Бутылка с недопитым алкоголем валялась на ковре у окна, но встать за ней не было никаких сил.
Пожалуй, это состояние не было похоже ни на физическую усталость, ни на банальное похмелье — это когда кажется, что любое движение, даже попытка движения, запустит необратимый болезненный процесс саморазрушения…
Почему она соврала?
Не потому же, чтобы произвести на него впечатление. Ерунда. Клара никогда не говорит всей правды, но тут… тут она явно была причастна и явно магия Виктора досталась именно ей.
Но вот, что было потом?
Просто умер, и она выкинула труп в пустошах, чтобы никто не нашел? Тогда связывать зачем?
Нана… ее руки были связаны, но потом кто-то ее развязал. Или сама… и убежала, или пыталась убежать. И вот в ее смерти Клара не признавалась.
Мар резко поднялся, подошел к окну, игнорируя бутылку, которая минуту назад так сильно привлекала. Распахнул створки в полную ширь — в комнату полился чистый солнечный свет и запах чистого летнего утра. Свет пробивался сквозь листву каштанов и кленов, по стенам, по подоконнику плясали ажурные тени.
Внизу по дорожкам возле дворцового крыла прогуливался страж в полной боевой амуниции. То ли сам собой, то ли специально здесь поставлен, ради Мара.
Чуть дальше, за клумбами и мостиками, за бурлящим главным каскадом, прогуливались молодые драконы с женами и детьми.
Среди этих самых жен крылатых не было ни одной. Мало в Водопадном крылатых женщин. С Кларой и Наной было две.
Это все — обычные горожанки. Когда-то их предки поддержали исход драконов из циркусов, ушли с ними, обустраивали чертоги, работали в полях, обеспечивали работу энергоустановок, выращивали овец и коз… чем тогда они еще могли заниматься? При том уровне автоматизации и благоустройства?
Многие из нынешних горожан — потомки ученых, выпустивших в мир «поколение дракона». Или их друзей, решившихся на внезапную крутую перемену в, казалось бы, обустроенной, спокойной жизни?
А на самом деле, это мост. Рухнувший горный мост. Клара рассказывала, на склонах Скальда, далеко от обжитых мест, есть горный участок, где в одном месте из скал выходит темный тоннель, чтобы через триста метров снова уйти в скалы. А между — был когда-то мост. железнодорожный. Он рухнул.
Как будто из истории мира изъяли изрядный кусок, и теперь связь времен можно только видеть, но не почувствовать, не понять.
Какие-то силы очень постарались, чтобы не осталось ни свидетельств, ни книг…
Вернулась Клара. Прикрыла за собой дверь, топнула ногой, раздраженно сказала:
— Не могу связаться с Тедором. У него были какие-то новости про лабораторию, он обещал рассказать, когда узнает. Но с ним не связаться! С самого утра! Он что-то задумал! Придумай что-нибудь? Как его найти?
Мар пожал плечами. Искать Тедора он не хотел. Даже если бы мог.
— Тебя это совсем не заботит? Наш план вот-вот улетит в бездну, а ты тут отдыхаешь?! Я всегда считала тебя более решительным и амбициозным человеком!
Именно в этот момент прямо в комнате Клары, прямо на ее светлом, бежевом ковре, при свете летнего солнышка вдруг появилась химера. Довольно крупный плешан, источавший, как все эти твари мерзкий кислотный дух, стоял, расставив лапы, щерился, и топырил жесткую и редкую, присыпанную перхотью шерсть.
Клара замерла, И вскрикнув, приготовилась жечь тварь: с огнем она управлялась куда виртуозней, чем с водой…
И почти сразу же Мара накрыло ощущение невероятной безысходности и страха… за кого-то. Мелькнул образ мрачноватой зеленой аллеи, едва подсвеченной магическими шарами, чьи-то испуганные лица. Понимание, что если ничего не сделать, то кто-то непременно умрет…
— Кусь… — нахмурился Мар, и тут же, будто проснулся, скомандовал Кларе: — не смей! Он за мной. Квазимодо, я иду. Давай, вместе… Клара, я вернусь. Разберусь, что у них случилось и…
— У… у кого у них? — Быстро пришла в себя Клара. — Кто это за тобой посылает почтовую химеру? Кондор… Кондор мне рассказывал про плешана. Это он? Он… чей? Той шимсы драной из каравана?..
