В «Житейских невзгодах» отразились наблюдения Чехова над бытом обитателей «Медвежьих номеров», в которых жил в годы учебы в Училище живописи его брат Николай (Вокруг Чехова, стр. 170—171).
«Услуги» банкирской конторы Ф. А. Клима, обманывавшей обывателей, разоблачал А. Колчанов, председатель Днепровской уездной земской управы, в статье: «Столичные аферы на счет провинции» («Неделя», 1886, № 3, 19 января, стлб. 105—107): приведя перечень различных платежей, подобных описанным в рассказе Чехова, Колчанов сообщал об одной даме, приобретшей билет 1-го займа: «всего, кроме 15 р. задаточных, 299 р. 90 к., которые Ф. А. Клим рассрочил на 43 платежа, по 5 руб. сер. в месяц, а в последний 44 месяц покупательница должна уплатить 84 р. 90 к. и получить свой билет с текущим в то время купоном; значит, все купоны, в течение всего времени платежа, или более 3 Ѕ лет, поступают в пользу г. Клима. Словом, Ф. А. Клим, при помощи своих мудреных вычислений, берет на каждом билете, проданном с задатком в 15 р. и с уплатою стоимости билета по 5 руб. в месяц, от 65 до 70 руб. сер. сверх стоимости билета». В «Неделе», № 15, 11 апреля, в заметке «Внутренние известия» (стлб. 513), сообщалось, что служащий банкирской конторы Сафонов, «занимавшийся мошеннической продажей выигрышных билетов с рассрочкою», «приговорен к лишению прав и ссылке в Архангельскую губернию».
При жизни Чехова рассказ был переведен на сербскохорватский язык.
На страстной неделе
Впервые — «Петербургская газета», 1887, № 87, 30 марта, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 217—222.
Для собрания сочинений рассказ был переработан. Сокращены описания волнений мальчика. Повествование об отце, любителе церковного пения, заменено диалогом Феди с дьяконом, что привнесло в рассказ мягкий и добрый юмор. Добавлена сцена драки в церкви двух детей. Внимание в бóльшей степени стало сосредоточено на детском видении мира.
В рассказе отразились впечатления детства Чехова. Об этом вспоминал М. П. Чехов: «Любитель пения, Павел Егорович организовал из детей правильный хор и пел с ним в церкви местного дворца ‹…› Здесь служба совершалась только в Страстную неделю, в первый день Пасхи, на Вознесенье и на Троицу. Здесь-то и пришлось будущему писателю изучить всю церковную службу и петь вместе с братьями» (Антон Чехов и его сюжеты, стр. 10—11).
Анализируя рассказы о детях, В. А. Гольцев отмечал знание Чеховым детской психологии, обнаружившееся при изображении «дум и фантазий» мальчика Феди (В. А. Гольцев. Дети и природа в рассказах А. П. Чехова и В. Г. Короленко. М., 1904, стр. 6).
При жизни Чехова рассказ был переведен на чешский язык.
Весной
Впервые — «Осколки», 1887, № 17, 25 апреля (ценз. разр. 24 апреля), стр. 4. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
Рассказ написан в марте 1887 г. и первоначально назывался «Монолог кота». Предназначался для журнала «Будильник», но по просьбе Н. А. Лейкина выручить журнал материалом был переделан для «Осколков», о чем свидетельствует письмо Чехова к Лейкину от 21 марта 1887 г.: «…сейчас переименую в монологе московские места на питерские и спрячу его для Вас…».
Получив рассказ, Лейкин писал Чехову 29 марта: «…что Вам за охота была писать о коте и главное так пространно? О котах в „Осколках“ было уже столько говорено в стихах и в прозе, с рисунками и без рисунков! ‹…› Не позволите ли Вы мне сократить Вашего „Кота“ наполовину? Право, так будет лучше. Жду ответа» (ГБЛ).
30 марта Чехов отвечал: «… „Кот“ в Вашем распоряжении».
«Кот» — в ответе Чехова — несколько игривое название рассказа, в духе лейкинского письма. В письме В. Билибина к Чехову между 27 апреля и 4 мая 1887 г. название рассказа иное: «… „Влюбленного кота“ …я предлагал поставить еще в № 16» (ГБЛ). Чеховское ли оно или шутливо употребленное его корреспондентом, неизвестно.
Из-за отсутствия оригинала невозможно установить, какие изменения сделаны Лейкиным. Ясно одно: в связи с задержкой публикации рассказа почти на месяц (она была приурочена к сезонно-календарной — весенней — тематике) появилось новое заглавие, текст сокращен: нет петербургских реалий, которые, судя по письму Чехова Лейкину, должны были быть в рассказе.
Тайна
Впервые — «Осколки», 1887, № 15, 11 апреля (ценз. разр. 10 апреля), стр. 4. Подпись: А. Чехонте.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 101—106.
Рассказ «Тайна» Чехов писал с 22 по 28 марта 1887 г., что видно из его писем к Лейкину от 21 и 28 марта. В «Осколки» рассказ был отправлен 29 марта (см. в письме Чехова от 30 марта к издателю «Осколков»: «…деньги, рассказ и письмо Вам вчера посланы»).
