— Тогда поехали, жена. Я обещал Гефестиону свежее мясо к обеду. Приглашаю и тебя. — Александр вложил в эти слова всю силу своего обаяния. — Ты не против?
— Как пожелаешь, мой господин. — Она позволила ему помочь ей сесть на лошадь и взялась за поводья. — Ты будешь стрелять, а я понаблюдаю, поскольку не прихватила сегодня лук. Так как я безоружна, то успех нашей охоты полностью зависит от тебя.
В том, что принцесса Роксана после ужина отправилась отдыхать в покои великого царя, ничего неестественного не было. Слугам оставалось только обмениваться многозначительными взглядами и перешептываться. Когда царь покинул пиршественный зал, Гефестион бросил Птолемею мешочек с золотыми дариками.
— Я и не сомневался в конечном результате, — сообщил он, — но ошибся относительно необходимого для его достижения промежутка времени.
Птолемей рассмеялся и поднял кубок.
— За принцессу Согдианы! И пусть она родит двойню.
— Но тогда наши проблемы тоже удвоятся.
Обнаженная Роксана на мгновение застыла на краю личного бассейна Александра, а затем нырнула и поплыла к его центру, как водяная нимфа, окутанная волосами, струившимися по ее плечам. Александр догнал Роксану и атаковал снизу, схватив за ноги, а затем поднял ее, шутливо угрожая уронить. Она обвила руками его шею и заглянула в прекрасные глаза царя.
— Я очень рассержена на тебя, — призналась она.
Он позволил ей соскользнуть вниз, пока ее груди не коснулись его мускулистой, покрытой шрамами груди.
— Напрасно. Ты знаешь, что я люблю только тебя. — Их губы встретились и слились в долгом поцелуе. Ощутив на спине его сильные пальцы, которые затем опустились ниже и стали ласкать ягодицы, она почувствовала, как учащается ее пульс. — Ты разжигаешь пожар в моей крови, Роксана.
— А что, если я пришла к тебе из постели другого мужчины? Что тогда? — Ее чувственное тело откликалось на его прикосновения, но сердечная боль не уходила, продолжая давить на нее каменной глыбой.
— Я — мужчина, Роксана. Это совсем другое дело.
Он снова поцеловал ее и опустил голову, так что она оказалась между ее обнаженных грудей, а его руки нежно поглаживали ее округлившийся живот.
— Это совершенно то же самое, — возразила она.
Он подхватил ее под колени, прижал к себе и отнес к покрытому плитами краю бассейна. Выйдя из воды, он положил ее на постель, устроенную из множества мягких подушек.
— Позволь мне любить тебя, дорогая!
— Александр… — прошептала она. — Ты — великий царь. Разве у меня есть выбор?
Он вытянулся рядом с ней, прекрасный и величественный в своей наготе. Взяв ее руку в свою, он заставил ее пальцы ощутить его напрягшееся копье. — Скажи только слово, — хрипло прошептал он, — прикажи мне уйти, и я сниму осаду и удалюсь, сердце моего сердца.
Слезы затуманили ее взгляд, и она погладила его превратившуюся в бархатистое железо пульсирующую плоть.
— Ты знаешь, что я не в силах так поступить, — промурлыкала она в ответ.
Он застонал, лаская губами ее груди.
— А ты знай, что для меня не существует иной женщины, кроме тебя.
Она окаменела.
— Как можешь ты говорить мне такие слова? Барсина…
Он уткнулся носом в ее шею, а затем приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза.
— Я провел в постели этой госпожи две ночи, — сказал он. — Но тебе не о чем сожалеть. Барсина осталась такой же невинной, как и до замужества.
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты спал рядом с ней и не…
— Зачем мне это? — Он усмехнулся. — Она тонка и суха, как древко копья. Все, что она может, — это стенать, источать слезы и молиться. Она слишком много молится.
В груди Роксаны затеплилась надежда.
— Поклянись мне, — потребовала она. — Поклянись, что говоришь правду.
— Клянусь жизнью Гефестиона.
— Тогда мне больше ничего не нужно, — воскликнула она, покрывая его лицо страстными поцелуями. — Бери хоть сотню жен, если ты пренебрег этой ради меня.
Глава 26
К великому удовольствию Роксаны, Александр покинул Сузы, оставив там персидскую принцессу Барсину. Как уже часто бывало раньше, после краткого периода бездействия Александр снова стал самим собой, строя планы экспедиций по завоеванию новых земель. Его первый приказ касался создания нового флота под командованием Неарха. Пока они ожидали завершения строительства судов, Александр со свитой отправился на корабле по реке Тигр, чтобы основать город, а также исследовать новые сухопутные и морские пути.
Оксиарту удалось подавить восстание в Гиндукуше и теперь он занял там пост правителя от имени Александра. Однако победа далась ему дорогой ценой, и он обратился к Роксане с просьбой прислать ему дополнительные отряды верных бактрийцев для службы под его знаменем. Она призвала к себе Кайана и попросила его отправиться к Оксиарту на помощь.
— Ты с ума сошла! — не на шутку разозлился тот. — Сейчас ты нуждаешься во мне больше, чем когда-либо раньше. — Он указал на очевидные признаки ее беременности. — Принц Оксиарт может рассчитывать на большую часть «летучих демонов», если Александр примет соответствующее решение, но лично я остаюсь с тобой. Бондур вполне способен возглавить бактрийцев, тем более, что он это заслужил.
— Неужели ты полагаешь, что Александр не способен позаботиться о собственной жене? — Она пожала плечами. — Сейчас я снова пользуюсь его расположением, и он готов защищать меня даже ценой собственной жизни.
Кайан нахмурился.
— Снова назревают волнения, и ты прекрасно об этом осведомлена. В связи с прибытием тридцати тысяч его молодых солдат из Бактрии и в результате смешения азиатских и греческих войск могут возникнуть серьезные проблемы. У Александра множество врагов, и большинство из них готовы пожертвовать своей правой рукой только ради того, чтобы увидеть твою смерть! Особенно сейчас, когда ты носишь его наследника — ребенка, которого греки открыто называют полукровкой. Неужели ты настолько озабочена своим предстоящим материнством, что потеряла способность мыслить логически?
Она положила руку брату на плечо.
— Тогда посылай Бондура и дай ему столько бактрийских конников, сколько сможешь. Когда они отправятся в путь, я передам с ними те же товары, что и обычно.
Она испытала эгоистическую радость в связи с тем, что ей не пришлось расставаться с Кайаном, даже ради отца. С ней самой и с ее мужем все обстояло хорошо, беременность протекала нормально, но, тем не менее, ее постоянно преследовало ощущение приближающейся опасности.
