тебя найдет, и ты свое прошлое узнаешь, – говорит подруга нравоучительно, поглаживая меня по голове.
– Я просто в растерянности и не знаю, что мне делать дальше.
– Для начала, конечно, найти бы хоть что-то подтверждающее твое прошлое. Фамилии и имена родителей. Хоть чуточку, чтобы раскрутить этот клубок. Если Алевтина Петровна соврала с отчеством, полагаю, и фамилия у тебя другая была в детстве. Есть варианты, как и где мы можем это узнать?
– Нет, отку… – начинаю, но тут мысли осеняет догадка, и я даже выпрямляюсь, сидя на кровати. – Есть! – заявляю решительно. – У бабули в секретере ящик, который она все время закрывает на ключ. Я никогда особо интереса к нему не проявляла, но в детстве как-то попыталась залезть. Она была зла. Она там деньги хранит и документы. И сдается мне, не только их. Может, там что-то да есть?
– Вот и отлично! – хлопнула тихонько в ладоши подруга. – А то ты сразу бац и раскисать. Злата Романовна Холмс тебе поможет, не дрейфь, – улыбки ярче видеть мне не доводилось.
–Я не знаю, что бы я без тебя делала! – говорю искренне, бросаясь к Златке на шею. – Откуда ты такая взялась?
– Откуда взялась, там уже нету! – обнимает она меня в ответ. Крепко-крепко, так, что сразу понимаешь: нет, ты в этом мире не одна. – Ладно, – шепчет подруга, откидываясь на подушку. – А теперь давай спать. Я сейчас будильник поставлю. И как только за бабушкой закроется дверь, примемся за поиски. А там по факту будем уже думать, как быть и что делать дальше.
– Может, мне попытаться найти номер Дама? Я услышать его хочу...
– Ночью? Э-э-э, нет, подруга, давай, ложись, – хлопает рукой по соседней подушке. – На чугунную уставшую голову нельзя делать никаких очень важных дел и принимать ответственных решений. Папа мне так всегда говорит.
– Кто бы говорил, Злата Романовна, – вздыхаю, падая рядом на подушку, уставившись глазами в потолок, по которому гуляют блики проезжающих мимо машин. – Я по нему безумно скучаю.
– Точно влюбилась, – улыбается подруга. – Не боись, вернем тебя к твоему принцу. Вот увидишь.
И немного погодя:
– Хотя не-е-ет, – тянет Златка шепотом.
– Что нет? – спрашиваю испуганно. – Не вернем?
– Не принц.
– Почему?
– Потому что принц – это его безмозглый сыночек. И боже упаси меня встретить на пути такого, как Тим.
– А кто тогда Дам?
– А твой Дам – король!
Глава 41. Дамир
Первая ночь без снежинки была, мягко говоря, паршивая.
Да, я все-таки уснул, стоило моей голове только коснуться подушки, но исключительно потому, что вымотался и к полуночи едва стоял на ногах.
Уснул, а через три часа проснулся, и все. Мысли лезли в голову одна ужасней другой, и в конечном счете я вернулся в гостиную. Долго и бесцельно крутил телефон Евы в руках. Пару раз пытался зайти, чтобы узнать номер хотя бы ее лучшей подруги, но гаджет был запаролен. И взломщик из меня хреновый, как оказалось. Я пытался подобрать “ключ”, но самые стандартные сочетания цифр, такие, как день и месяц рождения, не подходили. Без толку все это. Поэтому только и оставалось, что смотреть на мобильный, который был просто прекрасной демонстрацией нежной и мягкой натуры хозяйки. Что забавный нежно-розовый чехол, что заставка на экране.
Господи, кто бы знал, как я адски скучаю! Как разъедает сердце это проклятое одиночество! Но особенно гложет невозможность хотя бы просто услышать ее голос.
Женюсь.
Не знаю, как и когда я пришел к такому решению, но оно четко и прочно засело на подкорке сознания. Теперь не хотелось сломя голову бежать от этого страшного слова “штамп”. Наоборот. И чем быстрее, тем лучше.
Вернусь и сделаю предложение руки и сердца. Заберу себе свою снежинку и больше не отпущу. Просто потому что жизни мне без нее нет. Она не рядом, но мысли двадцать четыре на семь с ней.
Утро второго января наступило с алым рассветом, все еще пробрасывающим пушистым снегом за окном, чашкой кофе в руках и звонком Натальи.
– Дамир Таирович? Доброе утро.
– Ната, скажи мне, что я лечу в столицу. Привет.
– Летите! – слышится в трубке уверенное. Я аж подскакиваю со стула, чуть не опрокинув на себя чашку с горячим напитком. – Но завтра рано утром, – ногасили мою радость.
Дрогнувшее было сердце сжалось.
– А раньше? – спрашиваю разочарованно, потирая виски.
– Раньше, к сожалению, никак. Аэропорты закрыты на вылет и на прилет. Рейсы переносят или отменяют, улучшение погодных условия обещают только к завтрашнему утру, – предельно собранно и четко “рапортует” мой секретарь. – Регулярные рейсы авиакомпании возобновятся не раньше, чем к вечеру третьего января, но мне удалось договориться и организовать вам чартерный. Компания идет на риск, но у вас будет “окно” для взлета.
Ладно, в конце концов, это сутки. Может, даже меньше. Терпел всю жизнь, еще двадцать четыре часа точно выдержу.
– Во сколько вылет? – спрашиваю, бросая взгляд на часы.
– В семь утра. Я забронировала вам билет на поезд, до вокзала вас доставит такси. Водитель будет на месте к часу ночи. А с арендованной машиной вопрос решит сама фирма каршеринга. Вам только нужно придумать, через кого передать ключи. – Слушаю установки, что мне дают, а сам ловлю себя на странной мысли: будто я со своей работницей местами поменялся. Ни слова поперек сказать не могу. На данный момент это не в моих интересах.
– Я тебя понял. Буду паковать чемоданы и молиться, чтобы стрелки летели быстрей, – вздыхаю и сам удивляясь, что-то разговорчивый больно стал с подчиненной. Ева определенно сделала меня мягче и… людимей.
– И да, Ната, наш уговор по-прежнему в силе. Я позвоню Степанцову, чтобы выписал на твое имя премию. И отпуск, реши с отделом кадров сроки.
– Спасибо, Дамир Таирович, я помню, воспользуюсь им весной, если вы не против. Так как раз свадьба сестренки намечается.
– Конечно, нет проблем. Спасибо за помощь, я это правда ценю, – говорю, так как это максимально “теплые” слова признательности, на которые я в принципе способен с чужими людьми и, дождавшись ответа, отключаюсь, устало опускаясь обратно на стул.
Чем я займу себя сегодня днем, понятия не имею,
