— Уже семь утра, неделя прошла, гоните мой коньяк.
— Давай хоть до вечера подождем, он должен приехать.
— До семи вечера ждем и вы проиграли.
— Хорошо. Он приедет!
— Не приедет.
— Приедет!
Надейтесь и ждите, Савелий Евгеньевич.
— Арчи, ты мне трусы-то вернешь?
Пудель вертел мордочкой и делал вид, что ничего не понимает. Я уже весь дом обыскала, но так и не нашла, очень надеюсь, что Арчи их не съел, хотя за столько дней с ним бы уже чего-нибудь случилось с шелка и кружева.
— Ваше время истекло, где мой коньяк.
Вытащил Кравец из машины ящик Хеннеси, я его не очень люблю, но сойдет.
А в два часа ночи приехал Ковин.
— Вот раньше приехать не мог?
— Не мог, Савелий. Не мог.
— Что ж такое важное тебя задержало?
— Ничего. Просто Ники написала, что если я раньше вторника прилечу, то хрен она со мной в Москву вернется.
— Ерец!!!
А я чего? Я давно сплю, сотый сон вижу, на вопли Савелия не реагирую, ящик коньяка под кроватью, Арчик на кровати, дверь закрыта на ключ, не будет же он дверь ломать?
Савелий рассказывал, каким ужасным тираном является Николь, как замучился с ней за эти дни, и теперь он понимает, почему я ее то и дело увольняю, и совершенно не понимает, почему же беру обратно.
Только вот он и сам в это не верил, и меня убедить не смог. Радовало одно — возврат Ерец он мне гарантировал, осталось только самое сложное, Николь об этом уведомить и чтоб она согласилась вернуться.
— И?
— Что и?
— Зачем ты все это устроил?
— Я? — Савелий даже изобразил возмущение. — Это все Николь. Захотела коньяк и втянула меня в спор и тебя заодно.
Почти невинное выражение лица.
— Да? Значит Николь тебя, бедного несчастного облапошила?
— Да, — кивнул Савелий, отхлебывая чай.
— И развела тебя на коньяк?
— На ящик коньяка.
— Только вот проблема, ты-то меня раньше дернуть пытался, а ультиматум Ники прилетел намного позже. И кто кого развести хотел?
Кравец хмыкнул.
— Ты хоть понимаешь, что я мог забрать еще четыре дня назад?
— Если бы забрал, было бы очень плохо.
— Да?
— Ага, она бы меня женить не успела.
— Что?
— Женюсь я, расстаюсь с холостой судьбой, и все из-за Николь. А ты я гляжу, соскучился? Понял, наконец, что ее отпускать нельзя? Вот, значит, не зря забирал и на другой край света отвозил. Поумнел, Андрейка, поумнел.
Хотелось Савелию съездить по шее за такую науку, но пришлось попрощаться и поехать в гостиницу. Николь не очень с утра обрадуется, найдя мое тело под боком, а спать на одном диване с Кравцом меня совсем не прельщало.
«Ящик коньяка. Да я бы искупал ее в этом коньяке, если бы дело было в нем». Все как сговорились, постоянно напоминали о Ерец, сначала замы, что пытались узнать стоит ли исполнять ее ценные указания, что она привычно рассылала, усмешки хватило, чтоб больше дурацких вопросов не было, естественно исполнять. Потом Софья пыталась уточнить с какой даты приказы о приеме делать, Липа с совещаниями, что Николь давно вела, и пришлось опять на них присутствовать, Мария попросила приветы передать, Вик заикнулся о новом проекте. И ее письма, пришлось игнорировать, единственное, что мог на них ответить — еду.
Приехал, мать твою, Ники так и не увидел, от Кравца порцию лапши получил, а зная Савелия, на достигнутом он не остановится, провокации будут, главное держать себя в руках, и не дать ему по шее.