31 марта, по получении рассказа, Лейкин сообщал: «Простите, голубчик, но рассказ Ваш о Федюкове не войдет в № 14 и отложен мною до № 15 ‹…› не рассчитывал я на присылан‹ие› рассказа. Рассчитывай я, я забраковал бы рассказы других авторов или не посылал бы их в набор…» (ГБЛ).
При подготовке собрания сочинений Чехов сократил рассказ и провел стилистическую правку. Были устранены некоторые злободневные детали: например, упоминание журнала «Ребус» и его издателя Прибыткова; написанный генералом трактат «Сверхчувственные идеи в связи с сверхъестественным в природе с точки зрения четвертого измерения» стал называться «И мое мнение». «Одиннадцать» лет — период, в течение которого расписывался Федюков в приемной генерала, исправлено на «тринадцать» — символическое число, придававшее бóльшую таинственность событию.
О рассказе «Тайна» А. С. Лазарев (Грузинский) писал Н. М. Ежову 3 и 12 апреля 1887 г. (ЦГАЛИ, ф. 189, оп. 1, ед. хр. 19, лл. 193, об. и 198). Во втором письме он так отзывался о рассказе: «Рассказ Чехова прелестен (Чехов не может написать „неудовлетворительно“)».
В анонимной рецензии журнала «Книжный вестник» на первый том собрания сочинений Чехова рассказ «Тайна» отмечался среди лучших в томе («Книжный вестник», 1900, № 3, отдел «Библиографический обзор», стр. 52).
При жизни Чехова рассказ был переведен на польский, сербскохорватский и словацкий языки.
Письмо
Впервые — «Новое время», 1887, № 3998, 18 апреля, стр. 2, отдел «Субботники». Заглавие: Миряне. Подпись: Ан. Чехов.
Под заглавием «Письмо» включено в сборник «Рассказы», СПб., 1888; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. IV, стр. 225—238.
Первое упоминание о рассказе содержится в письме Чехова к А. С. Суворину от 18 марта 1887 г.: «Пасхальный рассказ постараюсь прислать». 30 марта Чехов писал Н. А. Лейкину: «Спешу писать покороче, ибо строчу в „Нов‹ое› время“». Рассказ был отослан в редакцию «Нового времени», вероятно, не позднее 1 апреля, так как 2 апреля Чехов уже выехал в Таганрог, чем и была вызвана спешка в работе над рассказом.
Первоначально, задумывая сборник «Рассказы», Чехов не включал в него «Письмо» (см. письмо к Ал. П. Чехову от 24 марта 1888 г.). Но так как присланного А. С. Суворину материала для книги в 20 печатных листов не хватало, 11—12 апреля 1888 г. были высланы дополнительно три рассказа — «Тина», «Тайный советник» и «Письмо».
При подготовке сборника Чехов существенно сократил рассказ. Примиряющий всех финал был зачеркнут. Доброта и сердечность отверженного, «грешного» человека подействовали на дьякона, и он «испортил» свое строгое письмо комической припиской. В результате отчетливее стало противопоставление непримиримого благочинного и отца Анастасия. Следствием измененного замысла явилось новое заглавие рассказа — «Письмо» вместо «Миряне».
При подготовке издания А. Ф. Маркса в рассказе было сделано еще два небольших сокращения, внесены стилистические поправки.
В анонимной рецензии газеты «Новое время» в разделе «Библиографические новости» «Письмо» было отнесено к «лучшим рассказам» сборника — наряду с такими, как «Счастье», «Свирель», «Степь», «Перекати-поле». Эти произведения, по отзыву рецензента, «носят бытовой характер и свидетельствуют, с какою любовью наш молодой талантливый беллетрист занимается изучением народных нравов. Его наблюдения в бытовой сфере отличаются замечательною тонкостию, не допускающею ни малейшей утрировки в передаче явлений народной жизни. Действующие в его рассказах лица всегда говорят языком, свойственным той среде, в которой они живут, и в их миросозерцании не заметно ничего искусственного, сочиненного самим автором» («Новое время», 1888, № 4420, 20 июня, стр. 3).
К. К. Арсеньев выделил из сборника рассказ «Письмо», обратив внимание на проявившееся в нем высокое мастерство Чехова: «На пространстве нескольких страниц нарисованы здесь три лица, соперничающие между собою по рельефности очертаний: отец благочинный, строгий, уверенный в себе, не знающий ни сомнений, ни колебаний; дьякон, стушевывающийся перед величием своего начальника, искренне поклоняющийся его уму, его талантам, и „запрещенный“ отец Анастасий, низко падший, но познавший в своем падении высокую цену милосердия и кротости». Критик находил «чрезвычайно естественным» решение, «на котором в конце концов останавливается дьякон». «Благодушнейшая приписка», под влиянием слов о. Анастасия, совершенно разрушает «эффект предшествовавших громов». «Всё в этом небольшом рассказе, — заключал Арсеньев, — дышит простой, неподкрашенной житейской правдой…» («Вестник Европы», 1888, № 7, стр. 261).
