— Господин президент, разве можно все время молчать? А я-то заключила пари, что вытяну из вас более двух слов.
— Вы проиграли, — заметил президент.
Миссис Кулидж рассказывала, что, когда они вернулись из свадебного путешествия, Кальвин Кулидж преподнес ей старую коричневую сумку, в которой было пятьдесят две пары мужских носков и на каждом дыра.
— Кальвин Кулидж! — возмутилась она. — Вы что, женились на мне, чтобы я штопала вам носки?
— Нет, — ответил он. — Но это было бы очень кстати.
Но особенно американцы любят рассказывать про скупость президента.
По субботам у президента Кулиджа в Белом доме готовили жареные бобы и ржаной хлеб. А на воскресенье — ветчину.
Спустя много лет Кулидж как-то признался жене:
— Ох, и надоела мне эта история с ветчиной в Белом доме! Каждое воскресенье подают тебе огромный окорок. Вы, мадам, отрезаете себе ломоть. Я — ломтик. Потом дворецкий его уносит. А куда, спрашивается, девается остальное? Так я до сих пор и не знаю.
Кстати, о ветчине. Однажды в Белом доме готовились к торжественному приему. Президент пошел на кухню, чтобы самому все проверить.
— Не понимаю, к чему нам шесть окороков? — заметил он повару.
— Но ведь ожидается шестьдесят гостей, господин президент, — ответил повар. — К тому же эти виргинские окорока совсем невелики. Одного окорока на десять человек хватит только-только.
— Все точно сговорились, чтобы я объелся ветчиной, — пробормотал недовольный президент.
Чтобы уж покончить с воспоминаниями о президенте Кулидже, приведем последний пример, рисующий стиль его деятельности.
На очередной пресс-конференции в Белом доме корреспонденты разных газет тщетно пытались вызвать на разговор Кальвина Кулиджа и забрасывали его вопросами.
— Что вы хотите сказать о законе запрещения торговли спиртными напитками?
— Ничего.
— Что вы хотите сказать о мировом господстве?
— Ничего.
— Что вы думаете о положении фермеров в ваших штатах?
— Ничего.
— Какие предположения вы строите по поводу предстоящих выборов в сенат?
— Никаких.
Пресс-конференция провалилась, и газетчики направились к выходу.
Им вдогонку Кулидж крикнул:
— И не задавайте мне лишних вопросов!
Силикозный блюз
Перевод Ю. Хазанова
Я копаю тоннель за шесть разнесчастных монетЯ копаю тоннель за шесть разнесчастных монет;Я копаю могилу себе —У меня уже легких нет.
Мама, мама, горит моя голова,Я прошу — остуди!Мама, мама, горит моя голова,Я прошу — остуди!Скоро небо увижу рядом:Поджидает смерть впереди.Ты друзей попроси: мол, не нужно слез,Ты друзей попроси: мол, не нужно слез.Я на небо ушел —Убил меня силикоз…Силикоз.
Доброе утро, блюз
Перевод А. Буравского
Я проснулся на рассвете — блюз свалился на кровать.Да, я проснулся на рассвете — блюз свалился на кроватьЗавтрак съесть решил, и что же? — вместо хлеба — блюз опять.
Блюз, привет! Как поживаешь? Бродишь все, в трубу трубя?Блюз, привет! Как поживаешь? Бродишь все, в трубу трубя?У меня, брат, все в порядке, ну а как там у тебя?
Да, я проснулся — и к подушке потянулся неспроста.Да, я проснулся — и к подушке потянулся неспроста:нет со мной моей любимой, и подушка — глянь! — пуста.
Ну, я думаю, мой черный, черный день мой наступил.Да, я думаю, мой черный, черный день мой наступил,словно в шторм поплыл на лодке без руля и без ветрил.
Коль и завтра будет плохо, так же плохо, как сейчас,да, коль и завтра будет плохо, так же плохо, как сейчас, —мне ко дну пойти, ей-богу, будет, значит, в самый раз.
Кабы стал бутылкой виски блюз мой, — я б напился пьян.Да, кабы стал бутылкой виски блюз мой, — я б напился пьян,лишь бы от себя, ей-богу, убежать ко всем чертям.
