Словом, обычная для русских грызня и здесь.
Невзирая на великий день праздника Р[ождества] Х[ристова], решил двигаться дальше, чтобы скорее поспеть домой. Простились дружески. Выступили с ночлега в караван-сарае г. Себзевара 25/ХII 91 г. в 11h 30m утра.
Вступили в полосу селений с большими садами, тянущимися параллельно горному хребту и южнее города Нишапура. В I2h 15m 27/Xll 91 г. прибыли в караван-сарай г. Нишапура, который значительно меньше Себзевара и грязнее его. В г. Нишапуре насчитывается до 6500 домов и 320 лавок и мастерских. Караван-сараев два, в одном из которых проживают наши армяне.
Вечером, когда я шел проведать наших лошадей в конюшне караван-сарая, с крыши его (плоской) в меня стал кидать глиной мальчишка, а взрослые не удерживали его. Инцидент. Выругал и приструнил взрослых, и тем все и закончилось. Это очень редкий случай за все наше до сих пор странствование. Очевидно, при караван-сарае прижились беспризорные дети и хулиганят, а взрослые их не удерживают, потому что они им чужие, да и мальчишки их не послушают. Устроились на ночлег хорошо, а придя рано в г. Нишапур, делаем как бы дневку. Путь до г. Мешеда уже раз пройден, и нам остается только от Мешеда по малоисследованному или неизвестному направлению вернуться в пределы Закаспийской области.
Утром 28/ХII 91 г. поднялся рано, так как и лешли спать рано в полном тепле и спокойствии духом за все уже благополучно пережитое и сработанное. Слава Богу за все! Было много трудов, немало лишений физических, да и опасности для жизни тоже. Решаю двигаться дальше. Пришли с приветом армяне. Разговоры. Распростились в караван-сарае. Дружески простились. Выступили из г. Нишапура с ночлега 28/ХII 91 г. в 7h 40m утра.
В 1h 37m дня 29/ХII 91 г. дорога вступает в г. Мешед. В 1h 55m по улицам города достигли здания российского] и[мператор-ского] генерального] консульства. В нашем консульстве нас приняли с широким гостеприимством. В особом докладе я ориентировал ген. консула П.М. Власова в произведенных мною исследованиях. Однако, я заметил, что консулу не нравится стремление мое собирать разные торговые и другие статистические сведения о г. Мешеде помимо его разрешения и ведома. Он дал мне понять, что это его прямая обязанность, и он все сведения представляет регулярно в официальных донесениях. У нас может выйти несогласие в сведениях, и это недопустимо. Я тот же час с этим согласился и доложил ему, что собранные мною сведения относятся к местностям вне Мешеда, а без его ведома я ничего здесь в г. Мешеде собирать не считаю себя вправе и нахожу это даже лишним, так как он уже все данные, им проверенные, регулярно представляет в свое министерство. П.М. Власов по своему характеру, крайне самолюбивому и подозрительному, не допускал мысли, чтобы кто-либо из другого министерства мог бы контролировать его действия и потому дал понять, что никакой проверки доставляемых им сведений он не допустит и со стороны генерала Куропаткина. Мое положение в этом отношении оказалось не из легких. Я только заверил его в том, что мое дело чисто военно-географическое, и ни в какую другую сферу я не углубляюсь, а тем более не считаю себя вправе принимать обязанности контролера. В Туркменской же степи получил прямое полномочие от нашего консула в Астрабаде и от нашего посланника в Тегеране разобрать дело об ограблении туркменами наших русскоподданных, что и исполнил в мере возможности.
На этом мы и поладили, и отношения наши остались вполне хорошими. В консульстве я провел с 29/ХII 91 г. по 1/I 92 г., отдыхал и приводил в порядок все мною сработанное и собранное. Кроме нескольких визитов, по указанию П.М. Власова, я больше никуда не ездил и никаких сведений через армян и др. лиц не собирал. Новый год встретили в генер. консула очень торжественно, со многими приглашенными гостями, а в день нового года г. консул принимал разных лиц с официальными поздравлениями. Тон жизни нашего консула, благодаря супруге-англичанке, строго английский и все симпатии тоже. Наши армянские купцы, особенно чутко присматривающиеся к нашим консульствам, недовольны слишком властным и резким обращение с ними П.М. Власова, который держит себя очень гордо и недоступно. Думаю, что это правда, но, может быть, и он имеет основание так с ними себя держать, хорошо зная суть их торговой деятельности за долголетнее пребывание в г. Реште.
Люди и лошади мои достаточно отдохнули. Все же, несмотря на многомесячное уже странствование, я не захотел вернуться домой в пределы Закаспийской области по большой и хорошо известной, да еще заснятой нашими топографами дороге. Я решил поэтому прорезать северную, приграничную часть к нам Хоросана по очень мало известному направлению, через область Кел ат, до станции Закаспийской жел. дороги Каахка. Дорога по этому направлению настолько мало известна, что я не мог в Мешеде найти проводника. Во всяком случае, я решил освободить себя от излишних теперь людей конвоя и тяжести груза и идти налегке. Поэтому, наняв арбу под излишний груз, я отправил все с двумя казаками по большой караванной дороге прямо в г. Асхабад.
Рассчитавшись со своими черводарами и наемными людьми с награждением их, я занял у генер. консула 75 туманов деньгами под расписку и подготовился к выступлению налегке домой. Одарив прислугу в консульстве, и после любезно предложенного мне завтрака я сердечно простился с П.М. Власовым и его супругой и 2/I 1892 года выступил из ген. консульства в г. Мешеде в ih 32m дня. По пути заехал проститься с английским консулом и в 2h 05m дня вышел из города.
8. Обследование пути от г. Мешеда на север до Закаспийской железной дороги. Возвращение в Асхабад
Хотя специально сведений о г. Мешеде не собирал, но, покидая этот город, быть может, навсегда, считаю необходимым высказать свое личное впечатление лишь о том, что я видел. Мешед имеет 12 000 домов с большими садами. Цент тяжести всей жизни этого города – колоссальное старинное и тщательно поддерживаемое сооружение – гробница Имам-Резы, святого человека, почитаемого всеми шиитским миром. Мечта всякого шиита – хотя один раз в жизни побывать у этой гробницы и поклониться святому. Духовенство при гробнице является могущественнейшей религиозной организацией в стране и фактически очень богатой, благодаря владению огромными вакуфными[181]имениями и теми непрерывными приношениями и вкладами, какие поступают сюда от живых паломников или от уже умерших, оставляющих свое имущество или большие суммы гробнице Имам-Резы. Царствующий шах считает
