В конце мая 1895 года Зотиков покинул Успенский остров и перешел на службу в Покровскую церковь в селе Шолтолово Новоладожского уезда. Через два года, в начале сентября 1897 года, его перевели на службу в Царскосельский уезд – в Сергиевскую церковь села Ящера. Почти десять лет, до марта 1906 года, Зотиков был законоучителем Ящерской земской школы. Одновременно, в 1901-1905 годах, – законоучителем Луговской земской школы Лужского уезда.
В марте 1906 года Николая Петровича Зотикова перевели в ропшинскую Благовещенскую церковь (Петергофского уезда), что на Княжьей горке. Именно здесь он служил практически до самого конца жизни – до конца 1930-х годов. Так судьба связала с одним из уникальнейших храмов на Северо-Западе России, который строился еще в допетровские времена шведского владычества над приневскими землями.
Как считают исследователи, эта церковь – единственное сохранившееся до наших дней на территории России произведение культовой шведской архитектуры второй половины XVII века, и именно в этом заключается особенная ее ценность как редчайшего памятника архитектуры. Даже сегодня, когда от церкви остались одни только стены, она напоминает больше не православный храм, а лютеранскую кирху.
В начале XVIII века, когда в результате Северной войны приневские земли стали принадлежать России, кирху переделали под православный храм Благовещения. Церковь стала приходской, а высокий статус ропшинского имения, связанного с именами Петра I, Елизаветы Петровны и Петра III, давал ей некоторые преимущества. В частности, то, что ремонтировалась церковь на средства придворного ведомства. В 1815-1816 годах обветшавшую церковь капитально отремонтировали. Смету на ремонт составлял известный петербургский архитектор Иосиф Шарлемань, а производились работы под надзором архитектора Миллера.
Летом 1908 года в жизни Благовещенской церкви произошло событие, сыгравшее немалую роль в судьбе Николая Петровича Зотикова. 10 августа церковь посетили находившиеся на военных маневрах в районе Бегуницы – Ропша император Николай II и императрица Александра Федоровна. Как сообщалось в «Известиях С.-Петербургской епархии» от 29 августа 1908 года, «Их Величества при входе в церковь заняли места возле молящихся. По окончании богослужения настоятель церкви о. Николай Зотиков обратился к Их Величествам». А далее приводился полный текст выступления Зотикова, которое завершалось пожеланием государю, государыне, наследнику и всему царствующему дому «многих лет на радость, счастие и славу дорогого нашего отечества».
Не станем утомлять читателя полным текстом выступления, приведем лишь самое главное. «Причт, староста и прихожане Ропшинской Благовещенской церкви, – говорил Николай Зотиков, – осчастливленные присутствием Ваших Императорских Величеств за Божественной литургией и Всемилостивейшим подарком – священными облачениями, в коих мы имеем счастье совершать торжественную литургию и вчера всенощное бдение, весьма рады выразить Вашим Императорским Величествам одушевляющие нас верноподданические чувства сыновней любви, преданности и глубочайшей благодарности за столь щедрый подарок. Просим Ваши Императорские Величества принять от нас на память о сем посещении икону Благовещения Божией Матери, в честь коего освящен наш святой храм, и просфору, частицы из коей вынуты за здравие Ваших Императорских Величеств и Вашего Августейшего Семейства».
«Народ восторженно провожал Августейшее Семейство при отбытии из церкви», – говорилось в «Известиях С.-Петербургской епархии». В общем, что греха таить, верноподданические старания Николая Зотикова не прошли даром: в тот же день, 10 августа, «Их Императорские Величества» наградили его золотым наперсным крестом из Кабинета Его Императорского Величества.
Впрочем, ропшинские годы служения Зотикова отмечены не только визитом царя. Это было время трудной и напряженной работы. С марта 1906 года по 1 октября 1917 года он являлся заведующим Глуховской церковно-приходской школы Петергофского уезда, одновременно – законоучителем Ропшинского земского училища, I и II Кипенских земских школ, Волковицкой школы, Мало-Горской земской школы, а также председателем приходского попечительства.
С самого начала Первой мировой войны Николай Зотиков возглавил «попечительский совет для оказания помощи семействам запасных и ратников ополчения, призванных на действительную военную службу». Труды Зотикова не остались незамеченными: в мае 1914 года его наградили орденом Св. Анны III степени, а еще через два года возвели в сан протоиерея.