Если Кравец не знал чем меня занять, то Ковин тут же придумал мне сотни дел. Еще даже солнце не выползло из-за горизонта, мы были уже в Администрации, мои карманы были забиты визитками совсем ненужных мне людей, потом мы потащились на какую-то стройку, побродили по этажам, Андрео был недоволен результатами, и мне пришлось срочно писать все замечания гениальнейшего и рассылать недостойнейшим. Потом поехали к Савелию, устроили скайпсовещание, потом обсудили стратегию развития и поскакали в ближайший ресторанчик поесть, потом понеслись в соседний городок, что там забыл Биг Босс я так и не поняла, может, присматривал новые земельные участки. Вернулись мы поздно ночью, шеф с банкой икры, я с температурой. Меня трясло большую часть ночи, но к утру я была почти свежа и весела. Опять весь день носилась с Ковиным-Неугомониным, к вечеру у меня не было сил, даже чтоб ответить на очередную каверзу Савелия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Привет, Николеттка, ты уж, когда с ночным мальчиком резвишься, хоть белье по дому не разбрасывай. Смотри, Андрео, какой белье-то наша скромница предпочитает.
В руках Кравца были мои итальянские трусики с бантиком. И все же они очень красивые. Но судя по багровевшему лицу Андрео, ему они не понравились. Ни одной дырочки, простирнуть для профилактики и убрать до лучших времен. Но Арчи решил по-другому, уж не знаю, чем они так приглянулись псу, но стоило ему их узреть в руках Савелия, как он тут же подпрыгнул, повизгивая от восторга, повис на бантике, и рухнул на пол с «завлекалочкой» в зубах. Эх, всю красоту оторвал, паршивец, зачем они мне без бантика, пришлось выкинуть в помойку.
Я уже три листа извела на заявление об увольнении, все по привычке на Ковина писала, с четвертого раза все же получилось.
— Хоть Вы еще тот товарищ, но я как порядочная женщина не могу оставить Вас без свадебного подарка.
— А может, обойдемся без него, как-то страшно.
— Не обойдемся. Подарок классный, прям от сердца отнимаю. Но для хорошего человека ничего не жалко.
— Может, не будешь отрывать?
— Буду.
— Ладно. Что за подарок?
— Чудесный подарок. Просто чудесный.
— И что это?
— Такая нужная вещь для невесты с вашим-то характером.
— Ну, Ники, не томи.
— Прекрасный. Отборный. Элитный. Французский. Коньяк. Целый ящик!
Ковин сам забрал мою трудовую у Кравца, словно она была гарантией моего беспрекословного подчинения. Не хочу я лететь, не в том я состоянии, чтоб опять куда-то лететь, мне нужен отдых и покой, хотя бы пару дней, а лучше недельку. Только вот пока не мой руководитель решил по-другому. Лекарства снимали симптомы, но не лечили, температура ниже, головная боль на время отсупила, только сил от этого не появилось.
— Собирайтесь в Москву, Савелий мне Вас вернул. Самолет нас ждет.
— Не полечу!
— Что?
Паленым явно запахло.
— Не полечу!
— Вы обещали!
— Обещала, что он меня неделю не выдержит, сам вернет. Лететь я не обещала.
Ох, и бомбанет сейчас. Я даже отошла чуть дальше.
— Николь Александровна, советую Вам собрать вещи и ждать меня в машине.
— Вот, еще! Вы мне не начальник.
— Ерец, последний раз предупреждаю, собирайтесь по-хорошему. Самолет нас ждет.
— Вас ждет, а я не полечу.
Андрео пододвинулся ко мне ближе, я отступила, он сделал шаг, я опять отступила, он почти впечатал меня в стену.
— Полетите!
— Не полечу! Я поездом поеду!
— Поездом, почему поездом? — будущей бывший Биг Босс даже растерялся, а потом закинул на плечо и отволок в машину, заблокировал меня в ней, сам вернулся за моими вещами.
— Дайте хоть проститься с моим постельным мальчиком.
Недобро прищурился Андрео, но все же позволил мне вылезти из машины, бежать-то все равно некуда, не он, так Савелий обратно запихнет. Да и бегун из меня плохой. Кравец сгреб меня в охапку, поцеловал в макушку и пробасил «Спасибо, амурчик». Марго расплакалась, я тоже прослезилась. Но сложней всего было попрощаться с Арчи, привыкла я к нему, как же классно засыпать и просыпаться с кобелем в постели.
— А поехали со мной, постельный мальчик?
Арчи был согласен и почти запрыгнул в машину, но строгий окрик «Арчибальд» вернул его к хозяину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Плохо стало часов через шесть полета, температура вернулась и, судя потому, что мне было холодно, вернулась существенно выше обычной.
— Вот ехала бы сейчас в поезде, лекарств накидалась и спала. Нет, затащили меня в самолет. Тут коньки отброшу.
