ущелье - Кемаль Тахир бесплатно.
Похожие на Глубокое ущелье - Кемаль Тахир книги

Оставить комментарий