Бродячий блюз
Перевод А. Буравского
Решил пойти по свету — да нет ботинок у меня,Решил пойти по свету — да нет ботинок у меня,А будь со мной моя девчонка — бродяжничать не стал бы я!
Взамен перины мягкой — я лег бы на земле сырой,Взамен перины мягкой — я лег бы на земле сырой,Накрывшись лунным одеялом, под крышей неба голубой.
Коль ты найдешь девчонку — куда б ни шел, с собой бери.Коль ты найдешь девчонку — куда б ни шел, с собой бери,Тебе не будет одиноко на свете, что ни говори!
Наводнение
Перевод А. Буравского
Если дождь пять дней и вздувается река,Если дождь пять дней и вздувается река, —То беда уже, наверно, не валяет дурака!
Бросить дом родной приказала мне вода,Бросить дом родной приказала мне вода, —Что ж, сложу свой скарб нехитрый и отправлюсь — в никуда!
Миссисипи, ты унесла отца и мать,Миссисипи, ты унесла отца и мать, —Твое имя, Миссисипи, мне противно повторять!
Я бездомным стал — было б лучше умереть,Я бездомным стал — было б лучше умереть, —Нету больше места в мире, где мне сердце отогреть!
Бури, взрывай!
Перевод Ю. Хазанова
Все покрыто холодной предутренней мглой,Ну а мы уже тут, под огромной скалой,И хозяин горланит, от жадности хмур:«Эй вы, там! Налегайте сильнее на бур!»
Бури, друг, буриОт зари до зари!Бури весь день,Затяни ремень!Путь железный строй,Глубже яму рой!
А вчера вдруг раздался ужаснейший взрыв,И на милю взлетел ближе к богу наш Стив!..Но хозяин одно лишь горланит: «Наддай!»Он, видать, уж с пеленок такой негодяй.
А сегодня хозяин нам деньги платил,И со Стива он доллар себе ухватил.«Как же так?» — тот спросил и услышал в ответ:«Ты ж на небе болтался вчера, дармоед!»Бури, друг, буриОт зари до зари!Бури весь день,
Затяни ремень!Путь железный строй,Глубже яму рой!
Трудно, братец, на фабрике ткацкой
Перевод Ю. Хазанова
Жаден, как дьявол, наш босс — ни на мигОстановиться не даст нам старик:Рад за полцента всех со свету сжить,Лишь бы побольше в мошну положить!
Трудно, братцы,На фабрике ткацкой:Не работа — ад настоящий,Так недолго сыграть и в ящик!Трудно, братцы,На фабрике ткацкой!
Гроба не нужно, когда я умру,Шпульку мне суньте в одну из рук:Чтобы убытка наш босс не понес,Буду я ткать по дороге до звезд!Не закрывайте могильной доской,А положите меня в мастерской;Рядом пусть будет мой ткацкий челнок —К самому раю доплыть чтоб я мог!
Трудно, братцы,На фабрике ткацкой:Не работа — ад настоящий,Так недолго сыграть и в ящик!Трудно, братцы,На фабрике ткацкой!
Песня ткачихи
Перевод Ю. Хазанова
Каждый день, ровно в пять утра,Встать должна я, жива иль мертва.Ох, тяжко здесь, милый, у нас,Тяжко здесь у нас!
Каждый день ровно в шесть гудокВырывает сердца кусок.Ох, тяжко здесь, милый, у нас,Тяжко здесь у нас!
Шкив нагрелся, лопнул ремень —Мастер шляпу надел набекрень,От него ты подмоги не жди,Просто так — не жди!
К нашим бедам хозяин глух,От обжорства совсем распух.От него ты подмоги не жди,Просто так — не жди!
Каждый день, приходя домой,Я питаюсь лепешкой одной.Ох, тяжко здесь, милый, у нас,Тяжко здесь у нас!
Так я скоро сойду с ума:Днем работа, а ночью тьма.Ох, тяжко здесь, милый, у нас,Тяжко здесь у нас!
Ралф Чаплин
ЕДИНЕНЬЕ — НАШЕ ЗНАМЯ
Перевод В. Рогова