В годы Гражданской войны Зотиков остался в России. С 1 ноября 1917 года он являлся законоучителем Ропшинского двухклассного училища, а с августа 1918 года – председателем приходского совета ропшинской Благовещенской церкви. В ней он продолжал служить и при новой, богоборческой и «безбожной», власти, – по всей видимости, до самого закрытия храма в конце 1930-х годов. Сам он вскоре ушел из жизни.
У Николая Петровича Зотикова было шестеро детей: два сына – Петр, 1891 года рождения, и Иоанн, 1899 года рождения, и четыре дочки – Анастасия, Вера, Мария и Зинаида. Последним из потомков Николая Петровича Зотикова, носящим эту фамилию, стал его внук – майор Владимир Петрович Зотиков. Он умер в июне 2001 года, не дожив полгода до 80 лет, и похоронен на Смоленском кладбище в Петербурге.
Что же касается Благовещенского храма, то его судьба оказалась печальной, как и у многих сельских храмов России. Здание использовалось под хозяйственные нужды, а в 1960-х годах его просто бросили. Рухнула крыша, обвалились стены. С годами храм превратился в руины, но местные жители не теряют надежды на его возрождение. А в восстановленном храме, возможно, будет отдельный уголок, посвященный уникальной истории этой церкви и личностям ее настоятелей. Достойное место займет там и описание жизни Николая Петровича Зотикова…
Работали не покладая рук…
Важнейшую роль играло земство и в деле народного здравоохранения в Петербургской губернии. В различных уездах расходы на медицину составляли от 17 до 30% земского бюджета.
Вместе с тем и врачей, и больничных мест в губернии катастрофически не хватало. К примеру, по состоянию на 1898 год в Лужском уезде приходилась одна больничная койка на 2 тысячи жителей, а в Царскосельском уезде – на 7 тысяч жителей. Один врач приходился на 9 тысяч жителей в Шлиссельбургском уезде, на 13 тысяч – в Новоладожском, на 22 тысячи – в Ямбургском и Царскосельском, на 30 тысяч – в Гдовском. Всего в 1904 году в Петербургской губернии насчитывалось 59 земских врачей. Полвека назад, в 1865 году, их было всего лишь одиннадцать.
По данным энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, за счет земств в Петербургской губернии содержалось 144 лечебных заведения, где работали 144 фельдшера и 64 врача. В течение 1896 года земские врачи приняли 354 314 больных.
В конце XIX века земства открыли в Петербургской губернии немало новых больниц. Одна из них появилась в 1894 году в Рябово (Всеволожск). По тем временам она являлась достаточно крупным медицинским учреждением, включавшим родильное и инфекционное отделения, а также приемные пункты в волостях. Она помещалась в каменном доме на территории, где ныне находится Всеволожская районная больница.
Врачом Рябовской земской больницы назначили Мечеслава Маркеловича Зачека, работавшего с 1879 года, после окончания Военно-медицинской академии, врачом в Шлиссельбургской земской управе. Доктор Зачек работал не покладая рук. По его настоянию в 1903 году к зданию Рябовской больницы пристроили помещение для амбулаторного приема больных и операционную комнату.
В том же году по его просьбе из мызы Рябово в больницу провели электричество. Тогда же начали постройку двухэтажного каменного жилого дома для врачебного персонала, строительство закончили в 1905 году.
Очень серьезно в больнице обстояло положение с «койкоместами» и с лекарствами. В 1907 году доктор Зачек в годовом отчете докладывал земскому собранию: «В Рябовской больнице на 10 кроватей пришлось 285 человек». Из-за нехватки мест больным приходилось долго ждать своей очереди на стационарное лечение в больнице, особенно в осеннее время и зимой. Однако, по словам Зачека, «из нужд участка самая резкая – это отсутствие лекарств. Явление это повторяется ежегодно и тяжело сказывается на всем врачебном деле. Обыкновенно к декабрю уже чувствуется недостача лекарств, в феврале уже лечить нечем».
В зимние месяцы, когда из-за простуд число больных существенно возрастало, врачу вместо лекарств приходилось предлагать больным рецепты в городские аптеки, что вызывало недовольство больных и нарекания на персонал.
В 1909 году доктор Зачек докладывал земскому собранию: «Родильная – маленькая комната, вмещает всего две кровати, а число рожениц доходило до шести. Приходилось устраивать кровати в столовой, где они и рожали. Наконец, приходилось отказывать в приеме». Зачек просил открыть родильное отделение на третьем этаже здания, где находился водонапорный бак, однако его просьбу отклонили. Земство посчитало, что «…для выполнения естественного физиологического акта нет необходимости обращаться в лечебницу. Сюда следует принимать только рожениц с ненормальными и преждевременными родами».
