собеседника.
— Таня — лучшая самбистка нашего зала, ответственная, и порядочная девушка. Вы могли бы подружиться. — Тренер из Дзержинска, уловив, насколько понравился ее подопечной Горьковский здоровяк, решил помочь.
Имел он и корыстные планы… Если парочка сойдется, можно попытаться перетянуть здоровяка в свой зал. Ограбить Расула, что может быть приятнее? Или хотя бы выудить у талантливого проспекта несколько секретов тренировок, чтобы применить к своим подопечным.
— Да я со всеми здесь не против подружиться. — Паша с улыбкой взял порозовевшую девушку за руку, и ввел в центр толпы, после чего медленно, по шагам показал, как именно стоит осуществлять бросок. Сначала нагрузить вниз за рукав, чтобы в полупоклоне оказаться как можно ближе к цели атаки. Отвлечь внимание, переведя фокус противника на верхний ярус. Подшаг вплотную к ближней ноге противника, нырок, захват пятки, и слегка потянуть на себя. Можно дополнительно толкнуть корпус противника вперед. Таня не оказалась на полу просто потому, что Паша успел подхватить ее за спину, и вернул в стоячее положение. — Я раньше самбо не занимался, совсем не ожидал, что все вы такие душевные ребята.
После того, как Таня попробовала сделать на нем «пяточку», что со стороны выглядело довольно комично, напоминая сцену: «Слон и Моська», Паша обратился к окружающим борцам. Парни, или тренера, независимо от возраста, смущенно заулыбались. Всем приятный похвалы, особенно от особи, которая в группе имеет высокий статус.
— Жаль, что время сейчас тяжелое, и не всякий спортсмен может жить хорошей жизнью. Прийти в такой ресторан, и просто поесть в свободный четверг. — Догнав, что инициативы по трудоустройству от этих тугодумов не дождешься, Паша сам начал потихоньку подводить.
Улыбки, что озаряли лица спортсменов, поугасли. Веселясь в роскошном ресторане, многие успели позабыть, насколько сложна в действительности их жизнь.
Сейчас вернутся домой, в свою, в лучшем случае, квартиру, или избу. На столе будет ждать вареная картошка, да соленые огурцы. Ничего особо питательного, способного поддержать высокий уровень соревновательной формы. Вокруг все те же серые лица. Сограждане, обреченно живущие похожую непримечательную жизнь.
Многие спортом-то начали заниматься, потому как получали выбросы эндорфина во время и после тренировок. А в обычной жизни и такой сублимации не дождешься, не говоря уже о подлинном счастье.
— Тут ты прав. Время тяжелое. — Тренер из Дзержинска горестно покачал головой. Были бы деньги, скольких бы он спортсменов смог воспитать? Может, поднял бы самбо до Олимпийского уровня… К сожалению от государства ничего не дождешься, оно само себе помочь не в состоянии. В нынешнее время невозможно даже просто устроиться на работу, чтобы внешними деньгами поддерживать тренерскую деятельность, и малообеспеченных учеников. Никто не берет, зарплаты задерживают, а то и вовсе не выплачивают, кормя обещаниями. А ведь ими сыт не будешь. — Перестройка эта… тьфу. А что поделать? Делать нечего.
Тренер в обреченной фразе выразил отношение всего простого народа, как к изменениям, так и к бездействию власти. А если быть более точным, к отсутствию ожидаемого и обещанного результата.
Генсеки меняются, появляются различные партии, и это в КОММУНИСТИЧЕСКОМ государстве. Толку никакого. Разве что оппозиционеры начали понемногу закидывать главенствующую партию дерьмом. Точнее раскрывать частичку правды об «идеальном» государстве, чтобы получить на фоне неудавшихся предшественников больше очков доверия.
Люди узнали, насколько неэффективно Советское производство в сравнении с западным. Насколько велико отставание в техническом плане от большинства стран первого мира. Конкурирующая пропаганда все яснее показывала, что дружба народов не такая распрекрасная, как на картинке. Республики не могут уживаться друг с другом. Огромное количество конфликтов вспыхивает на национальной почве. И все это на фоне отсутствия работы, сокращений, продовольственного кризиса, шаткости валюты, и много-много-много-много другого.
— На самом деле, все мы можем помочь стране. И это не пустые слова народных выдвиженцев. Вы слышали о том, что на рынке массово продаются импортные товары? — Неожиданно Паша встал на пути, скатывающегося по наклонной, настроения спортсменов, переводя разговор в другое русло. Дождавшись кивков, он поспешил объясниться, почему вообще поднял отвлеченную тему: — Так вот. Эти товары принадлежат мне, и все они — местного производства. Просто названия на английском, чтобы продавались лучше.
Сброшенная в толпу информационная бомба оказалась с отведенным таймером. Первое время самбисты никак не реагировали, глупо переглядываясь. Но затем детонатор сработал, и тут же поднялся гул обсуждений.
Жители Горького, разумеется, знали о какой лавке идет речь. За полмесяца она стала легендарной, и обросла слухами о ментовской крыше, ведь никто не приостанавливал явно незаконную деятельность. Не только местные, но и спортсмены из Дзержинска представляли, что за товары подразумеваются. Многие сами недавно стали владельцами этих вещей, когда усатый Азисхан приезжал в их город.
Тут взгляды сосредоточились на Никите Аксаеве. Второй здоровяк из-под крыла Абдулрашидовича показался чрезвычайно знакомым.
В целом мало кто мог поверить, что настолько высокотехнологичную и разнообразную продукцию могут производить местные. Однако богатство Коновалова, роскошные костюмы, охрана, и весь этот обед, говорили, по крайней мере, о том, что под громкими словами имеется какое-то основание.
— Мой вклад пока что ограничивается Горьким и окрестностями, но надеюсь, что в ближайшее время смогу покрыть дефицит товаров по всей стране. — Пока самбисты недоверчиво перешептывались, Паша развил первоначальный успех, додавливая свою линию. — Помимо того, что я пытаюсь предоставить народу доступ к качественной продукции, так же надеюсь обеспечить сограждан стабильной работой, и хорошей зарплатой. Если кто-то из вас захочет работать со мной, вот визитные карточки. Приходите в зал Расула, или в поместье Егорова, устрою.
Словно невзначай достав из кармана стопку черных визиток, Паша вручил их тренерам. Если кому-то из спортсменов понадобится, они просто подойдут и посмотрят адрес на обратной стороне карточки.
— Но… мы — спортсмены, а не инженеры и швеи. — Тренер Дзержинска, разумеется, почувствовал искушение, как и прочие. Кто не хотел бы заработать денег во время, когда зарплаты всюду задерживались? Кто не хотел бы сделать свою, и жизнь своей семи лучше? Но тренер просто не знал, чем мог помочь Павлу. И не хотел садиться на шею.
— Не только работники на производство, мне нужны и охранники. Сами знаете, время неспокойное: бандиты кругом, продажные менты, и прочие ползучие гады. В Горьком-то я уже разобрался со всеми… препятствиями, но другие города остаются проблемой. Мои представители опасаются там торговать без надежного тыла. — Паша старался говорить так, будто искренне пытался сделать мир лучше, хотя выглядел при этом как волк, с окровавленной пастью, заливающий о пользе