— Он мой, — поморщился Мар. В ушах звенело, и формулировать мысли было невыносимо трудно. Но надо было как-то ее… успокоить, что ли. Обьяснить. Чтоб не кричала больше. — И Академии. Привязался тогда в пустыне, мы не сразу заметили. Пришлось забрать к Надару. Но если плешан добрался за мной аж сюда, дело спешное! Извини. Увидимся. Веди, Кусь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мар успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джека под руководством Анны Самум укладывают на носилки. Парень хрипло дышал, одежда в двух местах пропиталась кровью. Рядом с носилками стоял, запрокинув лицо к неразличимо-темному потолку пещеры, стоял Дик, по его щекам текли слезы, но он не замечал. По другую сторону Даник обнимал за плечи тихо рыдающую Лору.
Плешан припал на передние лапы и вдруг издал низкий, тоскливый, пробирающий до костей звук. Янки нигде не было видно.
Мар присел возле химеры.
— Где она? Во что опять влипла? Ты чуешь? Кусь, давай, пробуй. Ну же, ты же химера…
— Кто-то из драконов смог без допуска пробраться на поле, — бесстрастно сказал где-то рядом ректор. — Марик, спокойно. Здесь сейчас все свои.
Мар медленно поднялся, посмотрел на Надара невидящими глазами.
— Как?
— Не знаю. Телепортом. Периметр никем не нарушался. Проверяем, не оставили ли сюрприза наши наблюдатели от Чертога.
Кондор?
Если Клара приказала… но не демон же она? И не всеведущая…
Почему-то сердце сбилось с такта.
Да какое ему должно быть дело? Она даже не его студентка. Подумаешь, посетила пару лекций…
Ты ее сюда притащил, поганец.
Ты обещал ей здесь безопасность и второй дом. Ты связал ее клятвой. Не твоя студентка? Опомнись! Ты оставил ей ключ от своей библиотеки. Отдал тетради Изера. Ты еще там, у последней версты, поклялся, что присмотришь за ее родными, если что-то случится, но как ты им сейчас скажешь, что — вот, оно случилось?
И когда случилось, ты развлекался с прекрасной и опасной Кларой Шторм, пил вино и думал о судьбах мира, чтоб его…
— Мар…
— Я контролирую! — рыкнул от таким голосом, что стало ясно — не контролирует. О чем бы ни шла речь.
— Мар, найдем. Я уже послал за…
— Найдем, — эхом отозвался он и повернулся к безутешной Янкиной команде.
— Рассказывайте. Кто что знает. Все необычное, странное, за последние часы… нет, за последние сутки!
Лора снова всхлипнула. Даник прижал ее к себе, и тихо сказал:
— Особенного немного было. Только то, что распорядитель хотел снять кое-кого с испытаний…
— Янку?
— В том и дело, что нет! Джека. И Ричарда. Как знал, что так будет…
— Может и знал, — почуял зацепку Мар. — Это все?
— Анна помогла ей с научной работой… верней, она познакомила Яну со своими аспирантами. Но это раньше. Они с Янкой оба вечера в берлоге писали конспекты.
— Что за аспиранты, как зовут?
— Боря и Робин. Они где-то в зале должны быть…
— Найду. Будьте все время на виду. Не хватало, чтобы и вас похитили. Еще. Будут вопросы. Потом.
Слова давались с трудом. Но его гнало вперед осознание, что если не поспешить, то ее не будет. Больше никогда не будет этой странной, доброй, робкой и одновременно отчаянно-решительной девочки, такой необыкновенной и совсем обычной. Девочки, за которую он каким-то образом оказался в ответе.
И не только перед собой.
Распорядитель-пятикурсник вздрогнул, когда его внезапно сгребли за руку железной хваткой, и конечно мигом припомнил подробности:
— Разумеется, знаю! Личный помощник князя Константина сам подошел ко мне перед началом состязаний и потребовал, чтобы двух студентов… да, именно Джек Ветер из Менгиров и Ричард Шквал из Дольмена. Сняли с испытаний. Как было сказано?… ну, он немного волновался, это ведь вопреки правилам. Но он же помощник князя, а князь — входит в совет попечителей. Я счел это возможным. Думал, парни обрадуются. Ну и зря не согласились… говорят, Джек совсем плох?..
— Выживет. Как зовут помощника? Ах, Мартин Шквал из Дольмена…
